— Я не таким вас себе представляла, — сказала женщина, когда Джек прикрыл за собой дверь.
Вокруг ее морщинистой шеи лежал широкий отложной воротничок белого свитера. На ней были золотисто-бежевые брюки и коричневые туфли. Джек не очень разбирался в моде, но ее одежда, пусть простая и скромная, так и кричала о
Как и квартира. Интерьер убедительно свидетельствовал, что она или ее муж были серьезно увлечены Китаем — гостиная была украшена восточными ширмами, статуэтками, резными каменными головами, художественными свитками, изображениями храмов, инкрустированными столами из тикового и черного дерева, которые блестели безукоризненно чистыми поверхностями.
Джеку доводилось слышать подобные оценки. Люди, отягощенные проблемами, обращаются к Наладчику Джеку и ожидают увидеть нечто вроде клона Бо Диэтла[4]. Прошу прощения.
— Каким же вы меня представляли?
— Ну... трудно сказать. Вы такой... обыкновенный.
— Благодарю вас. — Джек приложил немало усилий, чтобы именно так и выглядеть. Неприметность — это значит невидимость. — Насколько я понимаю, вы Мария Роселли?
Женщина кивнула.
— Я бы предложила вам ленч, но горничная прихворнула, и сегодня ее не будет. Будьте любезны, присаживайтесь.
— Пока воздержусь.
Джек подошел к овальному окну размерами с киноэкран. Внизу текла Ист-Ривер, а дальше простирался Куинс. Ему было нужно что-то узнать о хозяйке дома, прежде чем он выслушает ее предложение, но он не знал, как приступить к делу. Посмотрев вниз, он увидел парк, в котором выгуливали собак.
— Прекрасный садик.
— Парк Питера Детмолда. Бенно любит в нем гулять. Повернувшись, Джек смерил взглядом хрупкую фигурку.
— Вы часто гуляете с ним?
Нахмурившись, Мария Роселли покачала головой:
— Нет. Эстебан выводит его до и после дежурства. Они обожают друг друга.
— Не сомневаюсь. — Самое время задать вопрос: — Вы знаете пожилую женщину по имени Аня?
Мария Роселли свела брови.
— Не думаю. Как ее фамилия?
— Манди.
Она покачала головой:
— Нет, не знаю никого с таким именем.
— Уверены?
— Конечно. Почему вы спрашиваете?
— Так просто.
Но все было не так просто. За последние четыре или пять месяцев через его жизнь прошли три женщины с собаками — русская, индианка помоложе и еврейка с Лонг-Айленда. Каждая из них знала о жизни Джека и о ситуации во Вселенной гораздо больше, чем им полагалось бы. И Джек не мог не прикидывать — стоит ли ему иметь дело с четвертой.
Но ведь в Нью-Йорке огромное число женщин с собаками. Не могут они все быть загадочными колдовскими личностями со сверхъестественными знаниями. Женщина с собакой может быть просто... женщиной с собакой.
— Еще один вопрос. Откуда вы узнали мое имя и другие данные?
— От одного человека, который предпочитает хранить анонимность.
— Прежде чем мы продолжим, мне необходимо знать, кто он такой.
Она отвела взгляд.
— Мне нужна ваша помощь. Могу я на нее рассчитывать? Я вам все расскажу... когда вы найдете моего сына.
О господи. Работа по розыску исчезнувших личностей. Этим Джек не занимался.
— Миссис Роселли, я...
— Мария. Прошу вас.
— О'кей. Мария. Пропавших людей куда успешнее ищет полиция. Тут нужен доступ к компьютерам, к базам данных, ко всей сети... словом, ко всему, чего у меня нет, так что...
— Я не хочу вовлекать полицию. По крайней мере, пока. Я неплохо представляю, где он может быть, но не могу с ним связаться. Если с ним все в порядке — и, скорее всего, так и есть, — я не хотела бы доставлять ему неприятности.
Без копов... для начала неплохо. Джек опустился на стул, который был ему предложен. Теперь можно и послушать.
— О'кей. Где, по вашему мнению, он находится?
— Первым делом, могу ли я предложить вам что-нибудь выпить?
— Это хорошо.
— Чай?
Он осознал, что у него в организме еще маловато кофеина.
— Я бы предпочел кофе, если он у вас есть.
— У меня есть зеленый чай. Его вы и получите. Для вас это куда полезнее, чем кофе. В нем много антиоксидантов.
А последний раз Джек пил зеленый чай в китайском ресторане... но какого черта? Раскрепостись.
— Хорошо. Чай так чай.
— Отлично. Можете и мне приготовить. Чайник на кухне. — Мария указала слева от себя.
Джек испытал желание сказать ей, что она может сделать со своим чайником, но, бросив взгляд на ее опухшие узловатые пальцы, передумал.
— Конечно. Почему бы и нет?
Когда он направился на кухню, Мария с трудом встала и, опираясь на трость, последовала за ним. Сзади шел Бенно.
— Первым делом позвольте мне рассказать вам о Джонни.
— О Джонни? Сколько ему лет?
— Тридцать три. Он хороший мальчик. Я понимаю, все матери говорят такие слова, но, поверьте, Джонни именно таков, несмотря на то что вел обеспеченную жизнь, полную привилегий. Свое состояние я получила весьма старомодным образом. — Она сдержанно улыбнулась. — Я унаследовала его. Перед кончиной отец Джонни великодушно создал для него фонд, который должен был перейти в его распоряжение после окончания колледжа. Когда он его кончил — cum laude[5], должна вам сказать, — то в мгновение ока стал миллионером.
Ничего себе, подумал Джек. Еще не выйдя из детского возраста, получить такое наследство. Отсюда только один путь: вниз. Он испытал желание исчезнуть за дверью... но ведь он пообещал женщине чашку чаю. Так что он не стал прерывать ее рассказ.
— Но он не транжира. Он всегда испытывал склонность к бизнесу и вступил в брокерскую фирму «Меррил Линч, Пейн Вебер, Морган Стэнли», одну из этих... с массой имен. Я не обращала на них внимания. Хотя это несущественно. Куда важнее, что Джонни добился ошеломляющего успеха. Присовокупив к своим деньгам и мои, он к концу девяностых увеличил мое состояние... просто до неприличных размеров. — Еще одна сдержанная усмешка. — Ну. почти до неприличных. И лишь Бог знает, сколько заработал он сам.
Час от часу не легче, мрачно подумал Джек. Еще один Гордон Гекко [6], и она хочет, чтобы я нашел его.
Кухня была невелика, но в ней хватало места для вместительного холодильника со стеклянной дверцей. Мария показала на угловой шкафчик:
— Чай на первой полке.
Джек нашел коробку. Красные буквы сообщали, что в ней хранится «Зеленый чай»; английскими были
