Но я понимал, что этого недостаточно, что исход борьбы могло бы решить лишь то, чем я владел и что никогда не осмелюсь использовать.
РОБЕРТ ЯНСИ
Джексон словно воткнул в меня нож и сейчас медленно его поворачивал, я же ничего, ровным счетом ничего не мог поделать. Больше всего на свете мне претило играть роль жертвы, а не нападающего. Вот и на войне, под огнем, я всегда думал, что если придется умереть, то лучше уж в яростной схватке, разя и сокрушая. Оказаться в положении мишени, быть связанным по рукам и ногам – для меня сущий ад, да и только.
– Подумай, какой сукин сын этот Джексон! – сказал я Аде. – Надоел он мне. Равно как и осточертело выглядеть дураком. 'Веселый грабитель', а? Даже мои подчиненные, завидев меня, начинают улыбаться в рукав. Это же расшатывает дисциплину! Я уже не могу обходить своих клиентов с портфелем. С тех пор, как он начал эти передачи с 'Танцующей Матильдой', мне пришлось заменить портфель чемоданом. 'Веселый грабитель'... – передразнил я Джексона. – Сволочь!
Ада расхохоталась.
– В чем дело? Ты что, на его стороне?
– Не говори глупостей. Он ничего не может тебе сделать. Вспомни пословицу: 'Собака лает – ветер носит'.
– Начхал я на пословицы! Он причиняет мне кучу неприятностей.
– Терпи. Он и меня не обходит стороной, как тебе известно.
– Черта с два! Обходит, да еще как! Он травит только меня, а ты запрещаешь даже припугнуть его.
Ада улыбнулась и не без затаенной гордости ответила:
– А тебе и не удастся его напугать.
– Ты думаешь? Может, поспорим?
– Не имею желания. Надеюсь, не такой уж ты болван, чтобы пытаться пугать его. Тронь его пальцем – и завтра об этом узнает весь штат. Поднимется крик, что это наших рук дело.
– Как сказать. Люди привыкли уважать силу... – Я смачно ударил кулаком по своей же ладони.
– До чего же идиот! А теперь послушай меня. Не смей даже думать об этом. Оставь его в покое. Слышишь?
– Хорошо, хорошо. Не буду его трогать.
'Сам-то не буду, – про себя добавил я. – Но не гарантирую, что не найдется кто-нибудь другой'.
Я вызвал к себе Рикко Медину и потолковал с ним.
– Человек надежный и умеющий молчать, понятно? – сказал я в заключение.
– Понятно, – кивнул Медина.
СТИВ ДЖЕКСОН
Я свернул с Ройял-стрит на свою улицу – узкий коридор между рядами приземистых мрачных домов. На следующем квартале улица оканчивалась тупиком и освещалась только падающим из окон светом: оба уличных фонаря не горели. Едва я свернул за угол, как по бокам у меня выросли двое неизвестных и чей-то хриплый голос прошептал:
– Тебе велено кое-что передать. Тебе велено передать, что ты слишком много болтаешь.
Вспыхнуло что-то красное, и я погрузился во мрак.
Пришел я в себя уже в больничной палате. За правым ухом, не переставая, тупо ныло, местами горело лицо, все тело пронизывала боль. С минуту я лежал, собираясь с мыслями и вспоминая. Я пришел к выводу, что надо мной основательно потрудились.
Около койки появилась сиделка в белом, спросила о моем самочувствии и сказала, что, как только я найду возможным, меня навестят журналисты. Я ответил, что нахожу это возможным уже сейчас, и сиделка, получив разрешение врача, впустила ко мне журналистов, которым я и рассказал, как и что произошло.
Потом я уснул. Когда проснулся, сиделка принесла специальный дневной выпуск вечерней газеты.
Набранный крупным шрифтом, ее заголовок сообщал: 'Зверское избиение телевизионного комментатора'.
В заметке говорилось: 'Комментатор телевидения Стив Джексон, ведущий кампанию против применения насилия в политической жизни штата, вчера вечером сам стал жертвой насилия'.
Несколько дней назад почти такая же мысль пришла мне в голову.
Потом я, по-видимому, опять уснул, а когда очнулся, в комнате было темно, белели только простыни на постели. Снизу доносился приглушенный гул уличного движения, приглушенный, потому что я проснулся где-то между полночью и рассветом. Черное небо за окном было усеяно, как и до моего прибытия в больницу, и до моего появления на свет божий, белыми точками звезд, удаленных от нас на миллионы световых лет. Нет, они были не такими, как прежде. Они менялись ежедневно, ежечасно, ежесекундно, и эти изменения аккуратно фиксировались в астрономических таблицах. При наличии таких таблиц, если умеешь ими пользоваться, можно, ориентируясь по звездам, управлять судном или самолетом.
Не знаю почему, но я вдруг вспомнил, что бедняга Томми Даллас побывал в больнице тоже с помощью Ады. Хотя я-то, пожалуй, оказался здесь не в результате прямого ее участия, а скорее по инициативе Янси. Возможно, Ада об этом ничего и не знала. Однако разве она и Янси не были чем-то единым? Значит, и она виновата.
Кстати, мы с ней тоже кое в чем были едины.
