Праксис

что траектория движения яхты сделалась еще более сложной после столкновения с катером и очередного включения маневренных двигателей.

Проклятье. Она опять вытерла лицо, пытаясь привести себя в порядок. Не хотелось в очередном сообщении представать перед Эндерби испуганным новичком с вытаращенными глазами.

Она включила связное устройство и прижала подбородок к груди, чтобы не дрожал голос.

— Кадет Сула — диспетчерской службе. Сближение не удалось, поскольку Блитшартс запалил двигатели в момент выполнения маневра. Произошло столкновение, но целостность корпуса не нарушена, и механизмы корабля исправны. Я исследую движение «Черного Скакуна» и попытаюсь решить, возможно ли еще раз попытаться сблизиться с ним.

Сула закончила передачу, поглядела на кувыркающегося в пустоте «Скакуна» и пришла к выводу, что теперь-то она уже никому ничего не должна. На записи телеметрии, которую она непрерывно посылала в диспетчерское управление, видно, что двигатели Блитшартса зажглись во время сближения, сорвав тем самым маневр. Едва ли ее можно обвинить в том, что она не станет пытаться повторить маневр теперь, когда движения яхты стали еще более непредсказуемыми.

Операция провалилась, и это не ее вина. Ей оставалось только посмотреть теперь вслед уходящему «Черному Скакуну» и решить, что приближаться к нему слишком опасно.

И виноват будет только сам Блитшартс. «Никто не обвинит вас…» На этот раз, может быть, впервые за всю ее служебную карьеру, это заявление может оказаться правдой.

Она вольна отказаться от этого поручения.

Прислушиваясь к легкому шуму кондиционера, она удивилась тому, что не чувствует радости. Взявшись за рычаги управления, она направила катер вслед яхте и опять пристроилась к оси, вдоль которой та описывала круги. Да, движения яхты действительно стали более сложными. И более опасными.

Если еще раз попробовать сблизиться, придется делать это быстрее, чтобы голова еще работала к концу маневра.

Что значит «если», спросила она у себя. Я же не собираюсь этого делать.

— Дисплей, в виртуальный режим, — приказала она.

В голове возникла картина внешнего пространства, а стены рубки померкли и растворились в пустоте. Перед ней была кувыркающаяся на фоне звезд яхта.

— Дисплей, показывать только предметы, находящиеся в пределах одной световой секунды.

Звезды, и даже самая яркая из них (это был Вандрис), погасли. Когда катер начинает крутиться, бешеная пляска звезд только отвлекает и укачивает.

— Дисплей, остановить движение. Дисплей, связать указатель с рукоятями управления. Дисплей, указатель наведен на цель. Дисплей, связать гирогоризонт с целью под указателем. Дисплей, возобновить движение. Дисплей, связать рукояти управления с маневренными двигателями.

Этими командами Сула соединяла указатель на экране с рукоятями управления, привязывая яхту Блитшартса к искусственному горизонту — оранжевой разметочной сетке на экране. Последний сразу же начал танцевать на экране, послушно повторяя движения яхты.

Затем она приказала искусственному горизонту сжаться до оранжевой полосы на экране, направленной точно на указатель, с которым его теперь нужно было совместить.

— Дисплей, — скомандовала она, — обратить угол. — Тут же перспектива изображения изменилась, и на экране осталась только безумная пляска гирогоризонта. Ничто на дисплее не отвлекало ее, ни один корабль не крутил носом, угрожая ей столкновением. Все, что от нее теперь требовалось: это привести движение катера в соответствие с пляской гирогоризонта и двигаться вдоль оранжевого ковра, пока не уткнется в «Скакуна».

И еще, конечно, не угробиться самой. Это обязательно.

Только тут Сула наконец осознала, что решилась сделать вторую попытку, и удивилась, как сумела этого не заметить. У нее были все мыслимые оправдания, если бы она отступила, — к тому же не было никаких оснований полагать, что капитана Блитшартс жив, — а опасность угробиться была более чем реальной.

Только очень осторожно, подумала она. Очень осторожно.

— Кадет Сула — диспетчерскому управлению. Собираюсь сделать вторую попытку.

