— Это один из моих подчиненных, — пояснил он и быстро поправился: — Бывших.
— Я поняла, — кивнула она с улыбкой.
— Не хочешь присоединиться? Может, будет полезно для опыта…
Она рассмеялась.
— Ты же знаешь, послезавтра у нас своя свадьба, и у меня ещё куча дел.
— Может, я помогу? Все говорят, что я хороший организатор.
— Нет, спасибо… слишком много времени придется потратить на объяснения.
Он снова обнял ее и прижал к себе, вдыхая теплый запах волос и слушая плеск воды, наполнявшей пруд. Налетевший ветерок ворошил сухие листья. Повинуясь внезапному порыву, Мартинес сжал руку девушки и заглянул ей в глаза.
— Терза…
— Да?
— Мы могли бы завести ребенка — сейчас, сразу?
Она выглядела удивленной.
— Но… я должна сначала назначить время, чтобы вынуть имплантат, и потом… — Ее взгляд стал испытующим. — Ты действительно этого хочешь?
Во рту у Мартинеса внезапно пересохло.
— Я могу погибнуть, — тихо сказал он.
Глаза Терзы увлажнились, она легко дотронулась пальцами до его щеки.
— Да, конечно. Я понимаю.
Она обвила руками его шею и поцеловала. Мартинес почувствовал головокружение. Он не мог понять, что движет им — собственные инстинкты или внушения Роланда. Кто он — мужчина, гены которого требуют продолжения рода, или участник грязной интриги?
Его размышления прервал звонок. Терза достала из кармана дорогой старинный телефон и нажала кнопку. Раздавшийся голос принадлежал ее отцу.
— Капитан Мартинес не с тобой?
Лорд Чен, хоть и обращался с Мартинесом вежливо и предупредительно, все ещё никак не мог привыкнуть называть его по имени.
— Да, — ответила Терза, — он здесь.
Отлично, тогда я скажу сразу вам обоим. Только что лорд Саид выступил на закрытой сессии правления флота и рекомендовал принять план эвакуации правительства. Предложение было принято абсолютным большинством голосов.
Мартинес взглянул в лицо Терзы, которое, словно зеркало, отразило его собственные чувства.
— Замечательно, я очень рад, милорд, — сказал он громко, чтобы Чен услышал.
Терза прибавила громкость динамика. Лорд Чен продолжал:
— Принято решение реквизировать два торговых транспортных судна для перемещения депутатов парламента — конкретное место ещё не выбрано. План Мартинеса в целом одобрен… — Он смущенно кашлянул. — Только имейте в виду, что лорд командующий Торк постановил отныне именовать его планом Чена.
Ворюга, подумал Мартинес. Вслух он сказал, замечая, как в глазах Терзы мелькают веселые искорки:
— Не важно, как его называть, милорд. Главное для меня — содействовать успешному окончанию войны.
— Очень правильное отношение, — веско заметил Чен. — Должен также сообщить, что Совет правления удовлетворил заявку моей сестры о принятии вас на борт в качестве офицера по тактике. Вы получите приказ о назначении и прибудете на орбиту, как только появится подходящий транспорт.
— Благодарю вас, милорд, — искренне ответил Мартинес.
Про себя он подумал, что организовать его прибытие — непростая задача. Флот леди Чен в настоящий момент вращался по орбите вокруг системы Заншаа с огромной скоростью.
Терза со смехом обратилась к отцу:
— У тебя есть что сказать мне, или передать трубку Гарету?
Лорд Чен понизил голос почти до шепота, и Мартинесу пришлось напрячься, чтобы расслышать его слова:
— Только то, что мне грустно без тебя. Здесь все происходит так быстро… Хотелось бы чаще видеться.
— Мне тоже, отец, — вздохнула она.
— Я люблю тебя. — Чен помедлил. — Завтра я приду.
— Тогда до встречи, пока.
Терза отключила связь.
«Я люблю тебя», — повторил про себя Мартинес. Он сам ни разу не говорил ей таких слов — просто потому, что Терза, умная девушка, ни за что бы ему не поверила. Мелькала, правда, мысль сказать хотя бы из вежливости, но что-то удерживало — наверное, нежелание начинать семейную жизнь с лжи. С другой стороны, слова «я тебя не люблю» или, того хуже, «я люблю другую» едва ли были лучшим способом наладить отношения. Они с самого начала избегали говорить о чувствах, чтобы не ранить друг друга. Молчание стало их прибежищем.
Мартинес наклонился и поцеловал Терзу в щеку. Потом повел дальше.
— Вальпурга смотрелась на церемонии просто чудесно, не правда ли? — светским тоном произнесла Терза.
Жених молча вздохнул. Понимала ли она сама, с какой иронией прозвучали ее слова?
Он встал на одно колено перед Терзой, приподнял ее ногу и улыбнулся в объективы видеокамер. Новобрачная сидела на церемониальной кровати под богато расшитым балдахином. Мартинес был в парадном мундире с серебряными аксельбантами и всеми наградами. Не забыл он и про жезл Золотого шара, из-за которого сам Верховный судья Нгени, начиная церемонию, был принужден вытянуться в струнку и задрать голову, обнажая незащищенное горло.
Мартинес начал развязывать алые ленты, которые прикрепляли к ноге Терзы роскошную домашнюю туфлю. Камеры зажужжали, снимая ближний план. Когда вторая туфля была снята, гости дружно зааплодировали. Подружка Терзы подала парадные туфли из красной кожи с бантами, Мартинес надел их на изящные ножки новобрачной и помог ей встать. Они поцеловались под новый всплеск жужжания.
— Ты прекрасна, — прошептал он.
— Спасибо. — Терза нежно прикоснулась щекой к его лицу.
Он не лгал, она и в самом деле была обворожительна в парчовом подвенечном платье с распущенными черными волосами на обнаженных плечах. Терза весь день демонстрировала непревзойденную грацию и владение собой. Вся церемония до последней мелочи была организована ею и прошла без сучка без задоринки. Мартинес остро сознавал, что недостоин такой жены. Опьяненный ритуалом и чудесными достоинствами Терзы, он чувствовал в душе растущую надежду, и это было куда лучше, чем вчерашний день, пропитанный отвращением к себе, который закончился в объятиях Аманды Таен.
Он нашел время посетить офицерскую вечеринку в честь очередной свадьбы лейтенанта Вондерхейдте — невеста, леди Дафна, оказалась пухленькой, рыжеволосой и неожиданно очень милой, совсем не похожей на ту, которую Мартинес представлял себе во время беседы с Далкейт о нравах младшего лейтенанта. Лишь потом вспомнилось, что ту видеолюбовницу, кажется, звали леди Мэри. Ну и ходок этот лейтенант, думал Мартинес, усиленно расслабляясь в офицерской компании. У Вондерхейдте не было родственников на Заншаа, и гостей он позвал в основном флотских, не забыв ни одного члена команды старой «Короны». Отсутствовал лишь Шанкарашарья, который скорее всего ещё оставался в бегах.
Мартинес больше не командовал этими людьми и мог вести себя, как ему хотелось. Молодежь веселилась до упаду, зал гремел тостами и музыкой, пунш выглядел достаточно невинно, хотя и отдавал коньячными парами. Однако постепенно капитан начал осознавать, что присутствие старшего по званию несколько стесняет остальных гостей. Ему с ними было хорошо, но едва ли бывшие подчиненные могли
