гордость, Магда громко рыдала и призывала на помощь Бога на всех известных ей языках.
Но единственным, кто ее слышал, был Расалом. Позади себя Магда различила его ядовитый злорадный шепот:
— Выкинь рукоятку через ворота — и ты спасешь его! Убери эту вещь из замка — и он будет жить!
Магда заставляла себя не слушать его, но где-то в глубине души уже понимала, что проклятый монстр победил… Она не могла больше смотреть на этот кошмар — мерзкие маленькие твари пожирали ее отца заживо! И она была не в силах его спасти. Она проиграла. Придется ей сдаться.
Но все же оставалась еще надежда — ведь крысы кусали только отца, а ее не трогали!..
И тогда Магда распростерла свое тело поверх увешанного крысами отца, накрыв собой эту кишащую массу, а рукоятку зажала между своим и его животом.
— Он умрет! — шептал за спиной ненавистный голос. — Он умрет, и в этом будешь виновата только ты! Это ты его сейчас убиваешь! А все, что тебе нужно…
Расалом не закончил фразу, оборвав себя на полуслове, и вдруг его зловещий шепот перерос в громогласный вопль, полный злобы, нечеловеческой ярости и одновременно страха. Он будто не мог поверить в то, что увидел:
— Ты-ы-ы?!!
Магда повернула голову и посмотрела наверх. Рядом с ней стоял Глэкен — все еще слабый, бледный, с запекшейся кровью на одежде, — он тяжело опирался на дубовую створку распахнутых ворот замка всего в нескольких шагах от нее. Никого в мире она не хотела бы сейчас увидеть больше, чем его.
— Я знала, что ты придешь, — чуть не плача, прошептала она.
Но вид у Глэкена был до крайности изможденный, и казалось просто чудом, что он сумел самостоятельно проделать весь путь по мосту до замка. «Но ведь он не сможет в таком состоянии противостоять Расалому!» — с ужасом подумала Магда.
Однако Глэкен вполне уверенно стоял перед ним. В одной руке он держал клинок, а другую протянул к Магде. Никаких слов ей не потребовалось. Она знала, зачем он пришел сюда, и что она должна сейчас сделать. Девушка приподнялась, вынула рукоятку и вложила ее в ладонь Глэкена.
Где-то позади нее раздался душераздирающий вопль Расалома:
— Не-е-е-е-ет!!!
Глэкен улыбнулся ей, а потом одним движением руки, быстрым и точным, поставил клинок вертикально и на торчащий из него штырь насадил рукоять. Она села на свое место с приятным звонким щелчком, и одновременно все увидели вспышку, ярче, чем блеск солнца, — невыносимо яркую, которая превратилась в огненный шар и брызгами разлетелась от Глэкена и его меча, отражаясь в тысячах крестообразных символов, покрывающих стены замка.
Этот свет проник в самое сердце Магды, как волна тепла из горящей печи, и она поняла, что так может согревать лишь огонь добра и чистоты, побеждающий зло и дающий надежду. Тени мгновенно исчезли, и несколько секунд все вокруг было залито этим добрым сиянием. Туман сразу рассеялся, будто его никогда здесь и не было, крысы с жалобным писком бросились врассыпную. Свет как косой прошелся по стоящим трупам, сваливая их на землю, словно вызревшие колосья пшеницы. Даже Расалом отшатнулся при этой вспышке, закрыв обеими руками лицо.
Вернулся настоящий хозяин замка. Но вскоре свет начал постепенно угасать, втягиваясь обратно в меч, и через мгновение Магда уже ясно видела все вокруг. Перед ней стоял Глэкен. Одежда его была по- прежнему изорвана и окровавлена, но сейчас это был уже совсем другой человек — вся его слабость и остававшиеся раны бесследно исчезли. Теперь от него исходили спокойная благородная сила и неумолимая решимость. А глаза так яростно горели непреклонной готовностью к бою, что Магда про себя поблагодарила Бога за то, что перед ней стоит друг, а не враг. Этот человек был вождем сил Света в войне против Хаоса много тысячелетий тому назад… И этого человека она любила сейчас!
Глэкен гордо держал перед собой собранный меч, и по всей длине клинка, ослепительно сверкая, переливались древние руны. Его небесно-голубые глаза излучали мягкий добрый свет, когда он повернулся к Магде и отсалютовал ей этим мечом.
— Благодарю тебя, дама моего сердца, — нежно произнес он. — Я знал, что тебе хватит мужества, но не знал, что его потребуется так много…
Лицо Магды осветилось счастьем.
«Дама моего сердца… Он назвал меня дамой своего сердца!» — проносилось у нее в голове.
Глэкен кивнул в сторону отца:
— Вынеси его за ворота. Я буду охранять вас, пока вы не доберетесь до безопасного места на мосту.
Когда Магда вставала, колени у нее еще дрожали. Она быстро огляделась вокруг и увидела на земле кучи мертвых тел. Но Расалом исчез.
— А где же… — начала она.
— Я отыщу его, — заверил ее Глэкен. — Но сначала я должен убедиться, что вы находитесь в безопасности.
Магда нагнулась, взяла отца под мышки и потащила его жалкое, почти невесомое тело через ворота на мост. Он уже еле дышал. Вся его кожа была покрыта тысячами крошечных кровоточащих ранок, и Магда начала осторожно прикладывать к ним ткань своей юбки.
— Прощай, Магда! — это был голос Глэкена, в котором она сразу же уловила глубокое сожаление и печаль. Она испуганно взглянула на него и увидела в его глазах бесконечную грусть, граничащую с тоской обреченности.
— Прощай? Ты куда-то уходишь?..
— Я ухожу, чтобы положить конец той войне, которая должна была прекратиться еще много столетий тому назад. — Он запнулся. — Как жаль…
Магду охватили страх и отчаяние.
— Но ты же еще вернешься ко мне, правда?
Глэкен повернулся и зашагал в глубь двора.
— Глэкен! — закричала она ему вслед. Но он уже исчез в чреве башни. И тогда крик Магды перешел в безутешный надрывный плач:
— Глэ-эке-ен!!!
Глава двадцать девятая
Внутри башни царила полная темнота. Но темнота не простая — это была та самая непроглядная черная мгла, которую мог навеять только сам Расалом. Она обволакивала Глэкена, но он не был перед ней беззащитен. Как только он вступил в башню, руны на его мече заиграли нежным голубым огнем. Образы рукоятки, которыми были выложены все стены, моментально откликнулись на свет меча и начали пульсировать бледно-желтыми лучами, будто поддерживая ритм огромного волшебного сердца.
Голос Магды преследовал Глэкена и внутри башни, и теперь он стоял у подножия лестницы в глубине первого этажа, стараясь вычеркнуть из своего сознания ту безысходность и боль, которые звучали в этом голосе, зовущем его назад. Он знал, что если начнет прислушиваться, то это лишь ослабит его. Сейчас о Магде надо забыть, как и обо всем остальном, что находится за стенами замка.
Теперь во всем мире есть только Расалом и он сам. И их тысячелетний бой должен закончиться сегодня здесь — а ему предстоит позаботиться об этом.
Глэкен выждал немного, чувствуя, как энергия меча вливается в его тело. Ему было приятно держать его в руках, будто он вновь соединился с потерянной когда-то частью собственного тела. Но даже сила меча не могла заглушить до конца то глубокое отчаяние, которое он испытывал в эти минуты.
Сегодня ему не видать торжества. Даже если он сумеет убить Расалома, это придется оплатить наивысшей ценой… Ведь победа над ним уничтожит и цель его собственного существования на Земле. Он станет ненужным для сил, которым служил столько лет.
