принимают? — Она повернулась к Джеку, глядя прямо в глаза без враждебности, источаемой Люком. — Что ты тут делаешь?
Ответ был наготове.
— Ты предлагала выпить, вот я и явился.
— Дерьмо собачье! — рявкнул Люк.
Заводной малый, черт побери.
Семели, проигнорировав замечание, улыбнулась:
— Вижу. Только я предлагала в городе выпить.
— Я, наверно, неправильно понял. Упомянул случайно при Карле...
— Правда? — Лицо ее озарилось, сияя улыбкой. — Упомянул обо мне?
Джек пришел в полное недоумение, заподозрив, что девушка им очарована. Почему — непонятно. Всего пару раз мельком виделись, парой фраз обменялись... Она его совсем не знает.
Или, может быть, знает?
На ее чувствах можно было б сыграть, но он отверг эту мысль. Слишком легко попасть под ответный удар, особенно от ревнивого Люка, которому явно хочется, чтоб Семели смотрела на него такими же глазами.
— Ну, отчасти, — нейтрально промямлил Джек. — Оказалось, Карл знает, где ты живешь, согласился меня проводить.
— И ты приехал.
— Хотя не ждал такого приема.
— Не принимай всерьез Люка. Он немножко не в себе в последнее время. — Она потрепала парня по плечу. — Правда, Люк?
Крупный малый только зыркнул на Джека.
— Эй. — Карл ткнул веслом на берег. — Неужели это световая дыра?
— Конечно, — кивнула Семели. — Хочешь посмотреть?
Что еще за световая дыра, не понял Джек.
Семели направилась к голому участку, лишенному всякой растительности. Джек последовал за Карлом. Остальные расступились, пропуская их.
В центре голого участка зияло овальное отверстие шириной футов восемь, уходившее в известняк, как колодец. Джек даже вспомнил название: кеноте.
Остановился на краю рядом с Карлом, заглянул вниз. Глубоко. Глубже, чем ожидалось. Вода на дне едва видна.
Карл охнул.
— Тут никогда не было так глубоко. Где песок?
— Семели продала, — буркнул Люк. — Приехали ребята, все выкачали. Вы с ними чуть-чуть разминулись.
— Хорошо заплатили, — добавила девушка.
Карл перевел взгляд с Люка на нее:
— Похоже, я не первый нарушил правило насчет чужаков.
Заработал очко, Карл, мысленно похвалил Джек.
— Это другое дело, — возразила Семели.
Садовник словно не слышал, не сводя глаз с отверстия.
— Вот чего я боялся при такой засухе, — пробормотал он. — Раньше дыра из воды не показывалась. Уже плохо, что вышла наружу, а вы еще песок выгребли...
— Чего тут плохого? — спросила Семели. — По-моему, хорошо.
— Хорошо? Что может быть хорошего? Свет всегда шел сквозь песок и воду и даже при этом вон что с нами сделал. Теперь ничего не стоит у него на пути.
— И прекрасно, — усмехнулась она.
— Ничего прекрасного. Страшно.
Опустившись на колени, Джек всматривался в глубину. Не нравятся ему глубокие дыры, по крайней мере с нынешней весны, после нехорошей встречи с одной на Лонг-Айленде. Впрочем, та была бездонной, а эта...
Он нашел камень размером с указательный палец и бросил. Услышал успокоительный плеск, увидел далеко внизу рябь на воде.
Определенно есть дно.
Однако надолго ли?
— Что за свет? — спросил он.
Девушка присела рядом. Он быстро оглянулся, заметив, что остальные побрели прочь. Они остались у дыры вдвоем.
— Ты ничего подобного в жизни не видел, — с благоговением прошептала она. — Я хочу сказать, кто когда-нибудь слышал, чтобы из-под земли шли огни?
Минувшей весной он видел бивший из-под земли свет.
— Какого цвета?
— Как бы розовато-оранжевого. Но как только подумаешь, что угадал, цвет обязательно переходит в другой, изменяется, хоть и самую чуточку. Не поверишь, пока не увидишь.
Джек поверил — уже видел свет, отвечающий описанию.
— Часто он появляется? — спросил он, заранее зная ответ.
— Дважды в год.
— Шутишь? Когда следующее представление?
— Нынче ночью.
— Но... — Джек прикусил язык. По словам Ани, узловые точки открываются в дни равноденствия, а равноденствие наступит будущей ночью. Точно, сам проверял. Если проговориться, Семели поймет, что он знает больше, чем нужно.
— Что «но»? — нахмурилась она.
Что сказать?
— Но это слишком скоро, — пробормотал он. — Не успею привезти аппаратуру...
— Какую аппаратуру?
— Да разве не ясно? Сфотографируем тот самый свет, продадим снимки в газеты, в «Нэшнл джиографик»...[42]
— Стой-стой-стой, — замахала она руками. — Почему ты решил, что будешь фотографировать? Огни никто никогда не сфотографирует.
— Без исключений?
— Абсолютно. Собственно, я тебе даже не дам посмотреть — разболтаешь.
— Не разболтаю.
Джек не испытывал никакого желания смотреть на огни, но и не хотел, чтобы она подумала, будто он спешит уйти. Возможно, для этого лучше всего притвориться, что хочешь остаться.
Семели покачала головой:
— Возможно, но рисковать не стану. По крайней мере, пока. Может, когда познакомимся лучше...
«Когда», не «если», отметил Джек.
— Можно прямо сейчас познакомиться. Поедем в город, выпьем, поговорим серьезно.
— Не сегодня, не завтра и не послезавтра, если на то пошло.
— Почему?
— Огни идут три ночи. Поэтому я должна быть здесь. А после воскресенья... — она придвинулась ближе, он уловил приятный мускусный запах, — все время будет в нашем распоряжении.
Как тебе угодно, сестричка.
Поосторожнее... не дергай черта за хвост и так далее.
Тут он заметил черную раковину, висевшую у нее на шее на шнурке. Таких же размеров и формы, как найденная в отцовской больничной палате. Даже с просверленной в створке дырочкой. Наверняка та самая.
