— Огнем! Оружием!
Тут Кэмпфер инстинктивно отпрянул, когда Ворманн неожиданно резко наклонился к нему. Майор тут же проклял себя за это невольное движение, но рефлексы были сильнее него.
— Послушайте меня, господин штурмбанфюрер. Эти солдаты были уже мертвы, когда час назад явились к вам в комнату. Мертвы, понимаете?! Там весь пол залит их кровью. Они погибли возле вашей временной тюрьмы. И тем не менее прошли по коридору, вышибли дверь, подошли к кровати и упали на вас. А теперь скажите мне: как с этим можно бороться?
Кэмпфер вздрогнул при одном упоминании о случившемся.
— Значит, они умерли, когда уже были в моей комнате! Благодаря своему беспримерному чувству долга они пришли с докладом, несмотря на смертельные раны… — Сам он не поверил ни единому своему слову. Это объяснение вырвалось у него автоматически.
— Нет, они были мертвы, мой друг, — улыбнулся Ворманн без малейшего намека на дружбу в голосе. — Ты ведь даже не рассмотрел их, как следует, потому что был занят тем, что менял штаны. А я рассмотрел. Причем изучил их очень внимательно, как и всех, кто погиб в этом чертовом замке. И поверь мне — эти двое умерли, не успев сделать и шага. У них шеи были разодраны до самого позвоночника, а все сосуды и дыхательное горло болтались снаружи. И даже если бы вместо тебя здесь гостил сам Гитлер, они бы и к нему не смогли прийти ни с каким докладом.
— Значит, кто-то принес их туда… — Продолжая отрицать все увиденное собственными глазами, Кэмпфер пытался найти другое объяснение событий. Мертвые не ходят. Они не должны ходить!..
Ворманн откинулся на спинку стула и посмотрел на майора с таким презрением, что тот почувствовал себя опроставшимся первоклассником.
— Вас что, в СС обучают врать и самим себе тоже?
Кэмпфер промолчал. Ему и безо всяких исследований было ясно, что солдаты уже мертвыми вошли в его комнату. Он понял это еще в тот момент, когда фонарь осветил их жуткие лица.
Ворманн встал и подошел к двери.
— Все. Я сообщаю своим, что с рассветом мы уезжаем.
— Нет! — Слово само сорвалось с языка и прозвучало гораздо громче, чем майору хотелось бы.
— А ты что, собираешься здесь оставаться? — на ходу спросил Ворманн. Лицо его было очень усталым.
— Я должен выполнить свою миссию.
Капитан остановился и с плохо скрываемым раздражением повернулся к Кэмпферу.
— Но ты не можешь этого сделать! Ты проиграешь! Неужели тебе самому еще не ясно?
— Пока мне ясно только, что надо выбрать другую тактику.
— Да какая, к чертям, тактика! Нужно быть полным идиотом, чтобы после всего случившегося остаться здесь хоть на сутки!
«А я и не горю желанием оставаться, — подумал Кэмпфер. — Мне не меньше других охота убраться отсюда…» И при любых иных обстоятельствах он сам первый отдал бы приказ покинуть это место, но сейчас поступить так не мог. Он должен решить эту проблему раз и навсегда, прежде чем уедет отсюда. Ведь если он провалит это задание, чего так ждут десятки его коллег, которые спят и видят себя на комендантском месте в Плоешти, то конкуренты тут же отвоюют у него это заветное назначение. Поэтому надо любой ценой добиться здесь успеха. Если нет, то он так и останется в задних рядах, навсегда прикованный к какой-нибудь эсэсовской конторе. А другие в это время будут править миром.
Но для этого ему нужна была помощь Ворманна. Он должен заручиться его поддержкой хотя бы на несколько дней, пока решение не будет найдено. А потом он отдаст капитана под суд за самовольное освобождение арестованных.
— Так что ты об этом думаешь, Клаус? — вкрадчиво спросил эсэсовец.
