войны. Тео даже в своем угнетенном состоянии признавал, что выглядит она на все сто. — Поппи Дурман.
— Поппи Дурм... Дочь первого советника, ты хочешь сказать? — у Кумбера словно еж застрял в глотке.
Тео смотрел на нее, полный отвращения к тому, что она представляла, но к этому почему-то примешивалась тоска. При первой их встрече фамилия «Дурман» мало о чем ему говорила — он скорее умом, чем нутром, сознавал, что она принадлежит к стану его врагов, даже если на ней самой вины нет. Теперь ему трудно было отделить ее от ухмылки на лице Чемерицы в миг, когда дракон спикировал на дом Нарцисса.
Но в то же время его не покидало сожаление о том, что так между ними и не осуществилось. Он помнил, как она прижималась к нему, мягкая, теплая и доверчивая...
А папаша ее — соучастник массовых убийств в доме Нарцисса. В памяти Тео возникли маленькие обугленные тела вокруг сот. Война с самим собой раздирала его надвое. Даже если она и не виновата, то все равно замешана, разве нет? Как эти фрейлейн из партии Гитлера, знать не желавшие, что происходит на самом деле. Тео повернулся к ней спиной и дал понять, что готов идти дальше. «Ее папа все это делает ради того, чтобы она могла учиться в хорошей школе и нюхать пиксов порошок в шикарных клубах с другими богатенькими Цветочками. А папин партнер Чемерица держит моего друга в банке у себя на столе...
Господи, ну конечно! Кочерыжка! Вдруг она поможет мне попасть к Кочерыжке?»
— Стой, — сказал он и повернулся обратно.
Кумбер, ухватив Стриди за рубашку, устало вздохнул. Бывший конденсатор остановился без возражений, как игрушечный робот, у которого села батарейка.
Тео изучил сцену повнимательнее. Мало того, что Поппи окружали другие цветочные дамы — даже если бы он протолкался через толпу беженцев и стал так, чтобы она могла его слышать, вокруг грузовика стояли охранники-огры и водители-дуны не менее крутого вида. Если они даже не видели передачи «Внимание, розыск» в исполнении Чемерицы (и не измолотят нахала просто так, из принципа), то наверняка вспомнят его, увидев повторное объявление в ночных новостях. Он не вправе наводить парламентские войска на лагерь. Сам он к тому времени, возможно, уйдет отсюда, но Пуговица, Примула и другие окажутся в тюрьме, и планы маленького гоблина пойдут прахом.
Идти на это ради вздорной идеи, что Поппи поможет ему добраться до Кочерыжки? Без риска к ней не приблизиться, и скоро она уедет. Не домой же к ней заявиться, чтобы позвонить у двери? «Здравствуйте, мистер Дурман. Я тот, кого вы хотели допросить под пыткой, — а Поппи дома?»
Разве что...
Смешно, конечно, но не смешнее, чем скрываться в эльфийском подполье, не говоря уж о драконах, гоблинах и прочем антураже.
— Слушай, Стриди, ты говорил ведь, что знаешь Поппи? Поппи Дурман?
— Тео, ты что? — забеспокоился Кумбер — но Кумбер всегда беспокоится.
— Я задал тебе вопрос, Стриди. Ты слышишь меня?
Все равно что наблюдать, как айсберг разламывается на куски и сползает в море, — остается только сидеть и ждать. Где-то через полминуты длинный захлопал глазами и вымолвил:
— Поппи хорошая. Мне нравится ее голос.
— Потому что ты слышишь ее иногда, верно? Так вот, я хочу поговорить с ней. Прямо сейчас. Можешь ты как-то это устроить? — Тео посмотрел на длинное озадаченное лицо, и у него упало сердце. Курам на смех. Стриди свои фокусы проделывает бессознательно. Если он способен подключаться к дому Дурмана, это еще не значит...
— Так ведь раковины у тебя нет, Тео, — медленно выговорил Стриди.
— Черт. Он навоображал себе хрен знает какую магию, какую-то воздушную связь, а дело-то, оказывается, куда проще.
Уж эта их эра технического прогресса. Раковины у него нет, это факт.
— Я-то, наверное, смогу поговорить с ней, — продолжал Стриди, — а вот ты?
— Знаю, знаю — это глупая мысль. — Тео возил по земле носком ботинка. Поппи выпрямилась и отерла рукой лоб, глядя на болота. О чем она, интересно, сейчас думает? — Постой-ка... ты сказал, что можешь поговорить с ней?
Стриди кивнул, Кумбер в тревоге наморщил лоб.
— Что это вы надумали, Дерева дремучие?
— А ты передашь ей мои слова? — спросил Тео, не обращая на феришера внимания.
— Я постараюсь, Тео, — вот только голова у меня болит.
— Мы быстро, а? Давай, выходи на связь.
Стриди, к его удивлению, не стал поворачиваться лицом к грузовику, а прижал свой длинный подбородок к груди и закрыл глаза. Он так отключен от всего окружающего, что даже не замечает, наверное, как она близко. Может, сказать ему? Но Поппи уже сунула руку в карман своего комбинезона, достала, кажется, ту самую серебряную палочку, которой пользовалась на станции Звездная, и поднесла ее к уху.
— Ты уже говорил с ней раньше, Стриди?
Стриди, начавший было повторять за ним, помотал головой.
— Тогда не надо ей говорить, кто ты. Скажи просто, что Тео хочет ее видеть — нет, встретиться с ней. Скажи, что ты его друг и что это важно.
Стриди, кое-как переиначивая прямую речь, заговорил прямо в воздух. Тео в это время следил за Поппи. Ее лицо на таком расстоянии он видел не очень четко, но она отвернулась от своих товарок и отошла на самый край кузова.
Стриди после короткой паузы открыл глаза, и стало видно, что он расстроен.
— Она спрашивает, откуда ей знать, что я твой друг. Откуда, Тео? — Он дрожал, и Тео почувствовал себя виноватым за то, что эксплуатирует его, да еще после нагрузки, которой тот подвергся в «Элизиуме».
— Спроси, помнит ли она песни, которые я ей пел. — Хотя вряд ли она узнает «Нью-Йорк, Нью-Йорк», даже если Стриди умудрится повторить слова и мелодию. — И скажи, что ее возраст меня не волнует.
«Ну ты даешь, Вйльмос, — сказал он себе, пока Стриди передавал сообщение. — Жмешь на романтику, да? Играешь чувствами молоденькой девушки?» Он перевел дыхание. Но Кочерыжку-то надо спасать. И не такая уж это неправда. Поппи ему в самом деле нравится. Он просто растерялся, а теперь, после катастрофы в доме Нарцисса, его растерянность стала еще сильней, но что-то между ними все-таки было. «Эта школьница тебе в прабабки годится», — всплыл знакомый довод из глубин мозжечка — и Тео увидел, что Стриди терпеливо ждет его реплики.
— Ну? Что она сказала?
— Ей надо закончить свою работу, но вечером она может с тобой встретиться. Где?
— Скажи, пусть сама выберет место и время. — Удачное использование Стриди в качестве передатчика приободрило Тео, и часть того радостного волнения, с которым он впервые въезжал в Город, вернулась к нему, несмотря на все злоключения. — Скажи, что я
