— Вы уверены?
— За аккуратность нам платят деньги.
Чарльз не мог не признать, что наемники Мак-Криди оказались чрезвычайно добросовестными людьми. Последние два дня они неотступно следили за любыми передвижениями Балмера из отдела в отдел, подбирая каждый клочок бумаги и передавая все это лично в руки одному только Чарльзу.
— Вы чего-нибудь ждете? — спросил он у Хенли и Росси, продолжавших стоять перед его столом.
— Да, — ответил Росси. — Мы ждем, когда вы положите все это в сейф.
— Но я хочу ознакомиться с этими материалами!
— Все они заложены в компьютер, док. Под вашим личным кодом. Мы не должны уходить, пока все материалы не будут заперты в сейфе.
— Забудьте об этом, — отрезал Чарльз, чувствуя, как нарастает в нем раздражение. — Я предпочитаю видеть оригиналы.
— Отпустите нас, док, — попросил Хенли, приглаживая свои белокурые волосы. — Сегодня субботний вечер, и нас ждут жены. Заприте бумаги в сейф, и мы пойдем. Что вы будете делать с ними потом — не наше дело.
Чарльз вздохнул:
— Ладно уж, сделаю это только для того, чтобы не задерживать вас. — Он подошел к стенному сейфу, набрал код и, открыв дверцу, запихнул туда все документы. Захлопнув дверцу и нажав кнопку «заперто», он повернулся к охранникам. — Ну, теперь вы довольны?
— Доброй ночи, док, — пророкотали они хором и исчезли за дверью.
Чарльз уселся перед компьютером и обнаружил приклеенную к дисплею карточку, на которой было нацарапано:
Он бросил взгляд на тусклую, безжизненную поверхность дисплея, как будто бы опасаясь включить его, так как боялся, что он не сможет найти разгадку для невероятного явления, имя которому «Доктор Балмер».
Но начинать с чего-то все же надо было, и записки Балмера послужат в этом отправным пунктом. Чарльз включил компьютер, и на дисплее тут же вспыхнул квадратный индекс ярко-зеленого цвета. Чарльз набрал свой личный код, и компьютер выдал ему последовательно все данные, извлеченные из записей Алана.
Это была сущая каша. Три дня подряд, например, время действия силы фиксировалось, затем следовал двухдневный перерыв, когда время не указывалось вообще, затем вновь четыре дня с фиксацией времени, затем три дня — без. Чарльз не мог установить никакой закономерности — записи носили хаотичный характер беспорядочного множества цифр.
Чарльз дал задание компьютеру:
«УСТАНОВИТЬ КОРРЕЛЯЦИЮ СО ВСЕМИ ИЗВЕСТНЫМИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ БИОРИТМАМИ».
Зеленый индекс на некоторое время потух, а затем на экране вспыхнул ответ:
«КОРРЕЛЯЦИИ НЕТ».
Чарльз набрал новое задание:
«КОРРЕЛЯЦИЯ С ПАМЯТЬЮ».
Эта операция требовала поисков по всему банку данных компьютера — одного из самых полных банков биологических данных в мире. Соответственно, она требовала и больше времени. Но вот раздался писк, и на дисплее вспыхнул зеленый квадрат:
«КОРРЕЛЯЦИИ НЕТ».
Это было похоже на тупик, но вопреки всему Чарльз решил заставить компьютер обыскать банки данных всех остальных компьютеров, крупнейших в мире.
«УСТАНОВИТЬ КОРРЕЛЯЦИОННУЮ СВЯЗЬ УКАЗАННОГО РИТМА СО ВСЕМИ ИМЕЮЩИМИСЯ В ЗАПАСЕ ДАННЫМИ».
Эти поиски должны были занять значительное время, и поэтому, пока они продолжались, Чарльз очистил дисплей и принялся выяснять все, что известно о докторе Алане Балмере. Он решил начать с базовых данных, и поэтому сперва запросил данные анализа крови Балмера.
