Но мальчик, который по-прежнему тяжело дышал, лишь бросил в ответ злобный взгляд.
«Да, мы можем защитить мир, и прежде всего — защитить самих себя, — вновь раздался беззвучный голос Джаира. — Иначе мы против воли станем участниками древнего магического ритуала, для которого нужны кровь и сущность всего живого. Вы, смертные, зовете эту сущность душой. Такие ритуалы невозможны без жертвоприношений».
Слова Джаира напоминали удары отточенного кинжала — безболезненные, но смертельные.
«И в жертву приносят тех, кто обладает силой и могуществом».
«О чем ты?» — спросит Вансен, смутно догадываясь, каким будет ответ.
«Как ты думаешь, почему до сих пор нас троих, в отличие от остальных узников, не изнуряют непосильной работой до смерти? Именно потому, что один из нас нужен Джикуйину. Скорее всего, это я, ибо я принадлежу к племени безликих. А может, ему нужны все трое, так как с нашей помощью он надеется открыть себе путь в подземный чертог Керниоса. Ему нужна наша кровь. Ему нужны наши души».
Баррик понял, что про Ферраса Вансена можно точно сказать одно: он не привык сдаваться. Иными словами, в самой безнадежной ситуации Вансен всегда будет искать выход. Его неколебимый здравый смысл и несокрушимое телесное здоровье зачастую вызывали у принца досаду и раздражение, однако он не мог отрицать упорства и настойчивости капитана. Впрочем, оптимизм казался Баррику обратной стороной глупости.
«А вот девушке с темными глазами наверняка понравился бы этот неунывающий солдафон», — подумал Баррик и ощутил болезненный укол в сердце.
— Что же нам делать теперь?
Вансен намеренно задал свой вопрос вслух, чтобы принц смог его услышать. Однако Баррику вовсе не хотелось пускаться в обсуждение плана действий. У него было другое желание — ударить капитана чем- нибудь тяжелым.
— Уж конечно, мы не можем сидеть сложа руки и ждать, пока эти мерзавцы потащат нас на свой жертвенный алтарь, — продолжал Вансен.
— Ты что, намерен вступить в бой с безумным полубогом, а также со всеми его демонами и чудовищами? — насмешливо спросил Баррик. — Думаю, они с превеликим удовольствием разорвут нас на мелкие части.
Когда Баррик произнес эту фразу, он неожиданно почувствовал удовольствие, вопреки смыслу слов. Юноше хотелось поддразнить не только капитана, но и Джаира, задумавшего нечто неосуществимое. Правда, принц понимал, что эта самонадеянность рождена не только непроходимой глупостью его товарищей по несчастью. И Вансен и сумеречный воин не могли почувствовать всю силу этого места так, как чувствовал ее Баррик. Эта сила давила на него страшной тяжестью даже сейчас, когда полубога не было поблизости — если только Джикуйин не присутствовал незримо в каждом уголке своих подземных владений. Мудрость Баррика была результатом его восприимчивости: он слишком хорошо предвидел исход предстоящей схватки, чтобы обсуждать ее детали.
«А если она, девушка из моего сна, вовсе не считает обреченную схватку бессмысленной? — вдруг пришло ему на ум. — Разумеется, не считает. Ведь она, подобно этим двум тупицам, уверена, что человек не должен сдаваться в любых обстоятельствах».
Баррик внезапно почувствовал стыд.
«Позор или смерть — вот выбор, который мне предстоит, — вздохнул он. — Отличный выбор, ничего не скажешь».
«Спору нет, наши шансы на победу ничтожны. Не понимать этого было бы чистой воды безумием, — раздался в голове у принца спокойный голос Джаира. — Но иного выхода у нас нет. Как я уже сказал, на меня возложено важное поручение, и я не могу провалить его в угоду Джикуйину и его приспешникам».
— Все понятно, — пробурчал Баррик. — Но что ты предлагаешь? Наброситься на этих чудищ с кулаками?
«Прежде всего, я предлагаю тебе перестать говорить вслух, — заявил воин из страны теней. — Даже если беззвучная речь причиняет тебе боль, она должна стать для нас единственным способом общения. Я буду говорить с вами обоими и передавать каждому из вас то, что ответил мне другой. Конечно, это изрядно замедлит беседу. Но раз мы намерены обсуждать важные вещи, между нами тремя должно быть полное понимание».
«Если вам приятно помечтать о том, как вы победите Джикуйина, не буду вам мешать, — беззвучно произнес принц. — Что до меня, я не вижу толку в пустой болтовне. Нас захватил в плен не просто гигант, а полубог. И нам отсюда не выбраться».
«Да, выбраться отсюда почти невозможно, — кивнул Джаир. — Попытка побега грозит нам гибелью, но этот будет гибель в бою и по собственному выбору. Такая смерть представляется мне желанным уделом по сравнению с тем, на что мы обречем себя, если будем безропотно ждать, пока нас поведут на заклание. Мы ничего не теряем, но можем многое приобрести. Но сначала я должен найти огненный песок и придумать, как завладеть им».
«Что?» — растерянно переспросил Баррик.
Этот образ казался слишком загадочным — принц представил себе нечто вроде огненной дорожки.
Джаир несколько мгновений помолчал, словно прислушивался.
«Я уже говорил вам о горящем черном песке, огне Купиласа, — ответил он наконец. — Феррас Вансен только что напомнил мне, что вы, жители солнечного мира, называете его порохом».
«Даже если в этом подземелье есть порох, как мы сможем найти его, сидя в камере? — возразил Баррик. — С таким же успехом можно помечтать о том, что нам на подмогу подоспеет вооруженное войско или батарея пушек. Эти бредни ни к чему не приведут».
«Они используют огненный песок каждый день, чтобы ускорить раскопки, — пояснил Джаир. — Закладывают его в расщелины между камнями и поджигают. После взрыва отламываются огромные куски породы. Это происходит где-то здесь, в глубине. Нам остается лишь выяснить, где именно, и похитить порох».
«Сделать это чрезвычайно просто: надо превратиться в летучих мышей и проскользнуть меж прутьями решетки, — усмехнулся Баррик. — Мы заперты в клетке, и нам отсюда не выйти, неужели ты не понимаешь? Мы пленники, и тут ничего не изменишь!»
«Ты ошибаешься, мальчик мой, — покачал головой Джаир. — Мы станем пленниками только тогда, когда смиримся со своей участью».
Глава 32
Воспоминания о Симмикине
Боги-изменники, Змеос по прозванию Рогатый и Зуриал по прозванию Безжалостная (его сестра и супруга), были изгнаны из небытия, поглотившего Свероса, отца Всего Сущего. На некоторое время в божественном Ксандосе воцарился мир. Месийя, супруга Керниоса, оставила его, дабы присматривать за луной в обители покойного Хорса. Керниос же был так великодушен, что взял в жены Зорию, невзирая на ее бесчестье.
Странно все-таки, что путешествие в обществе бродячих актеров и вояж в сопровождении кортежа придворных мало чем отличаются друг от друга, размышляла Бриони. Комедиант ты или член королевской семьи, в каждом городе приходится делать остановку и развлекать его обитателей, заверяя их в том, что тебе еще никогда не приходилось бывать в таком чудном месте. А потом, наедине со своими близкими, ты начинаешь сетовать на скверные дороги, отвратительную еду и обилие клопов.
Впрочем, были и различия. Когда Бриони сопровождала отца в его поездках по королевствам
