их. А потом...
– А потом, когда ты станешь чуть старше, ты выйдешь за него замуж, если твои чувства не изменятся. Да?
– Может быть, да.
Арабелла в изумлении покачала головой.
– Я все еще не могу прийти в себя. Вот это сюрприз! Как это он выбрал тебя...
– Сама не знаю. Я все время удивляюсь, что именно меня, застенчивую и хромую, мог заметить такой чудесный человек! Я не могу поверить в это, но это правда, Арабелла, я ему нравлюсь.
Слово «нравлюсь» мало что отражало, как показали события последующих нескольких дней.
Маркус Деннет, богатый, влиятельный, интересный тридцатилетний мужчина, который без труда мог очаровать любую женщину, с первого взгляда влюбился в хрупкую Еву, которая ответила ему взаимностью.
Обед прошел хорошо, и позже, когда гости ушли, Руперт, к восторгу Евы, не возражал против ее поездки в Америку. Напротив, даже одобрил ее.
На той же неделе, прежде чем отплыть в Штаты, Ева уехала с Деннетами в Лондон на уик-энд, оставив Арабеллу наедине с Рупертом в Фернгейте.
13
Арабелла решила уехать из Фернгейта на следующий день после отъезда Евы. Ее вещи были уже упакованы, и она договорилась с Крейзом, что он поможет ей донести багаж до Оулесвика. Сол должен вернуться через три дня, так что у нее будет время приготовиться к его приезду.
События последнего месяца почти лишили ее сил, и после отъезда сестры она особенно остро чувствовала свое одиночество в Фернгейте. Ее тоска по Солу все усиливалась. Казалось, в этом доме не было жизни, одни лишь грустные воспоминания. Погода тоже была мрачной. Серое утро перетекло в темный день, а около четырех часов начался сильный дождь. Ветра не было, но в упорном размеренном шуме дождя было что-то тоскливое. Арабелла стояла в холле, ожидая Крейза. На ней был уже надет плащ. По такому дождю будет трудно пройти, но она горела желанием уйти из этого дома.
Глухим эхом отозвался в доме бой прадедушкиных часов, за ним последовал звук открываемой двери, и голос Руперта произнес за спиной Арабеллы:
– Ты еще не ушла?
Она быстро повернула голову. На его лице не отражалось никаких чувств, лишь глаза горели холодным огнем.
– Я жду Крейза. Он скоро придет.
– Да? Тебе не следовало бы идти по грязи в такую погоду.
– Все уже решено, Руперт. Дождь не помеха.
– Останься. Не будь смешной. Почему бы тебе не подождать до утра? Что, боишься меня? – Он сардонически улыбнулся.
– Не будь дураком.
Он мягко рассмеялся и приобнял ее за плечи. Арабелла вздрогнула, резко отшатнулась, однако не удержала равновесия и упала, подвернув ногу. Она не сумела сдержать крик боли, попыталась подняться, но при этом ей пришлось воспользоваться помощью Руперта.
Он довел ее до резного сундука, который стоял в холле, и усадил на него.
– Я принесу тебе выпить. – Голос Руперта звучал спокойно. – Ты не можешь теперь идти. Все решено.
– Я...
– Ради Бога, Арабелла, будь благоразумной. Твой муж ведь приезжает не сегодня. У тебя еще целых два дня впереди.
Она запротестовала было, но он уже ушел. К тому времени, когда он вернулся, Арабелла поняла, что он прав. Пытаться идти по такой погоде через торфяники, да еще с больной ногой глупо, и Леона найдет это бессмысленным. Она согласилась остаться на ночь в Фернгейте и позволила Руперту осмотреть ее ногу, поражаясь его медицинским навыкам. Его руки оказались неожиданно нежными.
– Тебе следовало бы стать врачом, – заметила Арабелла, когда почувствовала, что ей и впрямь стало легче.
– Да, – согласился он, – или ветеринаром.
– Ты думал об этом?
– Да, но что толку? Дорогой папа всегда отказывал мне в средствах.
– Может быть, ты ошибаешься. Если бы он знал...
– О, он все отлично знал. Ты помнишь тех животных, которые у меня жили? Мышка, ежик, дрозд...
Арабелла посмотрела Руперту в лицо. Оно выражало горечь.
– Но я думала, как и все мы, что ты...
– Что я находил удовольствие в том, чтобы мучить их? Знаю. Не слишком-то хорошо с вашей стороны. Но я уже вырос и теперь спокойно воспринимаю низкое мнение семьи о ее единственном сыне. Я подбирал раненых животных и пытался вылечить их. Ежика я просто изучат. У него были блохи, и я хотел узнать почему... – Он замолчал, увидев выражение изумления на лице своей сводной сестры.
