СТЭНЛИ. Я в школьные времена с английским не особенно ладил. Надолго, Бланш?
БЛАНШ. Я… пока не знаю.
СТЭНЛИ. Думаете у нас и обосноваться?
БЛАНШ. Предполагала… если не стесню.
СТЭНЛИ. Ладно.
БЛАНШ. Я плохо переношу дорогу…
СТЭНЛИ. Ну, что вы, пустяки.
Под окном дико заорала кошка.
БЛАНШ (вскочила). Что там?
СТЭНЛИ. Да кошки… Эй, Стелла!
СТЕЛЛА (из ванной). Да, Стэнли.
СТЭНЛИ. Ты что, провалилась там куда?.. (Ухмыльнулся Бланш. Та безуспешно пытается улыбнуться в ответ. Молчание.) Боюсь, вы сочтете меня неотесанным. У Стеллы только и разговоров, что о вас. Вы были замужем, верно?
Вдалеке чуть слышно — мелодия польки.
БЛАНШ. Да. Совсем молодой.
СТЭНЛИ. А что случилось?
БЛАНШ. Он… он умер. (У нее клонится голова.) Боюсь… не разболеться бы мне. (Роняет голову на руки.)
КАРТИНА ВТОРАЯ
СТЭНЛИ. Это что еще за представление?
СТЕЛЛА. О, Стэн!.. (Вскакивает и целует его, что он принимает с равнодушием властелина.) Я увожу Бланш ужинать в «Галатуар», а потом еще куда-нибудь — ведь у тебя покер.
СТЭНЛИ. А мой ужин? Не все ведь идут в «Галатуар».
СТЕЛЛА. Холодная говядина в холодильнике.
СТЭНЛИ. Вот это расщедрилась!
СТЕЛЛА. Постараюсь задержать Бланш подольше, пока вы не наиграетесь. Ведь не скажешь заранее, как, что на нее подействует. Завернем куда-нибудь на ревю. Здесь же, в квартале. Так что уж дай деньжат.
СТЭНЛИ. А где она?
СТЕЛЛА. Отмокает в горячей ванне, это ее успокаивает. Нервы у нее издерганы вконец.
СТЭНЛИ. С чего бы?
СТЕЛЛА. Она такого натерпелась!
СТЭНЛИ. То есть?
СТЕЛЛА. Стэн, «Мечта»… уже не наша.
СТЭНЛИ. Усадьба?
СТЕЛЛА. Да.
СТЭНЛИ. Как же это так?
СТЕЛЛА (неопределенно). Пришлось как будто ею пожертвовать… в общем, что-то вроде того.
(Переодевается в другое платье.) Когда она выйдет, не забудь, скажи ей какую-нибудь любезность. Да, еще… не надо сейчас про маленького. Я пока молчу — пусть сначала поуспокоится.
СТЭНЛИ (тоном, не предвещающим ничего хорошего). Ах так!
СТЕЛЛА. Ее надо понять, так постарайся же, да будь с ней поласковей, Стэн.
БЛАНШ (поет в ванной).
Из страны, где воды небесно-сини,
Юную пленницу привезли…
СТЕЛЛА. Для нее полная неожиданность, что у нас оказалось так тесно. Видишь ли, в письмах я, разумеется, не вдавалась во все подробности…
СТЭНЛИ. Да?
СТЕЛЛА. Так ты похвалишь ее платье? Скажи, что она в нем прелестна. Это так важно для Бланш. Ну да. Ну, маленькая слабость…
СТЭНЛИ. Ага, усвоил. Так ты сказала, усадьбу ликвидировали?
СТЕЛЛА. А-а?.. да, да.
СТЭНЛИ. Что же все-таки произошло? Нельзя ли поподробнее?
СТЕЛЛА. Не надо пока приступать к расспросам, дадим ей прийти в себя.
СТЭНЛИ. Ах вот оно что, ха! Отстаньте — сестрице Бланш не до деловых подробностей!
СТЕЛЛА. Ты же видел, какая она приехала.
СТЭНЛИ. Ага, заметил. А вот на запродажную бы взглянуть.
СТЕЛЛА. Я не видела запродажной.
СТЭНЛИ. Она не представила тебе никакого отчета, ни акта о продаже, ничего?
СТЕЛЛА. Да дом как будто и не пошел с торгов…
СТЭНЛИ. А что же с ним, черт побери, сделали? Отдали за так? В пользу бедных?
СТЕЛЛА. Тссс! Услышит.
СТЭНЛИ. Плевал я, пусть слышит. Мне документы подавай!
СТЕЛЛА. Не было никаких документов, ничего она не показывала, да мне и дела нет ни до каких документов.
СТЭНЛИ. Ты слышала о кодексе Наполеона?
СТЕЛЛА. Нет, Стэнли, не слышала и не понимаю, при чем тут…
СТЭНЛИ. Так давай, детка, я просвещу тебя на этот счет.
СТЕЛЛА. Да?
СТЭНЛИ. У нас, в штате Луизиана, в силе кодекс Наполеона, согласно которому все имущество жены принадлежит и мужу и — наоборот. Например, у меня собственность или у тебя какая-нибудь собственность…
СТЕЛЛА. Голова идет кругом!
СТЭНЛИ. Хорошо, не будем. Я подожду, а когда она кончит отмокать в горячей ванне, спрошу, знакома ли с кодексом Наполеона она. Сдается мне, тебя попросту нагревают, детка. Но если тебя, то, по кодексу Наполеона, значит, заодно и меня. А я не люблю, когда меня нагревают.
СТЕЛЛА. Да успеешь ты еще со своими вопросами, — только не сейчас, а то она опять расклеится. Я не представляю себе, что там вышло с «Мечтой», но ты не знаешь, как ты смешон, допуская даже мысль, что моя сестра или я, вообще кто-нибудь из нашей семьи способен на надувательство.
СТЭНЛИ. Куда же тогда делись деньги, ведь дом продан?
СТЕЛЛА. Не продан — потерян, потерян!
Стэнли!
СТЭНЛИ (яростным рывком раскрывает большой кофр, стоящий посреди спальни, выбрасывает охапку платьев). Да открой же наконец глаза и посмотри только на все это добро! Что же, по-твоему, все это на учительское жалованье?
СТЕЛЛА. Тише ты.
СТЭНЛИ. Посмотри на эти перья, меха, сколько она понавезла пускать здесь пыль в глаза! Вот, например. Да такое платье стоит, насколько я понимаю, целое состояние! А это? Что это такое? Накидка, песцы! (Дует на мех.) Настоящие голубые песцы, в полмили каждый! А где твои песцы, Стелла? Пушистые, белоснежные! Где твои голубые песцы?
СТЕЛЛА. Дешевенький мех — он у Бланш уже и не помню, с каких пор.
СТЭНЛИ. У меня есть знакомый меховщик. Позову его, оценит. Держу пари, тысячи вколочены во все
