рубашку) он напоминал скалу, о которую может разбиться корабль… или на которой можно воздвигнуть огромный дом. Впрочем, в королевстве найдутся и другие люди, считающие себя достойными носить корону.
Пока Чавен занимался телом принца, Авин Броун остановился у тел убитых стражников.
— Это Гваткин, так? — спросил он. — А второго я не узнаю.
— Каддик. Новенький. — Феррас нахмурился. Пару дней назад капитан слышал, как стражники насмехались над Каддиком Длинноногим — тот еще ни разу не целовал девушку. И вот юноша умер. Вансен сглотнул внезапно появившийся в горле комок. — Здесь должны находиться еще двое стражников из охраны принца. Но я подумал, будет лучше, если они присмотрят за той частью внутреннего двора, где живут чужеземцы.
— Ты уже поговорил со стражниками? О боги, а вдруг они все уже мертвы, а чужеземцы рыщут по городу с окровавленными мечами?
— Я послал вестового, и он успел вернуться. Стражников возглавляет один из моих лучших людей — Дайер, вы знаете его. Он уверяет, что посол Иеросоля и его люди не покидали своих комнат.
— Ага. — Броун пошевелил одно из тел стражников носком башмака. — Резаная рана. Слишком ровная для удара мечом.
Но как могло случиться, что целый отряд бандитов напал на принца и убил его и при этом никто ничего не заметил? Даже если не отряд, а несколько человек. Не понимаю, как это произошло?
— Я не представляю, как отряд мог бы пройти незамеченным, мой господин. В коридорах были люди. — Феррас всмотрелся в лицо Гваткина: глаза широко открыты, челюсть отвисла; стражник явно не ожидал нападения. Он продолжал: — Правда, слуги слышали перед этим шум: кто-то спорил, кричал, но не громко. Они не разобрали слов и не узнали голоса, но считают, что это никак не напоминало смертельную схватку.
— Где находилась личная прислуга принца? Его пажи?
— Их отослали, — сказал Феррас. Он не мог удержаться, чтобы слегка не поиздеваться над начальником. Неужели комендант думает, что Вансен вырос в семье фермера и потому у него не хватит ума позаботиться о таких простых вещах? — Принц сам отослал их всех. Они решили, что он хочет побыть в одиночестве. Возможно, чтобы подумать или обсудить с кем-то судьбу своей сестры.
— С кем?
— Они не знают, господин. Когда принц отсылал их, с ним никого не было. Пажам пришлось лечь спать вместе с кухонной прислугой. Один из них вернулся за своими четками и наткнулся на тело. Он и поднял тревогу.
— Тогда мне нужно поговорить с тем пажом.
Броун присел на корточки над телами мертвецов, что было невероятно сложно, учитывая его грузную фигуру. Он дотронулся до одного из стражников.
— На нем кольчуга, — отметил комендант.
— Перерезано горло. Поэтому так много крови.
— И у второго тоже?
— Второму пытались перерезать горло, но умер он не от этого. Посмотрите на его лицо, господин.
— Что с его глазом? — спросил Броун, взглянув на другое тело.
— Насколько я могу судить, что-то острое пронзило его, господин. И вошло глубоко в череп… Так мне представляется.
Авин Броун присвистнул и с трудом поднялся, словно медведь, вылезающий из берлоги.
— Если мы исключили отряд убийц, можно ли предположить, что это дело рук одного человека? — произнес он. — Он, должно быть, замечательный воин, раз ему удалось уложить двух вооруженных людей. К тому же сам Кендрик неплохо владеет мечом. — Броун вздрогнул, словно испугавшись собственных слов, и сотворил охранительный знак. — Владел. Был ли у него шанс дотянуться до оружия?
— Мы не нашли никакого оружия, кроме того, что у стражников. — Феррас немного подумал. — Возможно, сначала напали на принца. Не исключено, что он отослал стражников с каким-то поручением, как и пажей, а когда они вернулись, хозяин уже был мертв.
Броун повернулся к Чавену. Врач, откинув покрывало, осматривал тело.
«Принц-регент стал похож на надгробный памятник, — подумал Феррас — Холодный и белый, как мрамор».
— Можете предположить, каким оружием его убили? — поинтересовался комендант.
Королевский врач поднял голову. Вид у него был озадаченный.
— Да, конечно. Нет, лучше посмотрите сами, отчего он умер.
Феррас и комендант подошли к кровати. Феррас не удержался и зажал большой палец в кулаке: этот знак делает человека невидимым для бога смерти Керниоса. За свою жизнь он повидал немало насильственных смертей, но впервые ему захотелось защититься.
Бледная кожа и светлые волосы Кендрика делали его таким похожим на младшую сестру, что Феррасу вдруг стало неловко смотреть на обнаженное тело, хотя капитан не раз видел принца раздетым и купающимся в реке после утомительной охоты.
Когда с трупа смыли кровь, все заметили следы порезов на мертвых руках. Значит, Кендрик защищался. Раны на груди и на животе открылись во всей своей чудовищности: с полдюжины глубоких порезов, внутри которых запеклась алая кровь.
— Это не меч, — помолчав, сказал комендант. Его дыхание стало хриплым, словно вид ран обеспокоил его куда больше, чем он хотел показать. — Нож?
— Вероятно. — Чавен нахмурился. — Может быть, изогнутый нож. Видите, как раны расширяются с одной стороны…
— Изогнутый нож? — Густые брови Броуна поползли вверх. Он посмотрел на Ферраса, который вдруг почувствовал, что сердце его готово выскочить из груди от изумления и страха.
— Я знаю, у кого есть такой нож, — выдохнул Феррас.
— Мы все это знаем, — откликнулся комендант.
В голове у Баррика не осталось ни одной мысли. Шуршание одеяла, которое Бриони накинула поверх ночной рубашки, шарканье собственных шагов, бормотание людей — звуки смешались, будто он слушал шум моря в раковине. Он никак не мог поверить, что все случилось на самом деле.
— Принц Баррик, — позвал его кто-то; кажется, один из пажей. — Это правда, он умер? Наш господин Кендрик умер?
Баррик не решился отвечать. Он крепче стиснул зубы, чтобы не разрыдаться и не впасть в истерику.
Бриони знаком приказала всем отойти. Тогда любопытствующие окружили иерарха Сисела, пытаясь узнать новости у него. Сисел задержался, и близнецы ушли вперед. В конце коридора они повернули к часовне Эривора, но на следующем повороте Бриони двинулась в другую сторону.
— Нет, не туда, — подсказал ей Баррик, решивший, что бедная сестра заблудилась в собственном доме.
Но она тряхнула головой и пошла дальше, к следующему
