буква 'Т' с перевернутой крышей.
Эти странные символы озадачили Ворманна и породили в его душе какое-то смутное беспокойство. Было что-то гнетущее и тревожное в их уродливых тупых очертаниях. Он приблизился к одному из крестов и погладил его блестящую полированную поверхность. Вертикальная планка оказалась из меди, горизонтальная - никелевая, а сам крест был полностью утоплен в шершавую поверхность гранитной плиты.
Ворманн вновь огляделся. Что-то еще волновало его. Чего-то здесь не хватало. И вдруг он понял чего - птиц. Нигде не было голубей. Во всех замках Германии их полным-полно круглый год - они гнездятся в самых немыслимых закоулках и трещинах, на всех чердаках. Здесь же не было ни единой птицы - ни на стенах, ни у окон, ни в башне.
Внезапно сзади раздался шум, и Ворманн резко обернулся, одновременно расстегивая кобуру и привычным жестом выхватывая пистолет. Румынское государство могло быть и союзником рейха, но Ворманн прекрасно сознавал, что в такой глухомани вполне могут найтись и совсем иные группировки. Например, национальная крестьянская партия, которая яростно выступала против союза с Германией, сейчас была уже фактически уничтожена, но остатки подпольных групп кое-где еще действовали. Так что какие-нибудь партизаны могли прятаться и здесь, в горах, горя желанием убить несколько немцев.
Звук приближался. Это были шаги, но шаги твердые и уверенные - кто-то смело шел прямо к нему. Этот звук доносился с задней части двора, и вскоре Ворманн увидел мужчину лет тридцати в безрукавке из овечьей шкуры. Он, казалось, не замечал Ворманна. В руках у мужчины был мастерок с цементом, которым он принялся замазывать небольшую трещину в стене, встав на корточки и повернувшись к капитану спиной.
- Эй, ты что там делаешь? - рявкнул Ворманн. Он рассчитывал, что замок будет пустым.
Каменщик от неожиданности выронил инструмент, вскочил и с гневным видом обернулся на зов, но когда он увидел военную форму и до него дошло, что к нему обратились на немецком языке, негодование на его широком лице уступило место растерянности и испугу. Он пробормотал что-то невнятное, вероятно, по-румынски. Ворманн с раздражением подумал, что ему придется либо искать переводчика, либо самому учить этот язык, если они задержатся здесь хоть на сколько-нибудь приличный срок.
- Говори по-немецки! Что ты тут делаешь?
Мужчина боязливо и нерешительно покачал головой. Потом поднял вверх указательный палец, будто просил немного обождать, и прокричал какое-то слово, похожее на 'папа'.
Сверху послышался шум, и вскоре в одном из окон башни показалась голова пожилого мужчины в овечьей шапке. Ворманн не опускал оружие, выжидая, пока незнакомцы быстро переговорят о чем-то между собой. Потом старший из них крикнул сверху:
- Я сейчас спущусь, господин.
Ворманн кивнул и успокоился. Потом снова подошел к кресту и внимательно осмотрел его. Никель и медь… Но выглядели они, почти как золото и серебро.
- На стенах замка шестнадцать тысяч восемьсот семь таких крестов, - раздался сзади скрипучий голос. Человек говорил с сильным акцентом, медленно подбирая слова.
Ворманн обернулся.
- Вы их считали? - Мужчине было на вид лет пятьдесят. Лицом он сильно походил на молодого каменщика, к тому же оба были одеты в одинаковые домотканые рубахи и грубые шерстяные штаны, только у старшего была шапка. - Или просто придумали это число для туристов?
- Меня зовут Александру, - степенно ответил он и слегка приосанился. - Я работаю здесь с сыновьями. И мы никого сюда не пускаем.
- Теперь все будет по-другому. Мне сказали, что в замке никого нет.
- Так и есть, ночевать мы уходим домой. Мы живем здесь, в деревне.
