— Я всегда понимал, за что они любят вас, и говорил все это только потому, что злился на себя и на вас. Не следует помнить все, что говорится со злости.
— В самом деле? Даже если в этих словах есть доля правды?
— Да.
— А почему вы злились на себя? — осторожно спросила она.
— Неважно.
— А Джованна? Это важно? — Замолчи, Одри, замолчи, пока не поздно… — Мне показалось, — пролепетала она, — вы немножко рассердились, когда мама сказала, что приедет Джованна…
— В самом деле? — сухо спросил он и решительно сменил тему: — Объясните, почему вы считаете все участки, которые предлагают под ваше убежище, слишком далеко расположенными. Разве не все равно, где оно будет находиться?
— Конечно, было бы все равно, если бы там лечили только диких животных. Но ведь это не так, верно?
— Нет. Просто все они находятся далеко от вашего зануды-ветеринара.
— Нет. И он вовсе не зануда, — заспорила Одри.
— Да? Тогда почему же вы боитесь удаленности?
Устало проведя рукой по растрепавшимся волосам, она объяснила:
— Из-за приюта. Приюта для собак, живущих в этой местности. Я вынуждена принимать их, чтобы иметь доход, за счет которого можно содержать убежище для диких животных. Я во многом завишу от постоянных жителей этого округа. А с переездом я теряю клиентов.
— Вовсе не обязательно.
— Но возможно. Люди не хотят надолго расставаться со своими любимцами и везут их туда, где ближе и куда удобно добираться. Они даже в отпуск не могут позволить себе уехать.
— А в этом округе есть другие приюты для собак?
— Да. И первый предложенный вами участок располагался дверь в дверь с другим приютом, — недовольно сказала она.
— Так… А второй?
— Был в страшной дыре!
— Ага… А если бы вам не нужно было связываться с домашними животными?
— Тогда было бы совсем другое дело. Но что толку об этом говорить?
— А если бы существовали другие источники финансирования?
— Конечно. Но других источников у меня нет. К тому же… — Одри не договорила, напряглась и вздрогнула от какого-то пещерного страха. — Что это было? — прошептала она. — Вы слышали?.. Что-то прошелестело.
— Ничего страшного, — успокоил ее Витторио. — Это машины.
— Машины не шелестят, — возразила ничуть не убежденная женщина.
— Тогда осыпь. Оседание земли. Уверяю вас, Одри, не о чем беспокоиться. Продолжайте. Вы сказали: «К тому же…»
— Как вы можете помнить, на чем я остановилась? — взорвалась она. — Как вы можете быть таким спокойным?
— Потому что мне это знакомо, — мягко сказал он. — Ничего с вами не случится. Я обещаю. Продолжайте.
Тяжело дыша и чувствуя себя круглой дурой, Одри пыталась вспомнить, что именно собиралась сказать. Пришлось повторить в уме всю предыдущую беседу, и наконец ее осенило.
— К тому же идиот, которому вы поручили поиски, вообще ничего в этом не смыслит!
— Идиот? — тихо переспросил он. — Этот идиот, как вы его назвали, квалифицированный специалист в области охраны окружающей среды.
— Да он представления не имеет о том, что мне нужно! О, Витторио, извините… Я не хотела быть грубой, но я не знаю, что делать!
— А вы к этому не привыкли, да?
— Нет, — пробормотала Одри. — Я не хотела быть резкой и нетерпимой, но… Я думала, вы пригласили меня, чтобы обсудить этот вопрос, но ведь это не так, правда? Вы настояли, чтобы я приехала, потому что думали, будто я пренебрегаю мамой и Рико.
— А разве это не так?
— Так, — скрепя сердце признала она, — но это получилось нечаянно! У меня было из-за чего волноваться. А теперь еще этот Халиган. Если он подаст в суд…
— Не беспокойтесь. Не подаст.
— Вы-то откуда знаете?
— Потому что я попросил моего адвоката написать ему.
— Что? — Одри резко обернулась, забыв, что Витторио совсем близко; чиркнув кончиком носа по его подбородку, молодая женщина сжалась и отпрянула. — Вы?.. Но почему? — выдавила она.
— Потому что решил, что вам необходима помощь.
— После всего того, что я наговорила?
— Именно поэтому.
— Как это понимать?
В темноте его улыбка была едва заметной.
— Расхожие истины не всегда верны, Одри. Мое поведение тоже нельзя назвать безупречным. Мы с вами похожи. Я и сам начинаю злиться и ошибаться, если что-то мешает моей работе. Что бы вы ни думали, а я чувствую себя ответственным за то, что отнял у вас участок.
— Ну если так, можно мне на какое-то время воспользоваться им? — взмолилась она. — Хотя бы несколько недель. Пока вы не начали раскопки…
— Но ведь и потом вам придется решать те же проблемы, верно? — участливо спросил Маричелли.
— Главное, что мне не придется решать их сию минуту. Барсука через несколько дней можно будет выпустить. И одну из лисиц тоже. Может быть, птиц возьмет Королевское общество защиты пернатых, а ежа и кролика удастся разместить в саду у Кэтрин… Если бы у меня было немного времени!
— У вас будет несколько недель. Халиган не выставит вас на улицу.
— Выставит, — уныло пробормотала Одри. Уже выставил, хотелось сказать ей, но если бы в эту минуту она рассказала обо всем Витторио, его доброта и понимание тут же исчезли бы. А этого ей не хотелось. Не сейчас. Позже.
— А средств от приюта для собак вам достаточно? — с любопытством спросил Маричелли.
— Нет, — неохотно призналась она. — Я взяла большую ссуду в банке, и средств хватает лишь на то, чтобы выплачивать проценты. До того, как умер мой арендодатель, я собиралась расширить дело и создать платный приют для кошек, чтобы вести дела более успешно. — Она невесело засмеялась. — И вот теперь…
— Ругаете себя, Одри?
— Что?
Даже тьма не смогла скрыть его лукавую усмешку.
— За месяцы нашего знакомства вы ругали всех, за исключением себя, — мягко упрекнул Витторио.
— О нет, — вздохнула она. — Я была такой сварливой, потому что злилась на себя. Никак не могу наладить дело…
— Сильно переживаете?
— Да. Последние недели вообще были настоящим кошмаром, — тихо призналась она. — Одни неприятности. А сейчас что-то происходит с Кэтрин, но я не могу понять, что именно.
— Ну, с Кэтрин я не знаком, а вот за участок прошу прощения.
— Прощения?
— Да. Знаете, тут я был не совсем беспристрастен, но даже если бы я промолчал, это открытие сделал бы кто-нибудь другой. Мы уже знали про вечную мерзлоту…
