понял, почему: мы ехали в Норберт-Грин.
Я не люблю Норберт-Грин. Вообще, в Манджеле этот район никто не любит, ну, кроме тех, кто там живет. Но вы это уже и сами наверняка знаете. Мало кто из пацанов не слышал название Норберт-Грин и не знает историй, которые там случались.
Очень долго мне самому ездить в Норберт-Грин не перло, чаще перли меня. Это да, это до хуя раз случалось. Вот, значит, я, как правило, не рисковал туда соваться. Не, не то, чтобы я боялся, ни хера подобного. И любой, кто скажет, что я испугался, может идти на хуй. Этого места боялся Фин. И этого ушлепка можно понять. Учитывая, в какое дерьмо он тут не так давно вляпался, из-за чего ему теперь придется всю жизнь сидеть на жопе и зависеть от других. Так вот, я этого места не боялся. Кажется, тут все понятно. Но вот что я вам скажу.
Я обосрался, когда он припарковался у «Би Хайв».
Норберт-Грин — это одно, но ебаный «Би Хайв»… Да ладно вам. Ну да, Норберт-Грин — паршивое место, но вся эта гнусь, говорят, идет из одного кабака. «Би Хайв» — не то место, куда ходят хорошие парни. Понимаете, о чем я? Ну да, я сам не слишком хороший, никогда им не был и не буду. Но плохие парни туда тоже не ходят. Если только они не из Норберт-Грин — а это уже особая категория плохих парней. И какого сюда принесло мистера Чужака на новой блестящей тачке?.. Я чесал репу, пока ногти не проскребли чердак аж до самых мозгов, но так ничего и не надумал.
Я стал в конце улицы, не глуша мотора. Мимо этого места я даже проехать бы не хотел, если только совсем не припрет. Выжал ручник и стал смотреть, как чувак вылезает из тачки. Он был одет почти так же, как тогда, у «Хопперз»: спортивная куртка с капюшоном, джинсы мешком, какие-то чудные кроссовки. Если б он только знал, каким уебком смотрелся. Никто такие огромные джинсы не носит. Да и этот блядский капюшон — ни хуя он ему не поможет, если вдруг пойдет дождь. Дверь открылось, и навстречу чуваку вышли двое.
Нобби и Дубина.
Я этих двух пидоров уже сто лет не видел. И это даже не в переносном смысле. Все очень просто, дело в том, что Нобби и Дубина — два самых больших мудака во всем Манджеле, а это о чем-то говорит, учитывая конкуренцию. Я знал, что они прячутся где-то в Норберт-Грин из-за своей, мягко говоря, не самой лучшей репутации. Они, конечно, могли себя до усрачки считать лучше всех, но против толпы, которая хочет тебя линчевать, ты хуй че сделаешь, а если бы они появились в городе, с ними так бы и поступили. Я бы рассказал вам, за что их так ненавидят, но сейчас с этим париться не хочу. Может, как-нибудь потом, если не забуду.
Они где-то с полминуты поговорили, потом этот, как его, отдал что-то одному из них и пошел внутрь, а они погребли через дорогу, туда, где стояли тачки.
Я скорей свалил.
Ну вот, собственно это я и хотел рассказать до того, как начну описывать охуенный вечер, который был потом. Не так уж и страшно, а? Разумеется.
А теперь давайте я у вас кое-что спрошу.
Что такое охуенный вечер для вышибалы?
Время от времени этот вопрос нас всех парит. Типа как «почему у людей нет хвостов, как у собак и обезьян?» или там «почему у людей есть соски?» Ну, я, короче, вам расскажу. (Про вышибал, конечно. За хвосты и соски не отвечу)
Движуха, вот в чем дело.
Я слышал всю эту бодягу, типа вышибала должен следить за порядком, чтобы не было никаких разборок, а хороший вышибала умеет сделать так, чтобы клиенты, входя в заведение, ваще оставили всю агрессию за дверью. Знаете, что я вам на это скажу?
Хуйня.
Есть только одна причина, по которой пацан идет работать вышибалой — он любит драться. И чем больше разборняка, тем лучше. Но тут надо все делать правильно. Нет никакого смысла встревать драку десять раз за вечер, если тебя при этом отмудохают до полусмерти. Это ты должен всех пиздить. Ну, большинство по-любому. Я в тот вечер всю дорогу пользовался ногами, руками и головой и каждый раз побеждал. Каждый раз, бля.
