Доминик Дрекос никак не мог сосредоточиться на цифрах, светящихся на экране компьютера, установленного в небольшом кабинете, в который Доминик превратил одну из спален в своей квартире. Бухгалтерский отчет о прибылях казался ему куда менее интересным, чем мысли о женщине, которая будет ждать его в своей квартире через… через сорок пять минут.
Наконец Доминик сдался и прекратил тщетные попытки сосредоточиться на работе. Он выключил компьютер и стал бродить по квартире, то и дело поглядывая на часы.
Он чувствовал себя подростком, собирающимся на первое свидание. Когда дело касалось Мэтти, он все время так себя чувствовал и удивлялся, почему с течением времени чувство новизны не притупляется. Но он не возражал пройти этой дорогой до конца, чтобы увидеть, куда она его приведет.
Облокотившись на широкий подоконник, Доминик отсутствующим взглядом смотрел на улицу, представляя себе, чем сейчас занимается Мэтти. Конечно, работает. Он с самого начала знал, что она справится с этой непростой работой. Единственное, что его тревожило: он накануне так и не сказал ей то, что собирался. С каждым днем перспектива этого разговора пугала его все больше.
Слава богу, ему больше некогда предаваться этим неприятным размышлениям, потому что часы показывали восьмой час, а значит — ему пора ехать за Мэтти. Если на дороге не будет пробок и он приедет немного раньше, ничего страшного — подождет.
Доминик был немного разочарован, когда, приехав, обнаружил, что Мэтти еще не пришла. Видимо, перспектива совместного уикенда не казалось ей такой заманчивой, как ему.
Доминик знал, что офис находится где-то в этом же здании, но не знал точно где, и спросить было не у кого. На поиски ушло минут двадцать, в течение которых его раздражение стремительно росло. Наверняка уткнулась в свои дурацкие счета, сердито думал он, начисто забыв, сколько раз сам забывал обо всем на свете, углубившись в работу.
Дверь в офис была приоткрыта. Толкнув ее, Доминик стремительно вошел и обнаружил, что Мэтти вовсе не сидит за столом, неотрывно глядя в экран компьютера и забыв о времени и о нем.
Она стояла у одного из окон, выходящих во внутренний двор дома, и смотрела на него так, как будто ждала его прихода. Это отнюдь не улучшило его настроения и не успокоило раздражения.
— Я же сказал, во сколько заеду, Мэтти. Почему, черт возьми, ты все еще торчишь в этом офисе? — Доминик уселся за один из полированных столов. — Кстати, тебе заплатят за внеурочную работу? Я понимаю, ты хочешь зарекомендовать себя с наилучшей стороны, но знаешь, некоторые работодатели оказываются удивительно хитрыми, когда дело касается поощрения сотрудников за чрезмерный рабочий энтузиазм.
— Ты именно такой?
— Что? — Он так упивался собственным раздражением, что поздно заметил выражение ее лица, а когда заметил, нахмурился.
— Да, такой. — Мэтти отошла от подоконника и медленно направилась к своему столу. Сев на черный вращающийся стул, она развернулась так, чтобы видеть лицо Доминика. — Потому что теперь я знаю, какой ты хитрый. — Она мысленно молилась, чтобы он не приближался к ней, потому что боялась, что предательское тело немедленно выйдет из подчинения голове.
— О чем ты говоришь, Мэтти? Похоже, вместо работы ты планировала нападение на меня. Мы собирались вместе провести уикенд, и давай не будем начинать его со ссоры. И чтобы в корне пресечь ее, скажу тебе, что я не из тех боссов, которые обманывают своих служащих.
Ничего пресечь не удалось — Мэтти продолжала смотреть на него как на гадюку, выползшую из-под камня.
— Ты уже все здесь закончила? — Доминик постарался придать голосу легкость, хотя это было и нелегко. — Или еще один-два счета требуют твоего внимания? — Мэтти всегда с улыбкой выслушивала его саркастические замечания, и сейчас он рассчитывал увидеть ее обычную усмешку, но наткнулся на бетонную стену.
— По правде говоря, я давно сделала все, что собиралась. Ты не представляешь, какой увлекательной оказалась работа.
