посмотрела в том направлении, куда он указывал.
Для толпы было пока незаметно это, потому что она стояла внизу, но отсюда, с возвышения, все было ясно. Сильвии не понадобился бинокль. Прямо впереди, за бетонными нагромождениями, появилось оранжевое пламя, осветившее небо над Ист-Ривер.
— Солнце, миссис! Солнце встает!
Часть четвертая
Рассвет
Пятница
Кэрол стояла на крыше дома Глэкена в ярких лучах утреннего солнца и жалела, что у нее не хватает смелости снять блузку. Джек и Билл избавились от рубашек сразу, как только вышли за дверь. Кэрол завидовала мужчинам, имеющим возможность подставить свое тело теплым лучам света, льющимся с безоблачного неба.
«Почему я не могу сделать то же самое? — подумала она, потянувшись к верхней пуговице блузки. — После всего, что мы вместе перенесли, в этом нет ничего особенного».
Но, расстегнув две пуговицы, она остановилась. Будь здесь только Билл, она, возможно, и решилась бы. Но при Джеке — нет.
В ней все еще была жива девочка, воспитанная в строгом духе католичества.
— До сих пор не могу поверить, что все позади, — сказал Джек.
— Ужасная разруха, — отозвался Билл, окинув взглядом город.
Кэрол сделала то же самое. Казалось, в домах не уцелело ни одно окно. Повсюду виднелись разрушенные здания. Одни, оказавшиеся в гравитационных дырах, были полностью разрушены, другие повреждены обломками, вылетевшими из гравитационных дыр. Над ними клубился дым пожарищ, то и дело вспыхивающих в разных частях города. Люди, словно слепые, бродили по тротуарам или стояли, ошеломленные, рядом с тем местом, которое еще несколько часов назад было трещиной на Овечьем Пастбище.
— Нет худа без добра, — сказал Джек. — Когда еще в пределах города был такой чистый воздух?
Билл кивнул:
— Да, это верно. Не знаю только, как мы все это будем восстанавливать.
— А кто сказал, что это будем делать мы? Пусть этим займутся «они». И поверьте, пройдет совсем немного времени и мы снова окажемся в том же самом дерьме, в котором пребывали раньше.
Кэрол встала между ними.
— Как вы считаете, хоть кто-нибудь внизу знает, что вы оба сделали для них?
— Нет, — бросил Джек резко. И стал натягивать рубашку, вдруг ощутив неловкость. — Пусть остается все, как есть.
— Не хочешь ходить в героях? — спросил Билл, улыбаясь.
— Не хочу даже, чтобы на меня обращали внимание. — Он повернулся к двери.
— Уходите? — спросила Кэрол.
— Да. Как только мне удастся найти машину с полным баком, я отправлюсь в Пенсильванию. — Его глаза засветились. — Эйб должен привезти Джия и Вики. Я хочу ехать в эскорте.
— Удачи тебе, — сказал Билл.
Кэрол проводила Джека взглядом.
— Упаси Господи кого-нибудь причинить боль двум женщинам, ради которых он живет.
— Сомневаюсь, что Господь вообще может кого-то от чего-то спасти.
— Ну, это просто так говорят. Но хотелось бы знать, кому или чему теперь припишут восход солнца?
Билл рассмеялся:
— Я слушал, как какие-то ребята распевали хором: «Вот и наступил рассвет». Готов поклясться, скоро это станет новым религиозным гимном. А ведь ты права. Вокруг всего этого может сложиться новая мифология. Новый виток обожествления солнца. Интересно, как все сложится дальше.
— Но ведь в любом случае это будет несправедливо. Они станут искать божество, чтобы курить ему фимиам, выражая благодарность.
— Это все не ново.
— А как же ты? Ведь и ты заслужил часть признательности.
Билл покачал головой.
— Нет. Я был только на побегушках. — Он посмотрел ей в глаза. — Именно ты нашла ключ к решению проблемы. Поняла, что это решение внутри нас, а не извне.
— Но это всегда было так, разве нет? Мы всегда были ответственны за все, но никогда не могли взять дело в свои руки и позволяли себе плыть по течению.
— Страх — это как эпидемия. Но возможно, у одних иммунная система сильнее, чем у других. Порой мы, конечно, нуждаемся в посторонней помощи, и в конечном счете у каждого хватит сил отойти в сторону и сказать — я больше не участвую во всем этом.
Она обняла его одной рукой, а другой провела по его седеющим, разметанным ветром волосам.
— Как ты думаешь, что-нибудь теперь изменится?
Он покачал головой.
— Хотелось бы быть оптимистом, но боюсь, что Джек прав. Будет много разговоров о новом мире и новом братстве, но очень скоро все вернется на круги своя. По-настоящему способные люди, которых можно было бы с гордостью назвать лидерами, с головой окунутся в дело подлинного восстановления, а шайка болтунов, неспособных ничего создать, станет сотрясать воздух и делать вид, что руководит. Ничего не изменится.
— Но ведь это не так, Билл. Я изменилась, ты изменился. Случившееся изменило нас всех.
— Особенно Глэкена.
«Да, — подумала она с болью. — Особенно бедного Глэкена. Что будет он делать, куда пойдет, когда Магда покинет нас?»
А Сильвия и Джеффи? Что будет с ними?
Сплошные вопросы, сплошная неопределенность.
Она еще крепче прижалась к нему.
По крайней мере, есть вещи, в которых она уверена, — в своей любви к Биллу и в том, что ни один из тех, кто выжил, не сможет воспринимать восход солнца как нечто само собой разумеющееся.
А в квартире под ними молодой рыжеволосый человек с бессмертным телом тридцатипятилетнего мужчины поил с ложечки яблочным соком трясущуюся, слабоумную женщину, которую так нежно любил и с которой собирался вместе состариться.