- А где владелец?
Александру пожал плечами:
- Понятия не имею.
- Кто он?
- Не знаю. - Он снова пожал плечами.
- Тогда кто же вам платит? - все это начинало действовать Ворманну на нервы. Может быть, этот человек ничего больше и не умеет, как только пожимать плечами и говорить 'не знаю'.
- Хозяин гостиницы. Кто-то приносит ему деньги два раза в год, проверяет замок, делает для себя заметки, а потом уезжает. А хозяин гостиницы платит нам каждый месяц.
- А кто вам говорит, что надо делать? - Ворманн уже приготовился услышать очередное 'не знаю', но его не последовало.
- Никто. - Александру стоял, гордо выпрямив спину, и говорил спокойно и с достоинством. - Мы все делаем сами. Наша задача - следить за тем, чтобы замок всегда выглядел, как новый. А больше нам ничего и не надо знать. Где мы видим работу, там ее и делаем. Мой отец всю жизнь проработал здесь, его отец тоже, и так далее… А после меня будут работать мои сыновья.
- И вы тратите все свое время на поддержание порядка в замке? Я не верю в это.
- Он больше, чем кажется на первый взгляд. В стенах, которые вас окружают, тоже есть комнаты. И в подвале их очень много, и в задней части, которая уходит в гору. Так что работа всегда найдется.
Ворманн обвел взглядом мрачные стены, наполовину погруженные в тень, потом двор, тоже темный, несмотря на светлое время суток. Кто выстроил этот замок? И кто платит за то, чтобы его поддерживали в идеальном порядке? Он не мог понять, кто и зачем. Еще раз оглядев строение, он вдруг подумал, что если бы ему довелось строить эту крепость, то он разместил бы ее на другой стороне перевала, где гораздо больше тепла и солнца. А при таком расположении замка, как сейчас, сумерки в нем наступали неоправданно рано.
- Очень хорошо, - ответил он Александру. - Можете продолжать свою работу после того, как мы обоснуемся здесь. Только не забывайте каждый раз показываться часовым, когда будете приходить и уходить, и ваши сыновья тоже.
Но старик лишь отрицательно покачал головой.
- В чем дело? - нахмурился Ворманн.
- Вы не можете здесь оставаться.
- Почему?
- Это запрещено.
- А кто запретил?
Александру снова пожал плечами.
- Так было всегда. Мы следим за порядком в замке и за тем, чтобы здесь не было посторонних.
- И конечно же, вы с этим всегда отлично справлялись… - Хладнокровие старого румына начинало забавлять его.
- Нет. Не всегда. Бывало, что путники оставались здесь несмотря на наши предупреждения. Мы ничего не могли поделать - нам ведь не платят за то, чтобы мы силой выдворяли их. Но больше одной ночи тут никто не задерживался. А некоторые - и того меньше.
Ворманн улыбнулся. Он ожидал услышать это. Пустой замок, да еще в такой местности, обязательно должен иметь свое привидение. Должна же у людей быть пища для пересудов!..
- А что их пугает? Стоны и вздохи? Или, может быть, звон цепей?
- Нет… Здесь нет призраков, господин.
- Тогда, наверное, здесь происходят убийства. Жуткие убийства!.. А может, самоубийства?.. - Ворманн развлекался. - У нас в Германии тоже полно таких замков, и каждый имеет свою ужасную историю.
Александру покачал головой.
- Нет, здесь никто не умирал. По крайней мере, я об этом не слышал.
- Тогда в чем же дело? Почему никто не выдерживает здесь больше одной ночи?
- Им снятся сны. Страшные сны. И всегда одно и то же… Из того, что я слышал сам, - людям кажется, будто их заперли в крошечной комнате без окон, дверей и без света… В полной темноте… И холодно. Очень холодно… И есть рядом с вами в этой темноте что-то такое… что еще холоднее, чем сама эта темнота… И 'оно' очень голодное.
