Баррик.
Его сестра нахмурилась.
— Но я хотел отплатить вашему высочеству за прекрасно проведенный день, — ответил старик и сунул мертвую птицу за пазуху клетчатого наряда.
— Теперь мы знаем, что у него на ужин, — шепнул Баррик Бриони, но та шикнула на него.
— Я попробую развлечь вас другими забавами, — предложил Пазл, бросив обиженный взгляд на переговаривавшихся близнецов. — Может, показать что-нибудь из моих старых трюков? Я давно не жонглировал горящими факелами. С тех самых пор, как случилась неприятная история с сианским гобеленом. Но теперь я использую меньше факелов, и фокус больше не опасен.
— Не стоит, — негромко возразил Кендрик. — Ты уже достаточно поработал, а нас ожидают важные дела.
Пазл печально кивнул, поклонился и отошел в дальнюю часть зала. Он так осторожно переставлял длинные ноги, словно ему следовало тренировать именно это умение, а не фокус с голубями. Баррик отметил про себя, что Пазл напоминает кузнечика в шутовском наряде. Придворные исподтишка хихикали и перешептывались, глядя ему вслед.
«Все мы здесь шуты, — подумал Баррик. К нему вернулось мрачное настроение, слегка развеянное неудачным представлением Пазла. — Многие — еще почище старика».
В зале были настежь распахнуты окна, но запах человеческих тел вперемешку с благовониями и пылью все равно казался удушающим: слишком много людей собралось здесь. Баррику было тяжело подолгу высиживать на жестких стульях в Тронном зале даже в лучшие времена. Он повернулся к брату. Старший принц беседовал с Найнором, смотрителем замка. Кендрик, видимо, отпустил какую-то шутку, потому что Саммерфильд и остальные расхохотались, а старый Найнор покраснел и замолк.
«Кендрик притворяется, будто он король, — думал Баррик. — Впрочем, и отец притворялся, ведь он ненавидит все это».
Король Олин действительно не любил ни самодовольного Гейлона из Саммерфильда, ни его шумного и толстого отца, старого герцога.
«Может быть, отец позволил пленить себя, чтобы только не видеть всего этого?» Баррик не успел осознать эту неожиданную мысль, потому что Бриони толкнула его локтем в бок.
— Прекрати! — раздраженно бросил он сестре. Бриони постоянно старалась развеселить его и вывести из мрачной задумчивости. Как же она не видит, что все они в беде — не только семья, но и все королевство? Неужели только он один понимает, насколько плохи дела?
— Нас зовет Кендрик, — ответила Бриони.
Баррику пришлось подойти к старшему брату. Настоящий трон — Кресло Волка — после отъезда короля Олина накрыли бархатом, а то кресло, в котором сидел Кендрик, раньше стояло во главе обеденного стола. Близнецы протиснулись сквозь толпу, стараясь не задеть придворных, что сгрудились возле принца-регента. Баррика беспокоила покалеченная рука, ему хотелось вернуться на холмы и скакать там в одиночестве, без людей. Он ненавидел их, все были ему противны… кроме, конечно, брата и сестры… И возможно, Чавена.
— Лорд Найнор утверждает, что посол Иеросоля не явится сюда до полудня, — сообщил Кендрик, когда близнецы подошли.
— Он сказал, что плохо себя чувствует после длительного морского путешествия, — пояснил Найнор.
Старый смотритель выглядел обеспокоенным. Впрочем, так он выглядел всегда. Кончик его бороды вечно был изжеван, и эта привычка казалась Баррику особенно отвратительной.
— Однако один из слуг донес мне, — продолжил смотритель, — что видел сегодня утром, как посол разговаривал с Шасо. Они о чем-то спорили. Если, конечно, слуге можно верить.
— Весьма неприятное известие, ваше высочество, — заметил герцог Саммерфильдский. Кендрик вздохнул.
— Они оба с юга, из одних мест, если судить по цвету кожи, — ровным тоном сказал он. — Здесь, на севере, Шасо редко доводится видеть земляков. У них есть о чем поговорить.
— И поспорить, ваше высочество? — спросил Саммерфильд.
— Тот человек — тюремщик нашего отца, — напомнил Кендрик. — Этого достаточно, чтобы Шасо начал с ним спорить, не так ли? — Он повернулся к близнецам: — Я знаю, вам здесь скучно, поэтому отпускаю вас. Когда посол удостоит нас своим присутствием, я вас позову.
Кендрик говорил непринужденным тоном, но Баррик видел: это дается ему нелегко.
«У старшего брата, — подумал он, — развивается королевская нетерпимость».
— Да, ваше высочество, я чуть не забыл. — Найнор щелкнул пальцами, и слуга тут же поднес ему кожаный мешочек. — Посол передал мне письма, которые он привез от вашего отца и от так называемого лорда-протектора.
— Письмо от отца? — Бриони захлопала в ладоши. — Прочти его вслух!
Кендрик уже вскрыл красную восковую печать с изображением эддонского волка и полукруга звезд и пробежал письмо глазами. Он покачал головой.
— Позднее, Бриони.
— Но, Кендрик!… — В голосе девушки звучала неподдельная тревога.
— Довольно.
Старший брат выглядел растерянным, но спорить с ним было бесполезно. Баррик почувствовал, как напряглась затихшая Бриони.
— Что это за шум? — спросил через минуту Гейлон Толли, оглядывая покои.
Что-то происходило в другом конце Тронного зала: там началась суета среди придворных.
— Посмотри, — шепнула Бриони брату, — это служанка Аниссы.
Да это была именно она. До родов королевы оставалось совсем мало времени, и мачеха близнецов редко покидала свои покои в башне Весны. Селия, ее служанка, стала посланницей Аниссы, ее ушами и глазами. Когда Селия подошла ближе, даже Баррик не мог не отметить, что эти глаза весьма привлекательны.
— Только погляди, как она ходит. — Бриони не скрывала своего отвращения. — Будто сзади у нее сыпь и ей хочется почесаться обо что-нибудь.
— Прошу тебя, Бриони, — остановил ее принц-регент. Столь грубым замечанием Бриони смутила герцога Саммерфильдского, но самого Кендрика эти слова позабавили. Он отвлекся от письма и с интересом, как и все остальные, наблюдал за приближавшейся служанкой.
Селия была очень юной, но вполне сформировавшейся девушкой. Она уложила черные волосы в высокую прическу, как это делали женщины Девониса, откуда были родом и Селия, и ее хозяйка. Девушка не поднимала длинных ресниц, но все равно очень мало походила на скромную крестьянскую девушку. Баррик смотрел на нее с болезненной жадностью. Но Селия видела только принца-регента.
«Естественно, — подумал Баррик. — С чего бы ей быть не такой, как все?»
