двадцатых» годов. Что же до фигуры, она казалась стройной, хотя мешковатый свитер и бесформенные синие брюки скрывали ее очертания. Картину дополняли разношенные кроссовки «Рибок». Она сидела прямо и неподвижно, словно вместо позвоночника у нее был стальной стержень. Казалось, весь ее облик был рассчитан, чтобы не привлекать ни малейшего внимания мужчин.
Но если и так, с Пэтси этот номер не прошел. Но сейчас Пэтси уже заигрывал с другой особью без хромосомы Y.
— Вам не нравится у Хулио? — спросил Джек.
— Мне вообще не нравятся бары — я их не посещаю и не думаю, что могу в них хорошо себя чувствовать. Слишком много женщин и детей голодают, потому что в таких местах мужчины спускают деньги, слишком многие подвергаются побоям, когда пьяница возвращается домой.
Джек кивнул:
— Не буду с вами спорить, но не думаю, что ваши обвинения относятся к здешней публике.
— Что же в ней такого особенного?
— Большинство из них холостяки или разведены. Они много работают, но круг общения у них невелик. Когда они возвращаются домой, бить там некого.
— Почему бы им не тратить на благотворительность те деньги, что они пропивают?
Джек лишь покачал головой:
— Потому что они предпочитают спустить их в компании друзей.
— Я могу придумать много способов проводить время с друзьями, кроме пьянства.
Оглянувшись, Джек прищурился на яркое полуденное солнце, лучи которого, пробиваясь сквозь окна фасада, падали на голые ветви мертвого фикуса и иссохшие плети висячих растений, погибших так давно, что успели мумифицироваться. «Еще один кирпич в стене», — стонал музыкальный ящик, и Лу подчеркивал ритм, колотя по стойке.
Почему бы и не любить эту обстановку?
Вчера на их первой встрече она была такой же сдержанной. Джек поймал себя на том, что ему трудно поверить, будто такую ханжу можно чем-то шантажировать. Что же она когда-то сделала, из-за чего сейчас оказалась у кого-то на крючке?
Руки она держала на столе перед собой, намертво сцепив пальцы. Джек мягко прикоснулся к ним:
— Я не враг вам, Мэгги.
Плечи женщины обмякли, она закрыла глаза и откинулась на спинку стула. Когда она снова посмотрела на него, из-под ресниц текли слезы.
— Я знаю. Простите. Просто... просто я не отношусь к плохим людям. Я была хорошей, я вела чистую жизнь, жертвовала собой ради других, давала на благотворительность, много и хорошо работала. Преступники, гангстеры, наркодилеры совершают преступления каждый день, но в их жизнь никто не вторгается. Я же сделала одну маленькую ошибку, всего одну, и мой мир рухнул.
Если она говорит правду, а Джек не сомневался, что так оно и есть, он испытывал к ней сочувствие. Он не мог не заметить, что за фасадом ее невозмутимости таятся боль, испуг и беззащитность.
— Вам есть что защищать — работу, семью, репутацию, свое достоинство. А у них этого нет.
С августа Мэгги находится во власти шантажиста. Вот все, что она могла сказать по этому поводу, — у кого-то на руках есть ее фотографии, которые она не хотела бы предъявлять обществу. Он нажал на нее, но Мэгги, хоть и не без труда, все же промолчала. Она не могла рассказать, что же изображено на фотографиях. Просто признала, что присутствует на них — вот и все. Для Джека этого достаточно. Если он найдет шантажиста и фотографии, то все поймет. Если нет, то это не его дело.
— Вот еще одна разница между вами и той грязной публикой: если они поймают шантажиста, то выпустят ему кишки. Вы этого делать не будете, что известно тому, кто держит вас за горло. Поэтому я и появился.
У Мэгги расширились глаза.
— Я не хочу, чтобы кому-нибудь выпускали кишки!
Джек рассмеялся:
— Это всего лишь образное выражение. Может, тот тип и заслуживает подобного наказания, но уж слишком все усложнится.
Она бросила на него недоверчивый взгляд и осмотрелась. Хотя их никто не подслушивал, она все же понизила голос:
— Человек, который рассказал мне о вас, предупредил, что вы работаете жестко. Я против насилия. Я просто хочу вернуть эти фотографии.
— Я не киллер, — сказал он ей, — но этот человек не собирается так просто возвращать вам фотографии, пусть даже я очень вежливо попрошу его. Я постараюсь это сделать так, чтобы он даже не догадался, на кого я работаю, но без пары грубостей, пожалуй, не обойтись.
Она скривилась:
— Только не выпускайте ему кишки.
Джек рассмеялся:
— Да забудьте вы о них. Я хотел бы узнать, кто сказал вам, что я жестко работаю. Как его имя?
Тонкие губы Мэгги сложились в некое подобие улыбки.
— С чего вы взяли, что это он?
Она явно не была настроена идти ему навстречу. Ладно, он подождет. И присмотрится. Клиенты, не имеющие рекомендаций, требуют дополнительного внимания.
— О'кей. Начнем сначала: вы принесли первую половину моего гонорара?
Она отвела глаза:
— У меня его нет. У меня вообще мало денег, и большая часть их ушла, чтобы рассчитаться с этим... животным. — Казалось, ей требовалось сделать над собой усилие, чтобы назвать шантажиста по имени. Что это за женщина? — Я подумала... не могу ли я расплатиться в рассрочку?
Откинувшись на спинку стула, Джек посмотрел на нее. Первым его желанием было сказать ей — забудьте. Он занимается этими делами отнюдь не ради развлечения. Слишком часто договор вынуждал его оказываться на линии огня; все было бы по-другому, будь у него запасная шкура, но та, что на нем, была единственной и неповторимой. Так что он предпочитал получать добрую долю гонорара в виде предоплаты. Рассрочка же предполагала долгие отношения, извинения за опоздания и так далее и тому подобное. Он не хотел ни иметь дело с банком, ни поддерживать с клиентом длительные отношения. Он хотел взяться за дело, покончить с ним — и распрощаться.
Кроме того, ситуация с шантажистом может осложниться.
Но двадцать пять кусков, спокойно лежащих в кармане, вызвали в памяти слова их предыдущей владелицы.
Женщина, которая хорошо работала и тратилась на благотворительность, достойна, чтобы на нее было немного потрачено.
Тем не менее он не мог заставить себя сразу же дать согласие.
— Что ж, как я говорил вам вчера, работа может оказаться нелегкой, и гарантий дать я не могу. Мало просто получить ваши фотографии. Необходимо раздобыть и негативы. Но если он пользовался цифровой камерой, их вообще не существует. Кадры могут существовать на любом жестком диске, да к тому же быть и продублированными. Чтобы разыскать их, потребуется время. Но это уже второй этап. На первом этапе надо выяснить,
Она задумчиво покачала головой:
— Я просто не представляю...
— Этот человек знает вас. Как только мы определимся с ним, потребуется изъять все копии снимков, где бы он их ни хранил. Но он не должен будет знать, что за всем этим стоите вы.
— Как вы с этим справитесь?
— Идеальный сценарий — создать иллюзию несчастного случая. Скажем, пожара. Но это не всегда осуществимо. Если вы не единственная его жертва — а я знал парня, который вообще сделал карьеру на шантаже, — то это несколько легче.
