предоставляя ему самому закрывать за собой дверь, и направилась в гостиную.
— Она позвонила? — спросил Энтони, когда они расположились на диване.
— Нет. — Джессика хмуро смотрела на него, уже сожалея, что сообщила ему о выходке дочери. Ей было неприятно сознавать, что, даже когда ее мысли полностью занимала Люси, она не могла не любоваться Энтони. Никогда еще она не чувствовала такого ужасного, непреодолимого, мучительного влечения к мужчине.
— Она обсуждала с тобой эту поездку?
— Нет. Да. — Она слегка покраснела. — Это как сказать…
— Что «как сказать»?
— Ну, это ты можешь позволить себе отправить своего сына в Италию. Во-первых, он мальчик, а во- вторых, я просто не могу позволить себе подобную роскошь!
Энтони проигнорировал ее обвинения.
— Так, значит, она все-таки упоминала о путешествии?
— И я сказала, что я против. Категорически.
На самом деле, подумала Джессика, никакого обсуждения толком не было. Она просто запретила дочери ехать, так, как делала всегда, когда Люси была маленькой и просила о чем-то непозволительном. Она начала приходить к мысли, что подобный диктат должен навсегда остаться в прошлом, и внезапное чувство вины заставило ее прикрыть глаза. Ей по крайней мере нужно было обсудить все с дочерью как следует.
— Я принес координаты Марка в Италии. — Он протянул ей листок бумаги, на котором было что-то написано. Но для Джессики это ровно ничего не значило. Она никогда не была в Италии, не говорила по- итальянски и не представляла, где находится упомянутое место. На севере? Западе? Юге Италии?
— Это что, место их первой остановки? Когда Люси заговорила со мной об этой поездке, я так поняла, что… — Ее голос оборвался.
— … что она собирается путешествовать автостопом по всей стране вместе с моим сыном и любой ненормальный водитель грузовика может сделать с ней все, что ему вздумается?..
Он попал прямо в точку, и Джессика почувствовала прилив обиды и гнева. Она попыталась оправдаться:
— Матери обычно хоть немного беспокоятся о собственных детях, мистер Ньюман!
— Понимаю. — Он вздохнул, провел рукой по волосам и посмотрел на нее так, что она почувствовала пожар, разгорающийся внутри нее.
— Очень в этом сомневаюсь. Могу поспорить, что ты просто кивнул головой, когда Марк сообщил о желании отправиться в Италию, ты швырнул ему необходимую сумму денег и забыл обо всем этом.
— Он уже не ребенок.
— А Люси ребенок! — Может быть, она не права. Может быть, дочь уже выходит из детского возраста и единственным правильным решением будет не пытаться приостановить этот процесс, а наладить отношения с дочерью на другом уровне.
— Хорошо, не будем сейчас спорить попусту. Здесь указаны номера телефонов. Почему бы не позвонить по ним и не успокоиться?
— Я не успокоюсь только оттого, что поговорю с ней по телефону! Мне нужно знать, что это за место! — Она снова принялась изучать листочек с адресом, словно надеясь, что слова вдруг чудесным образом сложатся во что-то, доступное ее пониманию. — Что это за место, в конце концов?
Энтони пожал плечами.
— Какое-то студенческое общежитие, думаю…
— Общежитие? Какое-то? Ты не о коммуне говоришь?..
— Я не думаю, что это то, что ты имеешь в виду.
— А откуда ты знаешь, что я имею в виду?
— У тебя все мысли на лице написаны.
При этих его словах она снова почувствовала себя крайне уязвимой.
Никто еще не говорил ей, что она не умеет скрывать свои мысли. Даже наоборот. Было странно, но в случае с Энтони Ньюманом складывалось такое впечатление, что он мог знать, о чем она думает, словно они знают друг друга много лет.
— Не думаю, что это община хиппи, которые по ночам устраивают оргии, — насмешливо сказал Энтони, и Джессика почувствовала предательское желание улыбнуться.
— Тогда что это за место?
— Должно быть, художественная студия…
— Художественная студия?!
Он пожал плечами, словно не разделял ее недоумения.
— Да я и не прочитал эту проклятую брошюрку до конца, Джессика. Как я уже сказал, Марк достаточно взрослый, может сам о себе позаботиться.
— Хочешь сказать, что как только ты узнал, что это касается рисования, то и слушать об этом не захотел?
Он посмотрел на нее сердито, но ничего не сказал.
Они спорили. Снова. И все-таки было что-то такое домашнее, интимное в их споре. По крайней мере Джессика чувствовала это. Интересно, подумала она, чувствует ли он то же самое?
Очень даже может быть. Но еще более вероятно то, что он считает ее скучной мамочкой, которая носится со своей дочерью, как курица с яйцом. Отчаянная родительница, вцепившаяся в свое дитя, не понимающая, что пришло время отпустить его на волю.
— Марк упоминал мимоходом, что там будут какие-то занятия. Но я пропустил все это мимо ушей. Я понятия не имел, что Люси отправляется вместе с ним.
— Я должна поехать и посмотреть, что это такое, — заявила Джессика наконец. Она расправила листок бумаги и попыталась посчитать в уме, во сколько обойдется ей подобная поездка. В конце концов, это было не так уж важно.
— Я так и думал, что ты это скажешь.
— Прямо телепат какой-то, — пробормотала Джессика.
— Поэтому я попросил мою секретаршу забронировать нам билеты на ближайший рейс. Мы полетим завтра утром.
Джессика вскинула голову и уставилась на него, словно громом пораженная.
— Что ты сделал?..
— У меня завтра деловая встреча за завтраком, но мы встретимся в аэропорту в десять пятнадцать.
— Ну уж нет! Я на такое не согласна! — вспылила Джессика.
— Мы будем там как раз после ленча. С жильем решим на месте.
— Да ты не слушаешь меня! Я не хочу с тобой ехать. Тебя никто не просил.
— Не знаю, как ты можешь помешать мне сесть на самолет, — заметил он спокойно, но взгляд его стал холодным, словно он, увидев ее реакцию, понял, что за ней стояло. — Я чувствую себя немного виноватым из-за того, что Марк втянул твою дочь во все это.
— Что ж, не мучай себя понапрасну, — резко проговорила Джессика.
Энтони поднялся. Разговор был закончен. Каким образом за такое короткое время они с дочерью стали заботой этого человека? Она всегда гордилась своей независимостью, которую теперь, похоже, теряла. Она не хотела, чтобы Энтони Ньюман занимался благотворительностью, оказывая им всякого рода услуги.
— Я только хотела, чтобы ты сообщил мне, где они остановились! — горячо запротестовала Джессика, в то время как он направился к двери. — Я вовсе не хотела, чтобы ты вмешивался. С этого момента я сама могу справиться со всем, мне не нужна помощь.
— Неужели так трудно принять чью-либо помощь?
— У меня не было никаких трудностей до твоего появления! — выпалила она и, ловко обойдя его, преградила ему путь к выходу, скрестив руки и заняв выжидательную позу.
Он посмотрел на нее как-то странно.