— О чем? — не понял Ворманн. Он говорил коротко и резко.
— Об убийствах. Кто… или что все это делает?
Ворманн снова сел, лицо его приняло озабоченный вид.
— Не знаю… И, кажется, не хочу больше знать. У меня в подвале собралось уже восемь трупов, и мы должны позаботиться о том, чтобы их число не увеличивалось.
— Но послушай, Клаус. Ты ведь находишься здесь уже целую неделю!.. Должны же у тебя быть хоть какие-то соображения. — «Продолжай говорить, — сказал сам себе Кэмпфер. — Чем дольше ты будешь говорить, тем дольше сможешь не возвращаться в свою жуткую спальню…»
Ворманн пожал плечами.
— Солдаты, например, считают, что это вампир.
О, Господи! Вампир!.. Только такого бредового разговора ему сейчас и не хватает! Тем не менее майор постарался, чтобы на лице его сохранялось спокойное и дружелюбное выражение.
— И ты с этим согласен?
— На прошлой неделе… Да какое там! — еще три дня назад — я бы ответил «нет». А теперь я и сам уже не уверен. Я вообще больше ни в чем не уверен… Но даже если это и вампир, то совсем не такой, о которых мы читали в книжках. Или видели в кино. Однако я твердо знаю, что убийца не может быть человеком.
Кэмпфер попытался припомнить, что ему известно о вампирах. Может быть, эта тварь, которая убивает солдат, действительно пьет их кровь? Кто знает… Их шеи были сильно повреждены, и много крови растеклось по одежде, так что потребуется целая медицинская лаборатория, чтобы выяснить, вся ли кровь осталась на месте. Когда-то в детстве ему удалось посмотреть старый, еще немой, фильм «Носферату», а потом американский вариант «Дракулы» с немецкими субтитрами. Но это было очень давно, и тогда мысль о вампирах показалась ему просто смешной, какой, впрочем, она и должна казаться. Но теперь… Не может быть, чтобы по замку бродил столетний славянин с крючковатым носом и в старинной графской одежде. И тем не менее, в подвале лежат восемь трупов… Однако Кэмпфер, как ни старался, не мог представить себе немецких солдат, вооруженных кувалдами и осиновыми колами.
— Мне кажется, здесь надо плясать «от печки», — сказал майор, чувствуя, что мысли заходят в тупик. — Пора обратиться к источнику.
— А где это?
— Не «где», а «кто». Я хочу выйти на владельца этого замка. Ведь крепость выстроили с какой-то целью и поддерживают в постоянном порядке. А для этого должна быть причина.
— Александру и его сыновья не знают владельца.
— Или говорят, что не знают.
— А зачем им лгать?
— Сейчас все лгут. Кто-то им должен платить.
— Деньги присылают владельцу гостиницы, а он передает их Александру.
— Значит, допросим владельца гостиницы.
— Заодно можно попросить его и перевести слова на стене.
Кэмпфер удивленно поднял брови:
— Какие слова? На какой стене?
— Там, внизу, где убили твоих солдат. Там что-то написано на стене их кровью.
— По-румынски?!
Ворманн пожал плечами.
— Не знаю. Я даже буквы не смог разобрать, не то что целые слова.
Майор как ужаленный вскочил со стула. Наконец что-то есть!..
— Я хочу немедленно заняться трактирщиком!
Владельца гостиницы звали Юлью.
Это был полный мужчина лет шестидесяти с лысиной на макушке и густыми закрученными усами. Его толстые щеки, не видевшие бритвы по меньшей мере неделю, тряслись от холода, пока он в одной ночной рубашке стоял в коридоре замка возле двери, за которой недавно томились арестованные крестьяне.
«Совсем как в старые добрые времена», — думал Кэмпфер, рассматривая его из глубины затемненной Комнаты. Он снова начинал приходить в боевое расположение духа. Испуганный и растерянный вид румына
