XV
Меня научили, что сказать, репетировали со мной речь снова и снова, пока я не выучил все наизусть. Потом мне на подбородок навесили прозрачный микрофон размером с ноготь, на палец посадили крошечный тумблер включения-выключения и вытолкнули на летучую платформу. Еще один помощник Броуда — кажется, у него их просто тьма — повел платформу вниз. Я услышал снизу зов:
— Вен-диии! Вен-диии! Вен-диии!
Когда люди увидели снижающуюся платформу, крики постепенно стихли. Мы опустились на уровень десяти метров над землей. Теперь я отчетливо видел толпу — оборванные беспризорники впереди, настоящие, одетые почище, сзади. Обе группы почти не смешивались. Входы в Пирамиду, расположенные за моей спиной, перегораживали вооруженные полицейские.
Я помахал детишкам и включил свой микрофон.
— Привет, беспризорники! — загремел мой голос из всех динамиков, навешанных где-то на стене Пирамиды.
Видимо, среди них были и пропащие мальчишки, потому что в их рядах послышался гул. Вскоре невнятный шум сменился новыми кликами, правда, выкликали потише:
— Зиг-ги! Зиг-ги! Зиг-ги!
Мое имя скандировали не так громко, как имя Венди, потому что взрослые не присоединились к детям. Возможно, они спрашивали себя, кто, во имя всего святого, этот Зигги. В конце концов, меня вчера не показывали в Ииформпотоке!
Но дети знали мое имя. Все маленькие личики повернулись вверх; огромные глаза с надеждой смотрели на меня. Меня пробрала дрожь.
— Я должен кое-что сообщить вам о Венди!
Взрыв новых приветственных кличей потряс платформу. Они снова начали выкликать имя Венди.
Я ненавидел себя за то, что мне предстояло им сказать. Чтобы потянуть время, я дал им покричать. Отключил микрофон и спросил у охранника:
— Кстати, как вам удалось закрыть Центральный административный комплекс? Я думал, он открыт для всех граждан круглосуточно.
Помощник самодовольно ухмыльнулся:
— Верно, но мы отыскали одно забытое предписание: детям запрещается проходить в Пирамиду без сопровождения взрослых.
— Так-так, — кивнул я. — Просто чудесно!
Толпа малышей заволновалась, зашевелилась, расступилась, и вдруг я увидел Эм-Эма. Он взобрался кому-то на плечи; светясь от гордости, он махал мне рукой. В его глазенках я прочитал: «Зигги здесь! Зигги не позволит нас обидеть. Зигги может все!»
Именно в тот момент я и принял решение.
— Спустите меня вниз, вон к тому малышу, — велел я.
— Это не предусмотрено.
— Позвольте небольшую импровизацию. Мои слова возымеют больший эффект, если я посажу одного из пропащих мальчишек себе на плечи!
Помощник что-то забормотал в свой микрофон. Должно быть, начальство совещалось в кабинете Броуда, потому что ответ пришел не сразу. Однако, очевидно, мое предложение одобрили, так как мы начали снижаться.
Жестом я приказал детишкам, стоящим рядом с Эм-Эмом, расступиться. Они отошли от него, когда мы спустились до двух метров над землей.
Тут я и спрыгнул на землю. Перескочил через перила и махнул к детям.
— Эй! — всполошился охранник. — Так нельзя!
Я не обратил на него внимания. Подхватил Эм-Эма и быстро побежал к ближайшему входу в Пирамиду. Радостно вопящие беспризорники расступались перед нами.
Над нами в вышине нас преследовал на платформе помощник Броуда. Он закричал, обращаясь к «осам», которые охраняли ближайший вход:
— Остановите его!
Самый опасный момент. Именно тогда я, можно сказать, приставил к своей голове бластер и нажал на спусковой крючок. Я подвергал опасности Элмеро, Дока и даже Эм-Эма, однако сделать уже ничего было нельзя. Никто не имеет права стирать память моего клиента, тыкать меня носом в дерьмо и ожидать, что я отвечу: спасибо, да, конечно, я помогу потушить пожар, который вы же сами и устроили!
Дерьмо!
Я не возражаю, если мною помыкают. Я даже ожидал, что они так поступят. Такова жизнь. Я не радикал, не клонолюб, не псих. Но у всего есть пределы. Броуд перешел границу дозволенного.
И я собирался сломить его, если получится.
Передо мною «осы» сомкнули ряды. Я покрутил у подбородка микрофон, настроил на максимальную громкость и завопил во всю мощь своих легких:
— Я — гражданин мегаполиса! И требую, чтобы меня пропустили в Пирамиду! Таков закон!
Я чуть не оглох. Словно услышал гром, стоя в самой туче. Словно глас Божий. Все беспризорники вокруг меня съежились, присели и заткнули уши руками. От собственного голоса я сам едва устоял на ногах.
«Осы» явно дрогнули. Я едва расслышал, что ответил тот, кто стоял ближе всех ко мне:
— Беспризорнику нельзя.
— Он идет в сопровождении взрослого! А сейчас отойдите в сторону!
Они только глазами заморгали; тут я проскользнул между ними, не дав ни одному схватить меня. Когда я взбежал на внутреннюю площадку, я снова подкрутил громкость и сказал:
— Внимание! Все следуйте за…
Внезапно мой микрофон отключился. Но, развернувшись, я понял: это уже не имеет значения. Настоящие, толкаясь, бежали к беспризорникам, хватали их, сажали себе на плечи, поднимали на руки. «Осы» неуверенно пытались помешать им, но настоящие были непреклонны. Они были разгневаны. И закон был на их стороне. Я даже увидел, как один из «ос» сам берет на руки ребенка и входит с ним в здание.
Люди заполонили весь первый этаж, просочившись сквозь входы, как вода просачивается сквозь бреши в плотине. Они уже взбирались на галереи второго уровня. Вскоре крики возобновились. Они эхом отражались от стен и гремели в пещеристой структуре Пирамиды:
— Вен-диии! Вен-диии! Вен-диии!
Я держал Эм-Эма на плечах и не мешал ему вопить вместе со всеми, но сам помалкивал. Что толку орать? Та Венди, которую он знал, мертва. Броуд не спустит ее вниз и не покажет ее пустую оболочку толпе. Но если все пойдет так, как я рассчитываю, возможно, толпа сметет самого Броуда — не вытеснит сюда, вниз, а вообще сметет. Выкинет из кабинета.
Он уничтожил мою клиентку. А я намерен уничтожить его самого. Хотя бы попытаться.
Крики раздавались все громче; никто не собирался умолкать. Снаружи в Пирамиду проникали все новые и новые люди — снаружи до сих пор их оставалось больше, чем успело попасть внутрь. Они поднимались все выше по периметру внутренних стен. Еще немного времени, и скоро мы займем каждый сантиметр Пирамиды. Броуду придется что-то решать, и быстро!
И он решил.
Летучая платформа, вроде той, на которой я спускался снаружи, а может быть, та же самая, плавно отделилась от одного из верхних уровней и начала спускаться вдоль стены, справа от меня. Похоже было на то, как будто из верхушки Пирамиды к нам спускается огромный солнечный луч. Я прищурился на свет и различил на платформе четыре фигуры.
Крики затихли; все мы следили за платформой и ждали. Кто там?
— Как там, Зиг? Венди летит?
Бедняга! Я не хотел лишать его последней надежды.
— Не думаю, малыш. Давай лучше надеяться, что у них нет с собой силиметов.
Мы наблюдали, как платформа снижается. Вдруг Эм-Эм завопил:
