рейс из Ньюарка в Мадрид. Антонио Рамос летит из Барселоны тоже сегодня вечером. И еще — интересная деталь. Корпорация «Ай-4-ай-ти» забронировала на завтра частный самолет для рейса в Севилью. Пилоту назначен вылет на пять часов вечера.
— А обратный рейс в тот же день или они переночуют в Севилье?
— Обратный вылет в летном журнале обозначен как «11 часов в среду, 20 сентября. Пункт назначения — Малага», и мой друг, будучи человеком очень дотошным, проверил все дорогие отели в Севилье и ее окрестностях и обнаружил в загородном отеле «Ла-Беренхена», что неподалеку от трассы на Уэльву, четыре люкса, забронированные компанией «Горизонт».
— Четыре люкса?
— Должно быть, ожидаются еще гости.
— Ты имеешь очень ценное знакомство в Главном комиссариате, — сказал Фалькон. — Может, стоит выйти за него замуж?
— Мой друг женского пола, инспектор, — ответила Феррера. — Согласитесь, что только женщина могла проявить такую тщательность и такую основательность в работе.
Народу на судебное заседание собралось так много, что пришлось ждать полчаса, пока освободится конференц-зал Дворца правосудия. Во главе стола сидел следственный судья Анибал Паррадо. Слева от него — младший инспектор Эмилио Перес, Висенте Кортес и Мартин Диас. Напротив расположились Фалькон и Рамирес. Фалькон представил Кортеса и Диаса, с которыми судья не был знаком, после чего произнес вступительную речь, ознакомив собравшихся с обстоятельствами трех убийств, которые им предстояло обсудить, и сел на место. Анибал Паррадо поинтересовался, как продвигается расследование убийства Марисы Морено. Рамирес передал показания молодой свидетельницы, видевшей на улице Бустос-Тавера трех мужчин. Описывая третьего как качка, видимо занимающегося бодибилдингом, он был прерван Кортесом:
— Вы, должно быть, имеете в виду тяжелоатлета.
— Вы знаете кого-то, кто обладает подобной комплекцией? — спросил Фалькон. — Я интересуюсь потому, что имею свидетеля в Трес-Миль, некоего Карлоса Пуэрту, который подобным же образом описывает предполагаемого убийцу в квартире Калеки.
— Это Никита Соколов, — сказал Кортес. — Был в шаге от бронзовой медали на Олимпиаде в Барселоне в тысяча девятьсот девяносто втором. Выступал в среднем весе, а значит, вес его около семидесяти килограммов, хотя с тех пор в весе он мог и прибавить, несмотря на то что продолжает тренироваться. Но вот стать выше с тех пор он никак не мог. В Коста-дель-Соль мы его уже который месяц не видим… с мая или июня.
— А чем он занимался?
— Числился так называемым быком. Когда бывший главарь русской мафии после нашего рейда переместился в Дубай, он продолжал работать на Леонида Ревника, — пояснил Кортес. — Работа его была — выбивать долги или принуждать людей к повиновению, если же они противятся — убивать. Я еще займусь и представлю вам далее подробную информацию.
— Нам помогло бы это, — сказал следственный судья Паррадо. — А в деле Марисы Морено у вас имеется лишь один свидетель, инспектор Рамирес, не так ли?
— Район малозаселенный. Двор с улицы не видна. Цепная пила — электрическая и особого шума не производила. Мы и одного-то свидетеля нашли по чистой случайности.
— Что говорит экспертиза?
— В помойке за углом найдены два бумажных комбинезона. Сунуты они были в мусорный мешок, тот самый, который свидетельница видела в руках у одного из троицы на улице Бустос-Тавера. Кровь на них совпадает с кровью Марисы Морено; кроме того, из волосков, найденных внутри одного комбинезона, и следов семенной жидкости, обнаруженных на другом, было выделено ДНК. Все это передано в мадридское отделение ЦРОП на предмет анализа. Пусть посмотрят, не будет ли совпадений с какими-либо данными из их базы.