Как вам, блядь, такая статистика?
И это на самом деле было зашибись, потому что Натан хотел, чтобы завтра вечером все было тихо- мирно, ну, как в кабаке, куда можно привести свою бабу. А лучший способ заставить клиентов нормально себя вести — отмудохать их накануне. Тогда они будут как шелковые. Слишком умотанные, чтобы залупаться. А те, кого ты не отпиздил, все равно ничего такого делать не будут, потому что, типа будут ходить свежие байки, какой я крутой вышибала. Так что к тому времени, когда я выпинал из бара последнего клиента, мне было заебись как хорошо и весело.
Я присел у барной стойки напротив Рэйчел. Она весьма нехуево выглядела. Обтягивающая юбка, демонстрирующая задницу, и спереди все торчит. Чего еще менеджер может хотеть от своего персонала?
— Слышь, пива налей, — меня подбешивал сам факт, что приходится ее просить.
Она чего-то недовольно пробурчала и налила.
Я выпил его одним глотком и попросил еще, глядя прям на нее.
Она продолжала вытирать стойку, или че там она делала. Мне пришлось прождать почти минуту, пока она снова занялась моей выпивкой. В такую ночь, как эта, бабы обычно слетались на меня, как мухи на дерьмо. Так что я ни хуя не понимал, че творится с Рэйчел. И я на этом заморочился. Короче, так расстроился, что второе пиво выпил секунды за две.
И потребовал еще.
Она снова стала делать вид, что меня в упор не видит. Было ясно, как белый пень, что она бычит. Она видела меня и знала, чего мне нужно. Я открыл было рот, чтобы сказать ей все, что думаю по этому поводу, но потом дал по тормозам.
Понимаете, я ж, типа умный. Они, телки в смысле, хотят, чтобы ты начал кусаться. Это, типа старая добрая ловушка с медом, только вместо меда — дерьмо. Они суют тебе под нос какую-нить дрянь и ждут, пока ты не начнешь взбухать по этому поводу. И как только ты поведешься, спускают на тебя всех собак. А если и есть что-то, что бабы делают лучше мужиков, так как раз это.
Так что идите в жопу. Я в эти игры не играю. Задолбался играть в них еще с Бет, моей первой и единственной супругой, да упокоит Господь ее обуглившиеся останки.
Я перегнулся через стойку и сам налил себе пива.
Она ударила меня по руке мокрой тряпкой и начала орать, что она, мол, делает свою работу, а я свою, и, мол, когда она выйдет из-за стойки, чтобы избивать несчастных детишек, тогда только я смогу наливать себе пиво.
Мы немного помолчали, она снова стала что-то протирать, а я курил. Но было тяжело сидеть перед всей этой выпивкой и ни фига не иметь возможности выпить. Настолько тяжело, что я пожал плечами и забрал сигареты. Конечно, приятно было смотреть, как покачивается задница Рэйчел, когда она протирает стойку, но есть ли смысл умирать из-за этого зрелища от жажды? Не-а, учитывая, сколько пива ждет меня дома.
Ага, бля буду, вы о нем уже забыли.
А я вот не забыл, бля. Я весь день о нем думал. Четыре сотни банок и четыре сотни сигарет. Половина сейчас, половина потом. Жадный уебок, ясно дело. Но его нельзя винить. К тому же, он восстановил мой кредит, а это всяко плюс.
— Ну ладно, Рэйч, — сказал я. — Приятно было потрепаться, все такое, но…
— Я просто не понимаю, — заговорила она так, будто я половину разговора пропустил. — Что с тобой, Блэйк? Ты был таким… таким… не знаю, но ничего общего с тем, какой ты сейчас.
— Да ну? — я прикурил еще одну сигарету и сел обратно. — И какой же я?
— Сам знаешь, какой. Тебе это все, кажется, страшно нравится.
— Что нравится, а? Валяй, очень интересно. Я весь внимание, бля. Видишь, два огромных уха и ни хуя больше, жду, когда ты…
— Уши? Скорее, два здоровых кулака, два здоровых ботинка, здорово тупые мозги и здоровое пивное
