и влажной от крови.
С трудом поднявшись, он сел и еще раз посмотрел вниз. Все тонуло во тьме. Джек начал было перекидывать ногу через парапет на крышу, когда его отвлекло какое-то шевеление внизу. В тени аллеи двигалось темное пятно.
У Джека перехватило дыхание. Неужели кто-то услышал, как упала Мать, и пришел посмотреть, что произошло? Во всяком случае, он так думал. Он очень надеялся, что это действительно всего лишь любопытный сосед.
Но шевеление продолжалось… И вот темное пятно поползло. Да, он ползло… вверх по стене… и звук какой-то скребущийся, словно кто-то царапает кирпичом по стене.
Темное пятно поднималось по стене прямо к нему. И ему не надо было зажигать фонарь, чтобы узнать, что это за пятно.
Мать возвращалась.
Невозможно! Но это было так!
Застонав от отчаяния, Джек вскочил на крышу и бросился прочь от края. Куда бежать? Неужели Мать-ракшаси растерзает его?
Ничего! Единственное, что можно использовать, — древко от сломанного флага. Нет ни стали, ни огня.
Древко тоже не из стали… но с острым, длинным, не менее десяти метров, расколотым концом Джек поднял его. На конце оказался шар, утяжеляющий всю конструкцию. Древко качалось, как шест для прыжков в высоту, а вибрация болью отдавалась в спине Джека. Да, шест был тяжелый, но это все, что ему попалось под руку.
Джек положил древко и перегнулся через край крыши. Ракшаси была уже метрах в пяти и поднималась очень быстро.
«Как несправедливо!» — думал Джек, когда бежал к тому месту, где оставил древко. Он уже дважды пытался убить ее, и что же? Он ранен и истекает кровью, а она неуязвима.
Подняв древко за шарообразный конец, он поставил его в горизонтальное положение. Застонав от боли, направил заостренный конец туда, откуда, по его подсчетам, должна появиться Мать. И побежал. Левая рука стала терять баланс. Если так будет продолжаться и дальше, то заостренный конец просто врежется в крышу. Но, сжав зубы, Джек поднял древко.
Он должен держать его параллельно полу…
Время решало все. Если Мать доберется до крыши раньше, то сможет уклониться от шеста, если позже, то все будет окончательно потеряно.
Он видел, как трехпалая рука зацепилась за край парапета, потом другая, и наметил направление между этими руками.
— Ну, давай! — закричал он, увеличивая скорость. — Давай, давай!
Его голос звучал истерически, он уже не контролировал свои поступки. Сейчас ему необходимо проткнуть эту тварь…
Над парапетом появилась голова, а потом и она сама. Слишком быстро! Она передвигалась слишком быстро! Он не мог удерживать качающийся шест, не мог поднять его на достаточную высоту! Он упустит свою цель!
Крича от ярости и отчаяния, Джек всю свою силу вложил в то, чтобы выше поднять кончик шеста. Но несмотря на все усилия, так и не смог добиться, чтобы заостренный конец оказался направленным в горло Матери. Он врезался в грудь, причем с такой силой, что Джек едва не вывихнул правое плечо. Но он не сдавался. Он изо всех сил давил на шест, и шест сломался и упал к его ногам.
Когда Джек поднял глаза, его сердце едва не остановилось: Мать была здесь.
Нет… она была по другую сторону парапета. Это же просто невозможно! Не может же она висеть в воздухе! Джек заставил себя подняться, чтобы разглядеть, что происходит.
Оказалось, шест, пробив грудь ракшаси, вышел через спину, а шарообразный конец лежал у ног Джека.
Да, он сделал это! Он победил!
Но Мать-ракшаси не умерла. Она крутилась и изворачивалась на шесте, шипя от ярости, и тянулась длинными руками и длинными когтями к Джеку. А достать так и не смогла. Первым порывом Джека было сбросить конец шеста через парапет. Пусть летит на землю. Но сдержался. В таком положении Мать- ракшаси была безвредна. Но он и не мог оставить ее здесь, пока не придумает, как окончательно расправиться с ракшаси. Сейчас она не представляла опасности ни для него, ни для кого другого. Так думал Джек.
Но вдруг Мать начала двигаться по направлению к нему.
Джек так быстро отскочил назад, что едва не упал. Она все еще идет за ним! Джек в немом потрясении наблюдал за действиями Матери. Она все дальше и дальше шла сквозь шест и приближалась к своему врагу все больше и больше.
Джек едва не свихнулся. Как можно бороться с существом, которое не чувствует боли, которое нельзя убить? Извергая проклятия, он носился по крыше, бросая в ракшаси обрывки труб, контейнеры, ведра, все, что попадалось под руку. Но все было столь же эффективным, как и то, что он предпринял против нее раньше. И тут он наткнулся на два баллона с дизельным топливом и хотел было бросить их в нее, но остановился.
Топливо!
Топливо полилось из баллона, и Джек, схватив баллон, подошел к парапету и начал выплескивать его в приближавшуюся ракшаси. Мать-ракшаси яростно захрипела и протянула руку, попыталась достать его, но Джек все еще оставался недоступным для нее. Когда он опустил баллон, в воздухе на крыше стоял стойкий запах горючего. Ракшаси приближалась, и Джеку пришлось отпрыгнуть назад, чтобы не попасть под ее когти.
Он похлопал руками по карманам рубашки в поисках зажигалки. На какое-то мгновение чуть было не запаниковал, когда ему показалось, что ее нет. Но тут его пальцы нащупали зажигалку. Вынув ее, он установил низкий уровень пламени, чтобы не обжечь руки, облитые горючим. И он улыбнулся впервые после того, как выпустил в Мать-ракшаси пять пуль; он подумал, что сможет спастись.
Он поднес зажигалку ближе к ракшаси, которая, завидев пламя, начала рассекать воздух перед собой огромными когтями. Джек почувствовал движение воздуха, когда они скользнули всего в нескольких дюймах от его лица. Она не позволит ему подойти близко к себе! Что, черт, за топливо, оно не разжигалось. Да, это не газ, к которому достаточно поднести пламя, чтобы вспыхнуло все вокруг. Нет, для дизельного нужно пламя посильнее.
И тут Джек увидел, что шест тоже залит горючим. Он подбежал к парапету и ухватился за шаровидный конец, разжигая пламя. При этом ему приходилось еще и увертываться от когтей ракшаси. Долгое время ничего не получалось.
И наконец появилось пламя. Джек, как завороженный, наблюдал за рождением самого прекрасного в своей жизни огня, который охватил весь шест и вскоре добрался до ракшаси. Она пыталась увернуться, но было поздно! Грудь и торс ее уже горели, а через несколько секунд она вся была объята огнем.
Джек со смешанным чувством облегчения и восторга смотрел, как дико корчилась Мать-ракшаси в языках пламени. Но неожиданно его что-то отвлекло от созерцания ее мучений в огне и черного плотного дыма, поднимающегося от ее горящего тела. Джек услышал рыдания. Неужели, это она? Нет… это был его собственный голос, только теперь его сознание позволило ему среагировать на боль, страх и ужас, которые
