— Поглядим. — На губах Кэроль опять играла улыбка.
— Я говорю серьезно. Ты же не хочешь его совсем разозлить. Ручаюсь, даже ребятам Хромуши пришлось бы с ним повозиться.
Кэроль потрясла головой и рассмеялась.
— Дурдом. Ты знаешь хоть кого-нибудь, кто мог бы купить нам немного еды?
— Знаю. Это Хромуша.
— Это твой парень, да? Такой высокий?
— Это он принес тебя сюда прошлой ночью.
— Значит, я уже должна ему, — рассмеялась Кэроль. — Он не обидится, если я выпрошу у него еще и ужин? В начале месяца я смогу отдать ему деньги.
Гредель позвонила Хромуше, которого изрядно позабавили их проблемы. Он сказал, что скоро приедет.
Пока они ждали его, Гредель приготовила кофе, разлив его в изящные тонкостенные чашки.
— Расскажи мне о своем Хромуше, — попросила Кэроль.
Так Гредель рассказала Кэроль о занятиях Хромуши.
— У него связи, понимаешь? Он знает нужных людей, и он ведет денежные дела. С портом, с прочими местами. Оказывает людям услуги за хорошую цену. Когда кто-то не может получить кредит, он одалживает ему денег.
— Но ведь это полагается делать главам кланов?
— Иногда они это и делают. Но ты представь себе эти провинциальные кланы, они сами постоянно заняты бизнесом, и их друзья и союзники. Они не станут ссужать деньги тому, кто может стать их конкурентом. А когда начинаешь новое дело, нужно иметь защиту от тех, кто в этом деле уже давно, вот Хромуша занимается еще и этим.
— Защищать людей полагается пэрам, — упрямо заметила Кэроль.
— Кэроль, — ответила Гредель, — ты первый пэр в моей жизни, которого я вижу не по телевизору. Пэры редко оказываются в таких местах, как Фабы.
Кэроль цинично усмехнулась.
— Так этот твой Хромуша постоянно занят добрыми делами? Никому ничего плохого не делает, только помогает людям?
Гредель запнулась. Они коснулись той темы, на которую она обычно старалась не думать. Она вспомнила Мосли и глухой тошнотворный звук, с которым ботинок Хромуши врезался в его тело. И как звенела тогда ее голова от пощечины Хромуши.
— Конечно, — ответила она наконец, — он иногда устраивает людям неприятности. Чаще всего тем, кто пытается что-нибудь украсть у него. Но он вовсе не плохой, — быстро добавила она, — он не буйный, а просто крутой. Он пускает в ход мозги.
— Угу, — кивнула Кэроль. — Так он и с тобой… больше мозгами работает?
Гредель почувствовала, что краснеет.
— Иногда. Он очень вспыльчивый. Но он всегда становится ласковым, когда отходит, и покупает мне разные вещи.
— Угу, — опять кивнула Кэроль.
Гредель старалась не обращать внимания на ехидство Кэроль. Побои от молодого человека — это было нормально, весь вопрос только в том, считает ли он нужным за них потом извиниться.
— Ты его хоть любишь? — спросила Кэроль.
Гредель опять подумала.
— Может быть, — решила она наконец.
— Надеюсь, что хоть в постели он неплох.
Гредель пожала плечами.
— Тут у него все в порядке. — Ей полагалось заниматься сексом, раз уж ее считали красивой и она водилась со старшим парнем при деньгах. Хотя это было и не так здорово, как она когда-то ожидала, это было достаточно приятно, чтобы ей не приходили в голову мысли о том, чтобы бросить эту связь.
— Хромуша слишком молод, чтобы быть хорошим в постели, — объявила Кэроль. — Нужен мужчина постарше, чтобы он показал тебе, что это такое. — Ее глаза вспыхнули, и она недобро хихикнула. — Вроде моего Сергея. Вот это был классный парень! Он научил меня
Гредель удивленно поглядела на нее.
— А кто это такой?
— Помнишь, я тебе рассказывала, что Яков Бисвас женился по второму разу? Ну так сестра его жены была замужем за Сергеем. Мы с ним встретились на их свадьбе и сразу влюбились друг в друга — и нам постоянно приходилось прятаться, когда мы хотели быть вместе. Из-за этого и начались все дрязги в семье. Поэтому-то мне и приходится теперь жить в Мараниках.
— Он был сильно старше тебя?
— Ему было где-то сорок с лишним.
Гредель мгновенно прониклась черной, непреодолимой ненавистью. Она почувствовала, что готова изорвать этого Сергея в клочки ногтями, зубами…
— Это отвратительно, — заявила она. — Просто противно.
Кэроль цинично рассмеялась.
— На твоем месте я бы так не говорила. Сколько лет твоему Хромуше? И в какие дела ему случалось тебя втравливать?
Гредель показалось, что слова Кэроль ударили ее по лицу. Кэроль ухмыльнулась ей.
— Все нормально, — примирительно сказала она. — Мы с тобой просто блещем спокойствием и душевным здоровьем, правда?
Гредель решила сменить тему.
— Какая красивая, — сказала она, беря в руки чашку.
Кэроль не проявила особого интереса.
— Я получила этот сервиз в наследство. Это фамильный знак Сула, вот эти три полумесяца.
— А что они означают?
— Они означают три полумесяца. Если они и значат что-нибудь еще, то мне об этом никто не потрудился сообщить.
К тому времени как Хромуша приехал, настроение Кэроль опять поднялось. Она поблагодарила его за то, что он довез ее до дома вчерашней ночью, и повела их в такой престижный ресторан, что Кэроль пришлось предъявить отпечаток пальца, чтобы их пропустили. Там даже не было обычного меню, просто на столе стояло множество небольших блюд, из которых каждый клал себе на тарелку, что хотел. О некоторых вещах, которые там были, Гредель даже и не слышала. На некоторых блюдах еда была страшно вкусной, а на некоторых — не очень. Кое-что казалось просто несъедобным.
Кэроль и Хромуша легко поладили между собой, к большому облегчению Гредель. Кэроль жизнерадостно болтала, а Хромуша много шутил. Ближе к концу трапезы, неожиданно что-то вспомнив, он полез в карман. Гредель вздрогнула, увидев, что он вытащил оттуда шприц.
— Панда спрашивает, нужен ли тебе еще эндорфин, — сказал Хромуша.
— Ты помнишь, что у меня нету денег? — уточнила Кэроль.
Хромуша демонстративно пожал плечами:
— Я запишу это на твой счет.
«Не надо!» — хотела завопить Гредель.
Но Кэроль только улыбнулась, как кошка, и протянула руку к шприцу в руке Хромуши.
После этого дня Гредель и Кэроль стали встречаться довольно часто. Отчасти потому, что этого хотел Хромуша, но еще и потому, что Кэроль и вправду понравилась Гредель, к тому же у нее было чему поучиться. Она перенимала у подруги манеру одеваться, разговаривать, двигаться. А Кэроль нравилось одевать Гредель словно куклу и учить ее держать себя и разговаривать, словно та и вправду была пэром, ее сестрой Марго. Гредель боролась со своим акцентом, пока ее речь не стала точным подобием речи
