по дороге в сторону ворот.
Дядя Сагамор глянул им вслед и выпустил очередную струю пережеванного табака.
— Черт возьми! — протянул он. — Верно, я их до смерти утомил своими россказнями.
Тут машина попала в очередную выбоину на дороге и подлетела в воздух фута этак на три. Похоже, Бугер с Отисом рванули тормоза, пока она еще не успела вновь коснуться земли, потому что, опустившись, автомобиль так и зарылся носом в землю, а потом его занесло и развернуло поперек дороги.
Дверцы распахнулись, Бугер с Отисом выскочили оттуда и стремглав побежали к деревьям, словно две скаковые лошадки, выпущенные из стартовых ворот. Бугеру пришлось огибать машину, поэтому сперва он вроде как дал Отису фору, но стоило ему вырваться на финишную прямую, как он взял такой темп, что мигом нагнал Отиса. Тот, правда, сделал было попытку снова отвоевать лидерство, но ничего не вышло. Бугер опередил его и добрался до финиша с отрывом на целых полтора корпуса. Оба они скрылись в зарослях.
Дядя Сагамор в очередной раз поскреб ногу.
— Надеюсь, парни не подцепили этот самый тиф, — сказал он, поднимая с пола кувшин, который они так и забыли взять на анализ.
Он неспешно поставил кувшин за дверь и заменил его первым. Они с папой по очереди отпили оттуда.
Дядя Сагамор отставил дробовик к стене и потянулся.
— А знаешь, — заключил он, — из этой штуки могло бы таки выйти неплохое лекарство. Если и не поможет с девчонками, то уж точно так отвлечет, что тебе и самому не до них станет.
Ну, а после того, как Бугер с Отисом наконец вышли из-за деревьев, сели в машину и уехали восвояси, дядя Сагамор выкатил из сарая свой грузовичок. Они с папой погрузили туда корыта со шкурами и отвезли их в лесок за кукурузным полем.
— Думаю, хватит им уже жариться на солнце, — заявил дядя. — Это кожевенное дело страх какое муторное. Только и следи, чтоб они мокли правильно, сперва на солнце, а потом в теньке.
Я все никак не мог понять, почему бы с самого начала не поставить их жариться где-нибудь подальше, но не стал удивляться вслух. Похоже, мне тут с вопросами не развернуться.
Дядя Сагамор с папой обговорили, не остаться ли нам тут на все лето, и дядя сказал, что это будет просто здорово, только нам придется самим заботиться о провизии. А то он был так поглощен возней со шкурами, что весной начисто забыл разбить огород, а как переставил сюда лоханки, так и куры бросили нестись.
— Ну разумеется, — просиял папа. — Мы прям сейчас и съездим в город разжиться продуктами.
Так что мы отцепили наш трейлер, оставили его под деревом, а сами поехали обратно. Когда мы проезжали мимо дома мистера Джимерсона, он беззаботно валялся на крыльце перед домом и с улыбкой помахал нам рукой.
— Судя по всему, на этот раз они не сбили его поросенка, — заметил папа.
— Как ты думаешь, а почему они все время стараются спасти от чего-нибудь дядю Сагамора? — спросил я.
— Он прославленный налогоплательщик, — ответил папа. — И потом, думаю, он им просто нравится.
Примерно мили через две грунтовка выводила на большую дорогу. Но не доезжая одного поворота дотуда, папа вдруг нажал на тормоз и остановился. Прямо посреди дороги стоял большой, сверкающий серебряно-голубой жилой трейлер.
Папа поглядел на него. В общем-то, конечно, ничего особенного, но, согласитесь, странно повстречать этакий шикарный трейлер в таком неподходящем месте. Ведь грунтовка вела всего лишь к нескольким захудалым фермам, вроде фермы дяди Сагамора, что стояли вдоль глубокой лощины. А в автомобиле, который тянул трейлер, никого не было.
— Наверное, они заблудились, — произнес папа.
Мы вылезли из машины и обошли вокруг трейлера. Дверь была заперта, а занавески на окнах спущены. Не слышалось ни единого звука. Здесь, среди соснового леса, царили тишина и покой, лишь изредка раздавался рев машины, проносившейся по шоссе за поворотом.
