похлопала себя по животику, — мне летать уже не захочется.
— Замечательно. — Джек в свою очередь похлопал по животику. — Как поживает маленький Джек?
— С
По этому поводу шел воинственный спор с той минуты, как Джиа узнала о своей беременности. Джек уверенно считал, что будет — должен быть — мальчик, а она утверждала, что девочка. Ультразвуковое исследование пол пока не определяло.
— Слушай, у меня идея... Может быть, на неделю нанять Вики няньку и...
Взгляд лазурных глаз остановил его.
— Ты конечно же шутишь.
— Пожалуй, — вздохнул Джек.
Думай, что говоришь. Чтобы Джиа без дочки отправилась в «Мир Диснея»? Никогда. Это убило бы Вики. Вдобавок ему, точно так же, как Джиа, совершенно не хочется с кем-нибудь оставлять девочку на неделю.
Он откинулся на спинку кресла, глядя, как Джиа маленькими глотками прихлебывает чай. Какое наслаждение видеть, как она пьет чай, морщит от смеха лицо. В ней все прелестно, все любимо. Они познакомились чуть больше двух лет назад — если точно сказать, два года и два месяца, — но кажется, будто он всю жизнь ее знает. Прежние женщины — а их было немало — превратились в тени, как только он впервые увидел ее улыбку. Ни у кого нет подобной улыбки. По дороге случались недолгие стычки — они чуть навсегда не расстались, когда она узнала, чем он зарабатывает на жизнь, — не на все у них был одинаковый взгляд, но возникшее глубокое доверие, забота друг о друге позволяют им быть вместе, независимо от разногласий.
Даже не вспомнишь, чтобы он к кому-нибудь так относился, как к Джиа. При виде ее непременно хотел прикоснуться, обязательно
— Ох, — пробормотала Джиа, потрепав его по колену со своей уникальной улыбкой. — Убит наповал?
— Окончательно. Похоже, придется лететь одному. Обычно это ты садишься в самолет и отчаливаешь. — Джиа регулярно летала в Айову, возя Вики к бабке и деду. Эти недели черными дырами зияли в его жизни. Теперь будет еще хуже. — Пришла моя очередь.
— Облегчу твои страдания. — Она поставила чашку, встала, дернула его за руку. — Пошли.
— Куда?
— Наверх. Расстаемся на неделю. Пожелаю доброго пути.
— Наденем дурацкие шляпы, чтоб снять на прощание?
— Обойдемся без шляп. И без одежды тоже.
— Идет.
7
Джек слегка косил глазами и чувствовал дрожь в коленках, выходя вместе с Джиа из дому. Так она на него действовала.
По пути к себе в Вестсайд — она вызвалась помочь собрать вещи — заглянул на почту, купил пару посылочных ящиков «Федерал экспресс»[7] и пузырчатой упаковочной пленки.
— Это еще зачем?
— Так... кое-что надо отправить перед отъездом.
Дальше он распространяться не стал.
Придя в свою квартиру на третьем этаже городского особняка на Западных Восьмидесятых, открыл окна, впустив свежий воздух. Ветерок, попахивая окисью углерода, донес пульсирующие басы мелодии в стиле хип-хоп. Регулятор громкости, очевидно, стоял на одиннадцати.
— Как собираешься решать проблему? — спросила Джиа.
— Какую?
— Покупки билета.
Они стояли в комнате, тесно заставленной викторианской мебелью из золоченого дуба с рыжеватой резьбой.
— Куплю и полечу, как еще?
— Под каким именем на этот раз?
— Джон Л. Тайлески.
После тщательных раздумий Джек решил лететь под именем Тайлески. У Тайлески имеется кредитная карточка «Виза» с номером социального страхования, принадлежащим мальчику, умершему не более шести месяцев от роду, причем счет своевременно пополнялся. У Тайлески есть водительские права штата Нью- Джерси с фотографией Джека, приобретенные через контору Эрни. Естественно, фальшивые, наравне со всеми товарами Эрни, но качественные, как пистолет-пулемет «стерлинг».
— Не рискованно ли? — спросила она. — Когда нынче ловят кого-нибудь на покупке билета на чужое имя, его ждут неприятности. Причем крупные, в федеральном масштабе.
— Знаю. Хотя поймать меня могут в одном только случае — если проверят номер водительских прав в Управлении автомобильным транспортом Нью-Джерси. Тогда я пропал. Однако в аэропортах этого не делают.
— Пока.
Джек взглянул на нее:
— Ты не облегчаешь мне дело, Джиа.
Она с озабоченным видом села в кресло с откидной спинкой.
— Просто не хочется слышать в вечерних новостях о задержанном неизвестном мужчине, пытавшемся сесть в самолет, и видеть твое изображение.
— Мне тоже.
Он передернулся. Какой кошмар. Конец подпольной жизни. Хуже всего, разумеется, снимки в газетах и на телеэкранах. За время карьеры наладчика он существенно попортил жизнь немалому числу людей. Жив до сих пор исключительно потому, что никто его не знает, не может отыскать. Сам факт публичного ареста все переменит. На груди сразу мишень нарисуется.
Пока Джиа в другой комнате справлялась в компьютере о погоде в Майами, Джек сел за дубовый стол на ножках с львиными лапами и вытащил тощий бумажник. Отобрал все документы на другие фамилии, оставил лишь водительские права и кредитку Тайлески, добавил примерно с тысячу наличными.
— Согласно прогнозу на три дня вперед, — сообщила Джиа, вернувшись, — в Майами под девяносто[8]. Оденься полегче.
— Отлично. Сунь какие-нибудь шорты. — На нем были джинсы, мокасины, футболка, в дорогу надо взять еще что-нибудь. — И принеси рубашку с длинными рукавами.
— С длинными? — скорчила она гримасу. — Там жарко.
— У меня свои соображения.
Джиа, пожав плечами, скрылась в его спальне, принялась копаться в вещах. Джек достал 9- миллиметровый «Глок-19» в пакете из пузырчатой пленки, завернул в алюминиевую фольгу, сунул в посылочный ящик «Федерал экспресс», проделав то же самое с запасным «АМТ» 38-го калибра в кобуре, прикреплявшейся к щиколотке, плотно забил пузырчатой пленкой, чтоб не болтались, обмотал ящик липкой лентой, заклеив все почтовые логотипы.
— Сколько белья укладывать? — спросила Джиа из другой комнаты.
— Дня на три-четыре. Если задержусь, отдам в стирку.
Она вышла с легкой хлопчатобумажной рубашкой в мелкую красно-синюю клетку.
— Действительно нужна рубашка с длинными рукавами?
— Надо кое-что спрятать, — кивнул он.
В руках у него был пластиковый кинжал, темно-зеленый, почти черный, с трехдюймовым лезвием и