— Работа может занять время, — заметил Диас. — Результаты, полученные на компьютере, теперь обычно проверяются анализом, проведенным человеком. Получить результат к завтрашнему дню было бы большой удачей, и это при условии, что в их базе данных найдется что-то сходное. При отсутствии такового образцы будут переданы в Интерпол, а тогда уж счет пойдет на недели.
— Итак, свидетелем были замечены трое, но ДНК мы имеем только от двух, — сказал Паррадо.
— Никита Соколов такой грязной работой не занимается, — сказал Кортес. — Пристрелить парня — это он пожалуйста, но резать и расчленять женщину он не станет. До такого он бы не унизился.
— Не унизился? — переспросил Паррадо.
— Эти ребята предпочитают мужскую компанию. Женщины для них — низшая раса. Годятся они лишь для готовки, секса и избиений. Соколов — типичный вор в законе, то есть вор, чтящий определенный кодекс чести. После Олимпиады он отбывал тюремный срок за убийство. Многие русские бандиты с Коста-дель-Соль успели купить себе право на звание вора в законе, но Соколов добыл себе это право, пройдя тюрьму. Он мог наблюдать за тем, как убивали Марису, но сам марать руки он бы не стал.
— А ДНК Соколова у нас сохранилось? — спросил председатель Паррадо.
— Не уверен, не знаю, — сказал Кортес. — Я его делом не занимался, но полагаю, что он и Василий Лукьянов, его дружок, тот парень, что погиб в автокатастрофе, привлекались к суду по обвинению в изнасиловании местной девушки. Анализ крови на ДНК у обоих был взят до того, как девушка отказалась от обвинения и дело было прекращено, а их выпустили. Я выясню у парней из отдела по расследованию сексуальных преступлений в Малаге, сохранилась ли ДНК.
— Да, дело об изнасиловании проходило, — подтвердил Фалькон. — Комиссар Эльвира упомянул о нем, когда я доложил ему о гибели Василия Лукьянова.
— Значит, Соколов в сексуальных нападениях на женщин все-таки замешан? — спросил Рамирес.
— По-моему, он предпочитает их избивать, — ответил Кортес. — Так или иначе, я ознакомлюсь с историей вопроса и доложу вам.
— Ну, в расследовании убийства Марисы Морено, — сказал Паррадо, — прогресс намечается при условии, что ДНК совпадет, а подозреваемые будут найдены.
— Кое-что в этом плане мы уже сделали, — сказал Рамирес. — Еще до преступления в Трес-Миль два наших детектива, Серрано и Баэна, предприняли розыск в севильском Эсте, попытались выяснить, не окопалась ли там русская мафия.
— Почему именно в Эсте?
— Есть предположение, что Василий Лукьянов предал Леонида Ревника, чтобы переметнуться к банде изменника Юрия Донцова. GPS-навигатор в «рейнджровере» Лукьянова указывал адрес на улице Гарлопа в севильском Эсте.
— Кто-нибудь видел там Юрия Донцова? — спросил Фалькон. — Или других русских?
— Многоквартирных домов на улице Гарлопа множество, и пока что ни русских, ни свидетелей, видевших там русских, не найдено.
— Возможно, это был лишь пункт встречи, — сказал Кортес. — Не допускаю, чтобы он мог ввести в GPS постоянный адрес. После нашего рейда они теперь осторожничают.
— Мой источник сообщает, что Юрий Донцов может находиться в Полигоно-Сан-Пабло, — сказал Фалькон.
— Афишировать местожительство они не склонны, — заметил Диас.
— Перейдем к двойному убийству в Трес-Миль, — сказал Паррадо. — Насколько мне известно, им занимается младший инспектор Эмилио Перес.
— Я пока еще не располагаю полной и достоверной баллистической экспертизой, — сказал Перес, по обыкновению нервно вздрогнув.
— Но то, что нам следует знать, тебе известно. Так что поделись, — сказал Рамирес.
— Да, конечно, инспектор. Вскрытие показало, что оба покойника были убиты девятимиллиметровыми пулями, выпущенными предположительно из одного ствола. Но точного подтверждения еще не поступило.
Рамирес попытался ускорить его доклад круговыми движениями пальцев.