Наконец он проверил содержание лекарственных препаратов в организме Балмера.
Как и предполагалось, в крови и моче не было обнаружено никаких ядовитых веществ.
Что ж, пока все в порядке. Кардиограмма и рентген грудной клетки также были в норме. Затем Чарльз изучил снимок, сделанный Балмером в Даунстейте, и проверил все радиографические срезы мозга на различных уровнях, с контрастным веществом или без него: инфарктов нет, опухоли нет.
Итак, у Балмера нет ни рака мозга, ни инсульта, и ничего удивительного в этом нет. Чарльз перешел к изучению биополя Балмера.
На экране компьютера высветилась горизонтальная диаграмма вчерашней 24-часовой энцефалограммы. Вначале на экране появились шесть параллельных зигзагообразных линий, которые составляли основной рисунок головного мозга Балмера, а затем компьютер выделил этот основной рисунок из прочих, оставив лишь колебания и вариации диаграммы.
Чарльзу сразу же бросилось в глаза, что основной рисунок энцефалограммы был в значительной мере аномален. В нем не было ничего ужасающего, но, судя по нему, вся базовая активность мозга была дезорганизована и заторможена.
Это обстоятельство удивило Чарльза. Трудно было поверить, что данная энцефалограмма принадлежит человеку в возрасте сорока лет, активно занимающемуся профессиональной деятельностью. По всем параметрам эта энцефалограмма должна была бы принадлежать глубокому старику с признаками старческого слабоумия.
Он вновь пробежал пальцами по клавишам компьютера. Первая картинка на дисплее была зафиксирована примерно в 7.15 — именно в это время впервые появилось колеблющееся изображение общего графика электрических импульсов головного мозга: поначалу оно было едва заметно, но затем с каждой минутой становилось все более отчетливым. Оно не было ограничено той или иной областью головного мозга, но затрагивало его целиком — кривые на диаграмме скользили вверх и вниз. Их колебания достигли наибольшего размаха в 7.45, после чего амплитуда каждой из волн стала уменьшаться, и окончательно они исчезли в 8.16.
Чарльз, прикусив нижнюю губу, откинулся на спинку кресла. Странно. До сих пор ему не приходилось наблюдать ничего похожего. Он убрал изображение с экрана. Возможно, виденное им есть результат каких- то случайных электрических помех в телеметрической цепи. Переключив картинку на экране, он нашел изображение вчерашних измерений от 7.37 вечера — здесь вновь повторился тот же самый рисунок, достигнув максимума вскоре после 8.00 и исчезнув в 8.35.
Еще более странно. Помехи, совершенно идентичные друг другу, имевшие место в течение одного часа каждая, с перерывом примерно в двенадцать с половиной часов.
У Чарльза по спине пробежали мурашки.
Он поежился. «Это же смешно!» То была всего лишь помеха — удивительная, но все же только помеха.
Освободив экран, он включил изображение головного мозга Балмера на позитронном томографе… и ахнул. Если энцефалограмма вызывала у него сомнения, то нынешнее изображение было и вовсе обескураживающим. Просмотрев ряд позитронных томограмм, Чарльз обратился к компьютерным срезам. Последние давали вполне стандартное изображение с нормальными желудочками и извилинами и без всяких следов нарушения циркуляции в какой бы то ни было области мозга. Но, вернувшись вновь к позитронному томографическому изображению, он увидел вопиющие признаки патологии. Контрастное вещество, введенное Балмеру, не было усвоено мозговыми клетками должным образом. На обычном изображении было видно, что ничто не мешало усвоению глюкозы клетками мозга, но на томограмме желтые и оранжевые области активной деятельности мозга были заметно ограничены, а остальные зоны и вовсе были затемнены, указывая на то, что они вообще не поглощают глюкозу. В этих зонах нейроны не работали.
Это означало, что целые области головного мозга Балмера вообще не функционируют.