— Что происходит, Мэтти? Будь добра, объясни… Или мы собираемся говорить загадками и потратить следующие пару часов на их разгадывание?
— С тех пор, как я начала здесь работать, я впервые столкнулась со счетами. Работая в группе маркетологов, я имела дело в основном с потенциальными клиентами…
— Но ты не возражала, когда тебя попросили заняться еще и счетами. Даже если ими требовалось заняться именно в субботу утром, когда мы запланировали поездку за город, кто я такой, чтобы роптать?
— Но именно этим утром я сделала потрясающее открытие, роясь, в силу необходимости, в папках в кабинете Лиз. — Разговаривая сидя, Мэтти теряла преимущество в разговоре, но встать она тоже не могла, не доверяя своим ногам.
— И? Что же это за открытие, которому ты посвятила все утро? — Черные глаза Доминика не отрывались от ее лица, и внезапно его охватило дурное предчувствие.
— Твоя связь с этой компанией. — Мэтти очень пристально наблюдала за ним в отчаянных поисках хотя бы намека на то, что она ошиблась в своих предположениях. Увы, она увидела, как на скулах Доминика выступил предательский румянец, и поняла, что ошибки нет.
Он манипулировал ею самым бессовестным образом. Она получила эту работу, а вместе с нею и квартиру только благодаря Доминику.
И она точно знала, зачем он это сделал. С первого момента, когда его взгляд остановился на ней там, в ночном клубе, он не скрывал, что хочет ее, и в своей обычной самоуверенной и безжалостной манере сделал все, чтобы добиться желаемого. Ему мешал Фрэнки, и, чтобы избавиться от этой досадной помехи, он устроил ее на работу, контракт на которую включал и проживание в служебной квартире. Он знал, что она не станет вести двойную игру и обманывать Фрэнки, какими бы плохими ни были их отношения, поэтому подсунул ей, как морковку кролику, интересную работу, призванную превратить ее в деловую женщину и заставить сбросить ярмо с шеи в виде неудачника Фрэнки, тянущего ее назад.
Мэтти почувствовала, что к глазам подступают слезы, и изо всех сил стиснула зубы, чтобы не дать им пролиться.
— Я нашла твое письмо, в котором ты поздравляешь Боба Ходжа с приобретением этого комплекса и просишь держать тебя в курсе того, как он намеревается поступить с ним дальше. Как ты мог? Как ты посмел манипулировать мной таким образом?
— Я не манипулировал тобой, Мэтти.
— Я хорошо помню, как ты сказал, что всегда получаешь желаемое. Разве не так случилось со мной? Да, тебе пришлось приложить некоторые усилия, но ведь в результате я все-таки оказалась в твоей постели, разве не так? — Ее голос дрожал от разочарования и злости, а когда Доминик сделал попытку приблизиться, она отвернулась.
— Может быть, я предпринял не совсем верные шаги, может быть, следовало сказать тебе обо всем с самого начала, но разве ты бы стала слушать? Ты бы немедленно влезла в свою скорлупу и из упрямства и ложной гордости от всего бы отказалась! Я ведь прав?
— Не в этом дело!
— Ты не ответила — я прав?
— Я хотела всего добиться сама, понимаешь? Мне не нужна была твоя помощь!
— Мэтти, я не совершил никакого преступления против твоей драгоценной гордости. Интересно, как далеко она вообще может тебя завести, эта твоя гипертрофированная гордость?
— Даже не пытайся придать этой ситуации положительный оттенок! — Господи, если бы Доминик знал, как она хочет, чтобы он в этом преуспел! — Ты бессовестно манипулировал моей жизнью в своих интересах, и этим все сказано!
— Ты ошибаешься! — Ее холодный и неприступный вид больше не мог удерживать его на расстоянии. Несколько стремительных шагов, и вот он уже нависает над ней. — Может быть, я не был откровенен, как следовало бы… Но если бы я хотел манипулировать тобой, разве не в моих интересах было бы сказать тебе о работе? — требовательно спросил Доминик. Его лицо было так близко, что Мэтти была вынуждена смотреть прямо в черные омуты его глаз. — Разве не должен был я при первой же возможности дать тебе