Едва закончив передачу, она протянула руки к рычагам управления и быстро — пока не передумала — активизировала двигатели. На сей раз она не будет тратить время, последовательно вводя раскачивание после вращения и добавляя к ним биения траектории; она задаст все три типа движений сразу. Не думай об этом, приказала она себе, просто сделай.

Сразу же закружилась голова. Отяжелели щеки и губы, костюм опять обжал руки и ноги. Она вцепилась глазами в танцующую оранжевую полоску, сосредоточившись на одной задаче — прекратить ее бешеную пляску.

Теперь оранжевая полоса перемещалась только в двух измерениях. К горлу подступила разъедающая горечь, но усилием воли ей удалось загнать ее обратно. Теперь гирогоризонт раскачивался только в одной плоскости, подпрыгивая вверх-вниз как буек на волнах, но вот ей удалось утихомирить и это раскачивание. Желудок попытался выбраться через рот наружу, и пришлось потратить несколько секунд на подавление бунта плоти.

— Дисплей, обратить угол. — Это был уже не приказ, но мольба о помощи. Угол зрения внезапно изменился, и перед ней в черной пустоте возник неподвижный «Черный Скакун» с оранжевой полоской, прикрепленной к корме. Она надавила на рычаги, и яхта начала приближаться. По ее щекам катились слезы, выдавливаемые из глаз отчаянной перегрузкой, и краем сознания она порадовалась, что эти слезы не могут помешать ей смотреть на виртуальный дисплей, горящий перед ее мысленным взором.

А вот перегрузка может. Оранжевая полоса светилась уже не так ярко, как раньше. Все темнело перед глазами. Она уже с трудом различала черный нос «Скакуна», приближающийся к ней. Она притормозила, надеясь приостановить свой катер, и когда перед глазами все окончательно померкло, выкрикнула: «Выбросить кошки!»

Корпуса яхт и катеров флота сделаны из плотного пластика, усиленного для прочности продольными тяжами углеродистых полимеров, — и поэтому на них не действуют магнитные присоски. Но вдоль корпуса проходят размагниченные железные полосы, отклоняющие потоки радиации, и за них можно уцепиться кошками.

Корпуса судов соприкоснулись с оглушительным гулом, и вслед за этим в наушниках раздался писк, показавшийся Суле волшебной музыкой, — сигнал того, что кошки закрепились на корпусе яхты. Она снова схватила рычаги управления двигателями, пытаясь утихомирить пляску двух судов, соединенных теперь в одно целое.

— Дисплей, удалить гирогоризонт! Дисплей, показать плоскость эклиптики! — Сула едва смогла выдавить из себя эти слова. Два судна весят больше, чем одни катер, и ими куда тяжелее управлять. Она едва различала плоскость эклиптики, хотя изображение подавалось прямо на зрительный центр ее мозга, зеленая сетка так и металась взад и вперед…

Пытаясь справиться с раскачивающейся махиной, она вдруг с ужасом осознала, что к пассивному сопротивлению вцепившихся друг в друга кораблей добавилось кое-что еще — на «Скакуне» снова заработали двигатели. Блитшартс сопротивлялся ей. Она пришла в ярость. Она отчаянно боролась с этой бешеной качкой, стараясь не потерять сознания, но в глазах все темнело… К горлу подступил вопль, в который она вложила все свое отчаяние и ужас.

Корабль дрожал и стонал, перегрузка начинала сказываться и на нем. И тут Сула радостно вскрикнула, поняв, что к ней снова вернулось зрение, а плоскость эклиптики просто вращается вокруг нее, а не пляшет во все стороны… Она толкнула рычаг от себя, чтобы остановить вращение, и смешанный с усталостью триумф теплом разлился по ее телу, когда зеленая координатная сетка остановилась, ровным ковром заполнив все пространства от нее до горизонта.

Яхта Блитшартса сделала последнюю попытку включить двигатели, но Сула легко подавила эту попытку восстания, чувствуя только легкое раздражение.

Отключив наконец виртуальный дисплей, она первым делом была вынуждена потрясти головой, чтобы убрать пот и слезы, заливающие ее глаза. Перебарывая усталость и позывы желудка к тошноте, она