– О, понимаю. Вдохновение, внушенное той упомянутой дамой, которую вы покинули во Франции, не так ли?
– Бель-Вэзер рядом со мной в этот миг, – промолвил Дени, понизив голос.
– Вы имеете в виду, что она находится в Англии?
– Леди, благодаря ей Англия представляется мне райским садом. Она сама Англия. Возможно ли скрывать? Она здесь. – Он сжал ее руку.
– На нас все смотрят, – тихо прошептала она. Он отпустил ее.
– Неужели это действительно вас волнует?
– Это слишком откровенно. – Она прямо взглянула на него своими огромными, невинными глазами. – Прошу вас, не подумайте, что я неблагодарна. Но первый раз в моей жизни кто-то сложил песнь в мою честь.
– Вам это не нравится?
– О нет. Напротив. Но я… мне необходимо подумать. Мне бы хотелось достойно отблагодарить вас…
– Вы уже отблагодарили меня более чем достаточно. – Он взвесил цепочку на ладони.
– Надеюсь, вы приедете навестить меня, – сказала она. – Мое поместье соседствует с землями Артура, и мой дом находится не очень далеко отсюда. Возможно, вам удастся убедить его привезти вас ко мне в гости. И быть может, у себя дома я… я сумею выразить свою признательность как подобает.
Он наклонил голову в знак согласия. В этот момент к нему обратился Артур, и Дени отвернулся от нее. Однако он был весьма доволен проведенным вечером и даже вполне примирился с мыслью, что оставшееся время придется выслушивать Роберта де ла Ли.
Уилкин Рыбак и Эрнальд Кузнец сидели на толстых сучьях гигантского дуба, простиравшего свои ветви над лесной дорогой, держа между собой на ветке наковальню. Всю ночь шел дождь, и ветка все еще была скользкой. Им стоило немалого труда не дать тяжелому предмету соскользнуть вниз.
– Не знаю, – сказал Уилкин после паузы.
– Чего ты не знаешь? – переспросил Эрнальд. – Держи ее прямо, парень.
– Не знаю, хорошо ли бросить эту штуку на голову хозяину.
– Конечно, хорошо, старый дурень.
– А он точно поедет этой дорогой?
– Конечно, этой.
– Ох…
Некоторое время они молчали, наслаждаясь утренней свежестью. Потом Уилкин пробормотал:
– Ну, не знаю.
– Чего ты не знаешь?
– Сказывают, он не такой уж дрянной хозяин.
– А, правда. Хороший он хозяин. Я разукрашу всякого, кто скажет по-другому.
– Ну и что?
– А то, – терпеливо сказал Эрнальд, поскольку ему приходилось объяснять суть дела снова и снова, – сам посуди. Хозяин – лорд манора[71], правильно?
– Ну, так и есть.
– А мы – его слуги, правильно?
– Правду говоришь, Эрнальд.
– Тогда слушай дальше. Слуги должны воевать с хозяевами. В этом вся соль, парень, вот как, – сказал Эрнальд, и на том спор завершился.
Он завершился бы в любом случае, ибо в это время в поле зрения появился Артур, увлеченно беседовавший с Дени. Он на ходу сбивал ивовым прутом головки высоких сорняков.
– Видите ли, очень трудно в чем-то убеждать людей, – говорил Артур. – Каждый готов согласиться с некоей идеей в целом, но затем, когда вы пытаетесь заставить применить эту идею на практике, все упорствуют и находят разного рода отговорки. Например, эта история об ответственности лордов перед своими держателями…
Они как раз проходили под тем самым дубом. Послышался свист падающего предмета и глухой удар, сотрясший землю. Вся жизнь Дени была чревата неожиданностями, потому он был шустрее Артура: он живо схватил гостеприимного хозяина за руку и увлек в сторону от тропы. Потом они огляделись. На дороге, глубоко зарывшись в мягкую, влажную землю, лежала наковальня. Она пролетела всего в нескольких дюймах[72] от них. Артур с удивлением рассматривал упавший предмет.
– Боже мой! – воскликнул он. – Что это?
– Похоже на наковальню, – сухо ответил Дени. Он выхватил кинжал и, стиснув рукоять, стал всматриваться в крону дуба над головой.
– Но это невероятно, – сказал Артур. – Как наковальня может упасть с дерева?
– Полагаю, эти мерзавцы там, наверху, в состоянии нам объяснить как, – заметил Дени. – Возможно, вам стоит приказать им спуститься. Вы ведь знаете, я не говорю на их языке.
Артур не увидел наверху ничего, кроме сплошной зеленой массы. Однако он сурово сказал по- английски:
– Немедленно слезайте.
Покорно Эрнальд и Уилкин спрыгнули на землю и понурились перед хозяином. Артур, прищурившись, посмотрел на них.
– Эрнальд Кузнец и Уилкин Рыбак, – назвал он. – И зачем это вы туда забрались?
Уилкин толкнул локтем Эрнальда, и тот сказал:
– Эта штука соскользнула, милорд.
– Соскользнула? Надо полагать. Но я не думал, что на деревьях сидят с наковальнями. Не так ли?
– Э, в общем-то нет, не сидят, – согласился Эрнальд.
– Ну, говори, человек.
– Мы ее закаливали, милорд.
– Закаливали наковальню? На дереве?
– Э, да что тут. Сказывают, что, по обычаю, дуб вроде как дерево кузнецов. И ежели взять наковальню и опустить ее в росу дубовых листьев после дня святого Суитина, выйдет она худо, зато удача в работе привалит.
– Понятно, – Артур печально покачал головой. – Любезнейший, как по-твоему, что скажет дон Ансельм, узнав об этих языческих обычаях? Не говоря уж о том, что эта проклятая штука едва меня не убила? Если бы это случилось, у тебя были бы серьезные неприятности. Ты понимаешь это, не так ли?
– Ох, милорд, еще бы не понимать, – сказал Эрнальд. – Но это обычай вроде как.
– Да-да. Обычай. Разумеется. Итак, берите вашу наковальню и уносите с собой, – велел Артур. – И постарайтесь в следующий раз быть поосторожнее.
Они почтительно дотронулись до своих лбов, подняли с двух сторон наковальню и побрели прочь. Артур проводил их взглядом и вздохнул.
– Они суеверны, точно дети, – сказал он. – Как бы я хотел привить им хоть немного культуры.
– Суеверны? Вы так считаете? Кровожадны, я бы сказал, – проворчал Дени.
– О нет, вы ошибаетесь. Это был несчастный случай, – возразил Артур. – Видите ли, в этих краях все совершается согласно старинным традициям. И по традиции, если отпустишь наковальню в росу дубовых листьев в день святого Суитина, это принесет кузнецу удачу. Один из тех парней – деревенский кузнец.
– По-моему, день святого Суитина был неделю назад, – уточнил Дени.
– О, ну, он сказал
– Я бы не сказал, что с их стороны было очень просто и славно – попытаться убить меня, когда я впервые появился в этих местах. Вспомните, я всего лишь спросил у деревенщин дорогу до Хардхемского
