проблемы вновь отошли бы на второй план.
Вансен ждал, хотя ему с трудом удавалось сдерживать нетерпение. Его взгляд блуждал по лицам собравшихся в зале членов совета. Капитан гвардейцев воображал, что нужно делать, вздумай кто-нибудь из присутствующих напасть на близнецов. Он представлял себе, как отразил бы атаку злоумышленника. Вельможи откровенно скучали. Кажется, они еще не поняли, что в свете последних событий скука стала для них непозволительной роскошью.
Феррас обратил внимание, что принц Баррик по-прежнему выглядит очень больным. Не исключено, что юноша измучен свалившимися на него заботами. Так или иначе, но принц не проявлял никакого интереса к делам государства. А время поджимало: требовалось рассмотреть арендную плату за королевские земли, прочесть официальные соболезнования из Таллено, Сессио и Перикала, принять окончательные решения по важным имущественным спорам, поступившим из гражданских и Церковных судов. Казалось, молодой принц не следил за происходящим и не слушал речей. Он ждал, пока выскажется Бриони, а потом соглашался с ее мнением кивком головы, поглаживая лежавшую на коленях больную руку, словно любимую собачку.
Лишь вопрос смотрителя замка лорда Найнора, казалось, вывел принца из полусонного состояния. Глаза его ненадолго оживились. Найнор хотел знать, сколько еще продлится пребывание в замке посла Иеросоля Давета дан-Фаара. Средства были выделены на две недели. Когда Бриони обсуждала этот вопрос, Баррик, несмотря на свой очевидный интерес, не проронил ни звука и остался неподвижен, словно статуя. Принцесса сказала, что они не могут торопить человека, в чьих руках находится безопасность их отца, особенно в нынешнее смутное время. В этот момент она выглядела столь же рассеянной, как и ее брат. Феррасу Вансену показалось, будто Баррику ее ответ не понравился, но возражать принц не стал. Найнор, недовольно ворча, отправился пересматривать хозяйственные расходы.
В течение двух часов принц и принцесса занимались решением государственных вопросов. Собравшиеся вельможи вносили предложения, иногда оспаривали чужие мнения, но главным образом просто наблюдали, как близнецы справляются с новыми обязанностями. Наблюдали и делали выводы. Гейлон Саммерфильдский на этот раз не выступал со своими обычными возражениями, а полностью погрузился в собственные мысли, подобно принцу с принцессой. Казалось, Гейлон должен был заинтересоваться, когда заговорили о лорде Давете. Но красавец герцог продолжал ковырять ножку стола кинжалом, едва скрывая очевидное разочарование, причины которого Феррас Вансен не понимал. Впервые он видел герцога Саммерфильда таким, какой он на самом деле, если отбросить богатство и власть: очень молодой человек, еще моложе Вансена, не привыкший молчать и терпеть.
«Ему, должно быть, нелегко жилось с его отцом — хвастливым пьяницей», — подумал капитан.
Никто за пределами саммерфильдского двора не скучал по старому герцогу Линдону, и, как подозревал Вансен, в самом Саммерфильде о герцоге жалели тоже немногие.
Время шло, ничего интересного не происходило. Собрание несколько оживили сообщения о том, что в последнее время сильно возросло количество странных существ, видимо просачивавшихся через Границу Теней. Неподалеку от Редтри какое-то создание с шипами и огромными зубами изувечило ребенка, в Другом месте мужчина был убит безглазым козлом с черными рогами. Жители быстро поймали козла, убили и сожгли. Но в большинстве случаев существа оказывались вполне безобидными, несмотря на странный вид. Многие из них заболевали или умирали, словно не могли приспособиться к жизни по эту сторону призрачной Границы.
Вскоре и эта тема притупилась. Некоторые советники совсем перестали следить за обсуждением и громко переговаривались, будто не замечали сердитых взглядов Броуна. Вансен с интересом отметил, что комендант крепости по собственной инициативе взял на себя роль первого министра — этот пост оставался вакантным со дня смерти старого герцога Саммерфильда, случившейся год назад. Интересно, не в этом ли кроется причина дурного настроения молодого герцога?
«Очень многое разладилось после отъезда короля», — подумал Вансен.
— А сейчас, если ваши светлости не возражают, — объявил Броун, когда разговор о строительстве нового храма тригоната заставил всех заскучать, — нам предстоит очень важное дело. Мы припасли его на конец совета.
Несколько вельмож, утомленных долгим заседанием, выпрямили спины и попытались сконцентрироваться. Вансен уже был готов ввести свидетеля, но Броун неожиданно повернулся к нему спиной. Он вызвал двоих, кого Феррас никогда раньше не видел: мужчину с круглыми глазами и молодую девушку. Мужчина среднего возраста был лыс, как черепаха, но в остальном выглядел вполне здоровым: у него была выпуклая грудь и длинные мускулистые руки под стать комплекции. Девушка в широкой юбке и шали, скрывавших ее фигуру, производила странное впечатление — у нее полностью отсутствовали брови, как это было принято лет сто тому назад, а линия волос проходила высоко надо лбом.
«Да это скиммеры!» — понял Вансен.
Сотни этих водолюбивых созданий жили внутри стен замка. Они общались почти исключительно друг с другом и не выходили за пределы своих жилищ, но Вансену нередко доводилось их встречать. Однако увидеть их в зале совета он никак не ожидал, а тем более сейчас, когда ему предстояло изложить свою новость.
— Ваши светлости, — торжественно начал Авин Броун, — это рыбак Турли Длинные Пальцы и его дочь. У них есть кое-что для вас.
Баррик оживился:
— Что такое? Представление? Мы отправили Пазла в отставку и заменили его новыми талантами?
Бриони раздраженно посмотрела на брата.
— Принц устал, однако он прав: это весьма неожиданно, лорд Броун, — заметила она. — Вы решили завершить совет представлением?
— Совет не завершен, как это ни прискорбно, — ответил ей комендант. — Нам предстоит продолжить. Простите меня, если я удивил вас. Я до последнего момента не был уверен; смогут ли они прийти и рассказать нам то, что знают. Я уже много дней пытаюсь разобраться в разных слухах, что гуляют по замку.
— Очень хорошо. — Бриони повернулась к рыбаку, сжимавшему длинными крючковатыми пальцами то ли капюшон, то ли бесформенную шляпу. — Вас зовут Турли?
Мужчина сглотнул. Вансену странно было видеть, что скиммер (а они известны своей невозмутимостью), способный плавать рядом с акулами, имея лишь нож на случай нападения, вдруг так смутился. Интересно, почему?
— Турли, — ответил скиммер низким голосом. — Именно так, моя королева.
— Я не королева, а мой брат не король. Король — наш отец, и он еще жив, слава богам. — Бриони пристально посмотрела на Турли. — Я слышала, что вы, скиммеры, не пользуетесь привычными нам титулами.
Глаза Турли расширились. Они были почти полностью черными.
— Да, — ответил он. — У нас есть свой собственный язык, вы правы, ваше величество.
— Если вы предпочитаете обращаться к нам так, как принято у вас, пожалуйста, не стесняйтесь.
Сначала казалось, будто скиммер готов удрать, но он тряхнул блестящей головой и заговорил:
— Нет, спасибо, ваше величество. Наши слова и названия для вас не очень понятны. Но мне кажется, ничего страшного не случится, если я сообщу имя нашего клана. Мы
