— Это вы в него стреляли?
Смысл сказанного Скэнлоном дошел до меня не сразу.
— Что?
— Вы стреляли в него? — повторил шериф.
— С ума сошли! Чего ради стал бы…
Он перебил:
— Послушайте, мистер Варрен! Парни и покрепче впадают в панику, застрелив случайно кого-нибудь. Если подобное случилось и с вами, не петляйте, скажите прямо, пока не поздно. Мы будем считать это явкой с повинной.
— Я уже говорил вам! — Голос мой дрожал от негодования. — Мне он даже на глаза не попадался. А за ваши дурацкие шутки…
Скэнлон достал сигару, откусил кончик и сплюнул.
— Не ерепеньтесь, Варрен. Я задал обычный в подобных ситуациях вопрос.
— А не вы ли, между прочим, не так уж давно сказали, что Робертс покончил с собой?
— Так надо было, — вмешался Малхоленд, презрительно усмехаясь, — дабы ввести вас в заблуждение.
Помощник шерифа, самовлюбленный, напыщенный тип, и прежде вызывал у меня чувство неприязни, хотя делить нам с ним было нечего.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил я.
— Робертс убит не из собственного ружья.
— Откуда это известно?
Тот пожал плечами и взглянул на Скэнлона, словно спрашивая разрешения. Шериф закурил сигару и кивнул головой.
Малхоленд взял в руки двустволку.
— Дело в том, что заряжены были оба ствола. А стреляли из одного. Вот пустая гильза.
Он отложил ружье, взял гильзу и повертел ее перед моим носом, показывая маркировку.
— Видите? Шестой номер, здесь отмечено.
— Вижу. Ну и что?
Малхоленд взял со стола белый конверт и высыпал из него на стол несколько дробин.
— Свинцовые штучки из черепа Робертса. Врач их немало там наковырял. Все четвертый номер.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Я растерянно вертел головой то в сторону Малхоленда, то Скэнлона. Наконец промямлил:
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно! — отрезал шериф. — Мы сравнили дробь с той, что в новых гильзах. Потом исследовали ее под микроскопом, взвесили на аналитических весах в лаборатории. Одним словом, все как положено. Робертс убит четверкой. А в казеннике его ружья оказались гильзы, начиненные шестеркой.
— Минуту… Возможно, Дан их перезарядил? Впрочем, это настоящий идиотизм — перезаряжать… Ведь такие патроны можно по дешевке купить сколько угодно и где угодно.
Скэнлон покачал головой.
— Гильзу никто не перезаряжал. Патрон новенький — прямо с фабрики. Такой же, что и в другом стволе. И как все двадцать три другие в патронташе Дана. Робертса сначала застрелили, затем уж шарахнули из его ружья, дабы симулировать несчастный случай. Вот почему вы слышали два выстрела с интервалом в одну минуту в том месте, где находились.
— Если только слышал он их именно там, где находился, — сыронизировал Малхоленд.
Судя по всему, этот тип уже чуть ли не напрямую обвинял меня. Терпению моему пришел конец.
— Если есть еще вопросы, — повернулся я к Скэнлону, — то задавайте. Но сначала избавьте меня от вашего коллеги. Или, на худой конец, пусть оставит свои домыслы при себе.
— Заткнитесь оба! — рявкнул Скэнлон. — Ладно… Вы говорите, что прибыли на болото до восхода солнца. А не заметили ли на дороге рядом с машиной Робертса какой-нибудь другой мотор?
— Когда я туда приехал, там не было ни-ко-го и ни-че-го!
— Значит, мне послышалось, когда вы сказали, что видели неподалеку автомашину Робертса?
Шериф явно пытался поймать меня на мелочах… И ничего другого не оставалось, как припоминать мелочи и выкладывать их Скэнлону.
— Видел, когда уезжал… А до того, сидя уже в засидке, слышал гул другого мотора — свет его фар мелькнул среди деревьев. А чей он — откуда мне знать!.. Ну а отправляясь восвояси — было около десяти утра, — разглядел на дороге «порше» Робертса.
— Другие, значит, на глаза не попадались?
— Нет.
— А может быть, была автомашина, вы просто не заметили?
— Невозможно! Разве только кто решился подъехать с погашенными фарами?.. Впрочем, тоже сомнительно. Дорога там каменистая, много ям и колдобин, да и пни встречаются. Хотя не исключено, что машина могла появиться и после восхода солнца.
— Но ведь вы звуки выстрелов слышали еще в темноте. Подъехать же с погашенными фарами туда просто невозможно, как я понял…
— Да.
— Ваша засидка ближе всего к дороге. Почему же Робертс не направился прямо к ней?
— Ясно почему! Заметив мою машину, понял, что место занято… Засидка же самая удобная! Ее непременно занимает первый из прибывших на болото.
— А калитка на тропинке, что ведет к засидкам, к вашему приходу была закрыта на ключ?
— Да. — Я все больше изумлялся дотошности шерифа. — И когда уходил — тоже.
Он с сомнением покачал головой.
— Все же Робертс мог ведь и не закрывать за собой калитку. И тот, кто его убил, легко прошел вслед за ним до стоянки автомашин. А на обратном пути мог защелкнуть замок без ключа. Не исключено, что весь путь убийца проделал пешком. Пять миль не бог весть какое расстояние.
— Неужели вы всерьез думаете, что кто-нибудь туда заявился с целью его убить?
Скэнлон иронически усмехнулся:
— А как же иначе? Дан отправился охотиться один. На болоте, кроме вас и него, ни души. Самоубийство исключается. Следовательно, Робертса хладнокровно прикончили, а затем замели следы. И все было бы шито-крыто, не окажись дробь разного калибра. Пустяк какой-то, мелочь: убийца не удосужился определить калибр дроби у своей жертвы.
— Но зачем? С какой целью? — Растерянности моей не было конца, и глупые вопросы сыпались один за другим. — Кому понадобилось его убивать?
— Знай мы это, преступник сидел бы сейчас в этой комнате… Кстати, не знаете, кому он мог насолить?
— Нет.
— В каких отношениях были вы?
— В самых прекрасных. Робертс — идеальный клиент, арендную плату всегда вносит вовремя. Аккуратен, обходителен… — Тут, поймав новую ухмылку Малхоленда, я запнулся, поняв, что говорю о Дане словно о живом. Да еще и расхваливаю на все лады… Подозрительно? Пожалуй, да. Я сам себе стал противен.
— А какой номер дроби вы предпочитаете для охоты на уток? — поинтересовался Малхоленд.
— Четвертый. Всегда только четвертый. И сегодня… А что?
— Ничего, — притворно улыбнулся Малхоленд. — Просто спросил, чтобы убедиться.
— Убедились? Ну и прекрасно! Есть еще какие-нибудь дурацкие вопросы?
Скэнлон опять цыкнул на нас, призвав к порядку. «Шериф прав, — подумал я. — Взрослые люди, а пикируемся словно сопляки. И вопрос, который задал мне Малхоленд, учитывая сложившиеся обстоятельства, вполне закономерен…» Но меня бесила манера поведения этого типа. Он всегда относился ко мне презрительно и высокомерно.
— Мистер Скэнлон, а отпечатки пальцев на ружье остались?