Ну просто чудеса в решете. На вид и с автомобилем, и с трейлером все было в полном порядке. Они не увязли в песке, не прокололи шины. Складывалось такое впечатление, будто кто-то попросту поставил их здесь, а сам взял да и ушел. Мы только диву давались.
А потом мы увидели мужчину.
Он стоял как раз на повороте, но только на обочине, под деревьями, вот мы его сразу и не углядели. Тем более что стоял он спиной к нам и тихо-претихо, высматривая что-то на шоссе.
— Верно, ждет кого-то, — предположил папа. И вдруг тот тип обернулся и увидел, что мы стоим возле трейлера. Он так и подпрыгнул и бегом помчался к нам. Несмотря на жару, он вырядился в двубортный фланелевый пиджак, панаму и коричневые с белым башмаки. На бегу он то и дело оглядывался.
— Какого дьявола вы тут вынюхиваете? — заорал он на папу, едва подбежал на расстояние окрика.
Папа небрежно прислонился к нашей машине.
— Да мы, собственно, просто проезжали мимо, — говорит он, — вот и подумали, что, может, у вас какая-нибудь неисправность или еще что в этом роде.
Мужчина внимательно посмотрел на нас. Папа был одет так, как всегда одевается на скачки, — в джинсы, обшарпанные ковбойские ботинки и соломенное сомбреро. Он говорит, что это придает его клиентам (как он их называет) уверенность в том, что человек, к которому они обратились, связан с Большой Игрой. Так он и получил свое деловое имя “Нунан — Знаток Лошадей”, которое печатает в заголовках рекламок. Словом, когда тот тип оглядел нас с головы до ног, он, похоже, тоже ощутил эту самую уверенность и вроде как малость поостыл.
— О, — сказал он. — Да нет. Никаких неполадок. Я просто остановился остудить мотор.
Он зажег сигарету и продолжал оглядывать нас, словно что-то прикидывая. Он был изрядно смуглый, с холодными голубыми глазами и жидкими черными усиками. Из-под панамы выбивались пряди темных волос. Видно было, что он весь изжарился в своем двубортном пиджаке, да и вообще этот пиджак выглядел донельзя нелепо посреди соснового леса. Левую руку он держал как-то неуклюже, чуть-чуть оттопыривая, а когда зажигал сигарету, полы пиджака наверху слегка разошлись, и я заметил там узкую кожаную полоску поперек груди. Наверное, рассудил я, он носит какой-то корсет. Должно быть, переболел полиомиелитом.
— Вы живете поблизости? — поинтересовался он.
Папа кивнул:
— Чуть дальше по дороге. Мы с братом Сагамором владеем большой хлопковой плантацией. А вы собираетесь навестить кого-то в наших краях? Должно быть, родственников?
Глаза мужчины сузились, точно он напряженно что-то обдумывал.
— Не совсем, — покачал он головой. — Сказать вам правду, я подыскиваю, где бы остановиться на несколько месяцев. Какое-нибудь тихое местечко вдали от наезженных дорог, где не будут тревожить назойливые туристы.
Я подметил, что и папа в свою очередь начал лихорадочно соображать.
— Вы имеете в виду этакий укромный уголок? Где вы сможете спокойно загорать, а то и рыбачить, и где вас никто не потревожит?
— Именно, — подтвердил мужчина. — И вы знаете подобный уголок?
— Ну, точно не скажу, — протянул папа словно бы в нерешительности. — Возможно, мы с братом Сагамором и сможем сдать вам в аренду место для лагеря. У нас там есть озеро, полно деревьев, но туда трудновато добраться, вот никто к нам и не забредает.
Лицо этого типа просветлело.
— Звучит заманчиво, — произнес он.
— И никакого тебе движения, — добавил папа. — Тупик. А вы один?
— Ну, не совсем, — сказал незнакомец. Я заметил, что все время разговора он то и дело оборачивался через плечо — следил за поворотом. — Со мной моя племянница.
