— Тлад? — недоверчиво переспросила девушка.
— Да. Он обнаружил его раньше нас; ему каким-то образом удалось убедить твоего отца помочь раненому зверю. И твой отец послал нас за ним.
Адриэль сдвинула брови.
— Значит, Тлад? Интересно! Подобная доброта ему несвойственна!
Мужчина снова дернул плечом:
— Кто вообще может понять Тлада? — Он показал рукой в сторону хижины. — Твой отец дома?
— Нет. — Адриэль встала и указала в дальний угол лагеря. — Он где-то там. Помоему, беседует с Деннелом.
Мужчины молча удалились. Тери смотрел на девушку. Она нырнула в хижину и на какое-то время исчезла.
Тлад?! Значит, так зовут человека, который заговорил с ним и закрыл его глаза тряпицей! Тлад. Надо запомнить.
Вскоре Адриэль появилась вновь; она опустилась на колени рядом с тери. В руках у нее был смоченный в воде лоскут.
— Ах ты бедняжка!
Тери снова балансировал на грани небытия; последнее, что он запомнил перед тем, как мрак накрыл его, было прикосновение холодной мокрой материи, которая вытирала грязь и осушала кровь на лице. А в ушах звучал ласковый девичий голос:
— Бедняжка… бедняжка…
II
— Думаешь, он выживет?
При звуках человеческого голоса Адриэль удивленно вскрикнула и обернулась. Рядом с ней стоял высокий мускулистый мужчина с бородой; поверх ее плеча он смотрел на раненого.
— Ах, это ты, Тлад. Как ты меня напугал! Нельзя так подкрадываться к людям!
— Извини. Как он?
— По-моему, выживет. Если не будет нагноения, он скоро поправится.
— Хорошо. — Тлад быстро кивнул и отвернулся, явно собираясь уйти.
— Погоди! Я не понимаю…
Тлад оглянулся; глаза его на мгновение сверкнули.
— Чего тут непонятного?
— Зачем ты сообщил моему отцу о раненом тери? — спросила девушка. — И зачем убедил его привезти тери сюда?
— Ему нужна была помощь, а я один не справился бы. И еще я подумал, что тебе понравится выхаживать его.
— Ах, вот как? — возмутилась девушка. Как смеет этот человек, которого она почти не знает, решать за нее! Да откуда он знает, что бы ей понравилось, а что — нет!
— Да. Похоже, и тебе и ему одиноко. Вы придетесь друг другу по душе.
Адриэль всматривалась в непроницаемое лицо Тлада. Его беззаботное замечание настолько тронуло ее, что она не в силах была вымолвить ни слова. Она разглядывала Тлада. Его прямые темно-русые волосы были светлее оттенком, чем борода. Он былгрязен, от него плохо пахло; в обшем, он никогда особенно ей не нравился. Тлад не отводил взгляда.
— Очень мило с твоей стороны, — сказала Адриэль наконец.
— Не благодари меня. Он, как и вы, вынужден бежать и спасаться; вот я и подумал, что вам стоит помочь ему. К тому же без помощи он скоро умер бы. Так что ты уж постарайся.
— Не нуждаюсь в твоих указаниях! — отрезала девушка, не скрывая раздражения. Разумеется, она позаботится о замученном животном! Какие могут быть сомнения?!
Тлад хрипло хохотнул и поспешил к своей повозке. Быстро и ловко нагнувшись, он впрягся в нее и покатил в лес, волоча повозку за собой. Из повозки выпало несколько черепков глиняной посуды; ось левого колеса сильно скрипела.
Адриэль провожала его взглядом. Наконец Тлад скрылся в чаше. Девушка нахмурилась и снова занялась делом. После того как Тлад выказал сочувствие к раненому зверю, он немного вырос в ее глазах. И все же она его не понимала. И он попрежнему ей не нравился. Она не могла понять, в чем дело, однако в этом странном человеке было нечто не вызывающее доверия.
И все же жаль, что он ушел! С ним хотя бы можно поговорить…
Адриэль вернулась в хижину и нарвала побольше чистых тряпок для перевязки. Вернувшись, она увидела, как по поляне идет ее отец.
— Существо до сих пор живо? — спросил отец, подходя к ней и разглядывая лежащую на земле массивную тушу.
Комак был человеком крупным, высоким, статным и полным достоинства. Густые рыжие волосы и борода обрамляли лицо львиной гривой; к белой коже не приставал загар. Несмотря на то что в последнее время он часто бывал на воздухе, кожа у него была не смуглой, а красной, словно ошпаренной. С лица смотрели ясные голубые глаза. Адриэль унаследовала отцовский цвет волос, кожи и глаз, но была ниже ростом и не так крепко сложена.
— Конечно, он жив! И я не дам ему умереть!
Неужели еще кто-то усомнился в ее силах?
Комак оттянул верхнюю губу лежащего в обмороке существа, осмотрев острые клыки.
— Значит, вот он какой — тери Тлада. Настоящий урод!
— Никакой не урод. Просто весь изранен, а шерсть у него свалялась от запекшейся крови. Когда я его вымою и вычищу, станет гораздо красивее.
— Итак, теперь он у нас. Что мы будем с ним делать?
— Папа, я хочу оставить его у себя, приручить. Больше не называй его «тери Тлада», — сурово добавила она. — Отныне он — мой питомец!
— Не знаю, не знаю. Посмотри, какой он огромный — какие у него сильные мускулы. Если он набросится на тебя…
— Не набросится, — пылко возразила девушка. — Он знает, что я его друг. Я видела, как он смотрел на меня, когда я только начала промывать его раны!
— Что ж, посмотрим.
— Отец! — произнесла Адриэль после паузы, перевязав очередную рану. — Неужели люди Китру охотятся и на лесных тери? Их-то зачем уничтожать?
Она помнила, как по указу Верховного правителя всех тери, живущих в крепости и вокруг нее, убили или куда-то увезли. Это было ужасно, но тогда солдаты хотя бы не охотились на тери по лесам. Видимо, сейчас все изменилось.
Комак присел на корточки рядом с дочерью:
— Да, боюсь, что дело обстоит именно так. Последний указ Верховного правителя Мекка касается не только нас, но и лесных тери и даже некоторых самых причудливых растений. По крайней мере, так сообшил нам Рэб.
— Где же сам Рэб, на которого ты все время ссылаешься?
— Не знаю. — Комак сел рядом с дочерью на землю. — Но мне бы хотелось, чтобы он скорее нас нашел.
Медленно, словно преодолевая боль, он лег на спину и закрыл глаза.
— Устал? — спросила Адриэль, прекратив хлопотать вокруг тери и участливо глядя на отца.
— Очень. Я не создан для такой жизни. Я не хотел становиться вождем нашего отряда. Когда я согласился, я думал, это всего на несколько дней… пока не объявится Рэб. Но с тех пор как мы бежали, прошло уже много месяцев.
