Самый счастливый мертвый мальчик

— Это важно, босс.

Орландо вздохнул:

— Ну, что еще?

— Это по поводу кошачьих малюток Н-42 и Н-45 — двух суб-агентов, помнишь? Полагаю, что тебе следует сделать для них что-то приятное. Годовой паек рыбьих голов например.

— Рыбьих голов?.. Бизли, ты сводишь меня с ума. Что ты несешь, черт возьми?

— Только в качестве награды, босс. Потому что они нашли твою подружку.

— Они… — Он мгновенно заинтересовался. — Точно?

— Эвиаль-тень, темненькая, с кудрявыми волосами, беременная. И весьма заметно.

— Рыбьи головы — каждой. Нет, по целой рыбине. Где?

— Снимает квартиру в Старом Чикаго, ну и выбор. Не думаю, что она пробудет там долго. Я послал тебе адрес, это легко найти. Это над клубом на Тридцать седьмой улице в Джайлсе.

— Я туда.

И он отправился, беззвучная команда доставила его в сердце сим-мира быстрее и точнее, чем ковер- самолет. Иногда здорово быть всемогущим.

Тридцать седьмая улица была шумной и оживленной. Гангстеры типа Аль-Капоне, с которыми у Орландо ассоциировался Старый Чикаго, в поле зрения не попадались, но тротуары были забиты до отказа толпами простых людей нескольких цветов кожи. Казалось, все были наряжены для какого-то торжества, все мужчины — в галстуках, женщины в платьях. Квартира находилась над клубом под названием «Свой парень», над дверью широко улыбался мерцающий неоновый рот. Полдюжины черных мужчин в красивых костюмах с большими накладными плечами стояли под козырьком, куря, болтая и поглядывая в пасмурное небо и при этом перегораживая лестницу рядом с входом в клуб, ведущую в жилые помещения. Орландо подумал, что эти люди могут быть гангстерами. Он не был уверен, существовали ли в это время гангстеры- афроамериканцы, но сейчас ему не хотелось терять время на выяснение отношений. К несчастью, он носил свой единственный годный для Чикагского мира сим — мужчину кавказского типа, довольно высокого и сильного. Ему сейчас лучше бы быть незаметным, чтобы они оставили его в покое, чем своей внешностью отпугивать этих людей. Но мужчины переддверью, казалось, были всецело заняты сигаретами, которые они делили; они едва посмотрели на Орландо, когда он протиснулся мимо и стал подниматься по узкой лестнице.

— Похоже, Мисси заполучила в клиенты джентльмена, — сказал один из них в спину удаляющемуся Орландо.

— Он не первый у этой крошки, — добавил другой и оба тихо засмеялись.

В коридоре слабо пахло плесенью, и ковры в холле с годами так потемнели от грязи, что он не мог разглядеть узор на них, хотя таковой безусловно имелся. Орландо постучал в дверь с номером, который дал ему Бизли.

Она открыла дверь, запертую лишь на цепочку, и смотрела на него широко распахнутыми глазам. Девушка впустила его, но была явно смущена и напугана. Ее домашняя одежда представляла собой нечто бледно-голубое, стеганное как ватное одеяло, волосы были распущены и волнами спадали на плечи.

— Кто вы? — спросила она.

Если она была смущена, то он был сконфужен еще больше.

— А кто вы? — Но он знал, кто она, она — тень Эвиаль Жонглер, темные кудрявые волосы, большие глаза и особенно голос рассеивали все сомнения. И, как высказался Бизли, весьма заметная беременность. Проблема заключалась в том, что это не та тень Эвиаль, и различия были видны сразу. Кроме волос и глаз — все другое, это была совершенно другая женщина.

— Я… меня зовут Виолетта Жергенс. — Она, кажется, едва сдерживала слезы. — Что вам надо? У вас знакомая внешность.

Ему ничего не приходило в голову, поэтому он брякнул:

— Я Орландо Гардинер.

На мгновение ее лицо засветилось — детское изумление и радость наутро в Рождество — потом улыбка погасла и сменилась недоумением и даже тревогой.

— Я мечтала о том дне, когда Орландо ко мне вернется, когда у нас будет семья. Но вас я никогда прежде не видела. — Она отступила, заламывая руки. — Пожалуйста, кто бы вы ни были, не обижайте меня.

Орландо потряс головой. Он хотел проверить мысль, казавшуюся ему многообещающей, но теперь снова запутался.

— Простите. Я не причиню вам вреда. — Возможно, его первоначальная идея все же имела смысл. Он решил задать ей тот же вопрос, который хотел задать Ливии Бард. — Скажите мне только одно: как выглядит Орландо Гардинер?

Вопрос, кажется, рассердил ее, но после минутного раздумья выражение лица девушки изменилось.

— Я… Мне было так тяжело в последнее время… Все это… Я…

— Вы не помните, не так ли?

Она заплакала.

— Мне так плохо…

Он увидел возможность раздобыть еще капельку информации.

— Вам придется довериться мне. Можно… можно мне дотронуться до вашего живота?

— Что?!

— Я клянусь, я не причиню вреда вам или ребенку, мисс Жергенс. Пожалуйста, я обещаю, что буду осторожен.

Она не выразила согласия, но и не отступила, когда он подошел поближе. Он медленно вытянул руку и положил на округлость ее живота, туда, где ее домашнее платье вздымалось, как наполненный ветром парус. Животик был твердый и, насколько он мог судить, живой и теплый.

На этот раз Орландо совсем не удивился, когда Виолетта Жергенс внезапно исчезла из собственной квартиры, растворившись в воздухе как мыльный пузырь. Он не собирался искать ее ни на 37-й улице, ни где-нибудь еще. Искать ее не было необходимости; он начал чувствовать под ногами твердую почву, потому что был реальный шанс, что он вновь увидится с ней и другими такими, как она..

«Кунохара, — подумал он, — вы должны принести мне извинения».

— Ничего не понимаю, — сказала Сэм. — Итак, теперь еще одна из этих Эвиаль Жонглер думает, что ты отец ее ребенка?

Она разговаривала с ним по фону, потому что сдавала выпускные экзамены и не могла надолго прервать учебу. В какой-то степени это хорошо, решил Орландо, просто разговаривать лицом к лицу, но находясь в разных местах. Это было почти как прежде, в настоящем мире, за исключением того, что Сэм Фредерике была в Западной Вирджинии, а он — в Атлантиде. Вернее, в настоящий момент он парил над ее водной могилой и ему необходимо было установить высоту приливной волны, прежде чем город поднимется из океана и цикл начнется опять.

— И что дальше?

— Мы с Кунохарой думаем, что окончательно все выяснили. — Он не удержался и добавил: — В основном, я выяснил все сам, но он согласился со мной и обратил мое внимание на ряд деталей, которые я упустил из виду. Что касается беременностей членов Общества Путешественников (кстати, теперь их уже с полдюжины), то я еще не уяснил, как можно справиться с этой неразберихой. Они там пытаются все это целиком изучить: обвинения, отказы, очные ставки и угрозы затеять судебный процесс. И штука в том, что как в случае со мной и Эвиаль-тенями, — все это правда.

— Подожди, — Сэм отложила книгу. — Я тут целый день веду борьбу не на жизнь, а на смерть со связующими свойствами веществ поскольку на носу экзамен по химии, но то, что ты говоришь, гораздо хуже. Что значит: «Все это правда»? Ты же сказал, что никогда не видел ее прежде, не говоря уж о том, чтобы перепихнуться с ней.

Орландо покачал головой.