— Так вот он, — сказал он мягко, — Волшебный город.
— Ты действительно нужен мне, чтобы показывать дорогу, — огрызнулся Фенгбальд. — Но это совсем не значит, что я не могу сломать тебе руку. Я не желаю больше слышать ни о каких волшебных городах.
Хельфгрим обернулся, его сморщенные губы искривились в слабом намеке на улыбку.
— Стыдно проехать так близко от этого чуда и не посмотреть на него, герцог Фенгбальд.
— Смотри куда хочешь. Только держи рот на запоре. — И он сверкнул глазами на конных солдат, словно предлагая кому-то из них попробовать разделить интерес Хельфгрима.
Когда они достигли берега замерзшего озера, Фенгбальд взглянул наверх, откинув со лба прядь непокорных волос.
— Аха. Собираются тучи. Хорошо. — Он повернулся к Хельфгриму: — Лучше всего было бы сделать это в темноте, но я не настолько наивен, чтобы считать, что такой старый дурак, как ты, способен отыскать дорогу ночью. Кроме того, Лездрака и прочие должны хорошенько отвлекать Джошуа с той стороны горы.
— Вы правы, герцог. — Хельфгрим осторожно взглянул на Фенгбальда. — Скажите, нельзя ли моим дочерям все же поехать рядом со мной?
Фенгбальд подозрительно посмотрел на него.
— Зачем это?
Старик немного помолчал.
— Мне трудно говорить вам это, мои лорд, я верю вашему слову, пожалуйста, не сомневайтесь в этом. Но я боюсь, что ваши люди — конечно, если они не у вас на глазах, герцог Фенгбальд, — могут натворить беды.
Герцог рассмеялся.
— Я думаю, тебе не стоит опасаться за целомудрие твоих дочерей, старина. Насколько я могу судить, дни их девичества давно миновали.
Хельфгрим вздрогнул:
— Даже если и так, мой лорд, было бы великой милостью облегчить тяжесть отцовского сердца.
Фенгбальд немного подумал, потом свистнул своему пажу.
— Исаак, вели стражникам, которые везут женщин, подъехать поближе ко мне. Вряд ли кто-нибудь посмеет возразить против поездки в обществе своего сеньора, — добавил он специально для старика.
Юный Исаак, которому, казалось, хотелось бы иметь возможность вообще никуда не ездить, поклонился и захлюпал по раскисшей дороге.
Через несколько мгновений появились стражники. Две дочери Хельфгрима не были связаны, но сидели в седлах закованных в доспехи всадников и напоминали невест хирки, которых, как считалось в городах, принято было похищать во время жестоких ночных набегов и увозить, перекинув через седло, словно мешки с мукой.
— С вами все в порядке, дочери? — спросил Хельфгрим. Младшая, по щекам которой текли слезы, поспешно вытерла глаза краем плаща и попыталась улыбнуться.
— Все хорошо, отец.
— Вот и ладно. Тогда не надо слез, крольчонок. Посмотри на твою сестру. Ты же знаешь, что герцог Фенгбальд человек слова.
— Да, отец.
Герцог Фенгбальд победоносно улыбнулся. Он знал, каким человеком он был, но приятно было видеть, что простым людям это тоже известно.
Когда первые лошади ступили на лед, ветер услилился. Фенгбальд выругался, когда его лошадь оступилась и неловко попыталась сохранить равновесие.
— Даже если бы у меня не было никаких других причин, — прошипел он, — я убил бы Джошуа только за то, что благодаря ему меня занесло в это Богом забытое место.
— Людям приходится далеко забираться, чтобы спастись от ваших длинных рук, герцог, — сказал Хельфгрим.
— Настолько далекого места им все равно не найти.
Снег метелью вился вокруг огромной горы. Фенгбальд сощурился и надел капюшон.
— Мы уже почти на месте, верно?
Хельфгрим тоже прищурился и показал на сгусток глубокой тени, виднеющийся впереди.
— Там подножие горы, лорд. — Он задумчиво глядел на летящий снег.
Фенгбальд улыбнулся.
— Ты выглядишь довольно кисло, — крикнул он, пытаясь перекричать ветер. — Может быть ты все еще не понял, что моему слову можно доверять?
Хельфгрим посмотрел на свои связанные руки и поджал губы, прежде чем ответить.
— Нет, герцог Фенгбальд, но я, конечно, огорчен тем, что предаю людей, которые были добры ко мне.
Герцог махнул рукой ближайшему всаднику.
— Спасение дочерей — достаточно уважительная причина. Кроме того Джошуа в любом случае должен был проиграть. Тебя можно винить за его поражение не больше, чем червя, ползущего по трупу, можно винить в том, что смерть собирает свои плоды. — Он усмехнулся, довольный удачным сравнением. — Не больше, чем червя, понял?
Хельфгрим поднял глаза. Его сморщенная кожа, казалось, посерела.
— Возможно вы и правы, герцог Фенгбальд.
Теперь гора возвышалась над их головами, словно предостерегающе поднятый палец. Отряд уже был в нескольких эллях от края льда, когда Хельфгрим снова показал вперед.
— Вот тропа, герцог Фенгбальд.
Это был всего лишь маленький просвет в густой растительности, едва заметный даже с их отлично выбранной позиции, но ФенгБальду было достаточно одного взгляда, чтобы убедиться, что Хельфгрим не соврал.
— Ну, тогда… — начал герцог, как вдруг раздался чей-то громовой голос.
— Сир Фенгбальд, вы здесь не пройдете!
Ошеломленный герцог натянул поводья. У выступа дороги появилась маленькая группка смутных фигур. Одна из них сложила руки рупором:
— Иди назад, Фенгбальд — уходи, покинь это место. Уезжай назад, в Эркинланд, и мы оставим тебя в живых.
Герцог стремительно повернулся и ударил Хельфгрима по щеке. Старик пошатнулся и упал бы с лошади, если бы его руки не были привязаны к седлу.
— Предатель! Ты сказал, что там будет только маленький отряд!
Страх исказил лицо Хельфгрима. Красный след от пощечины горел на его бледной щеке.
— Я не лгал вам, мой лорд. Смотрите, там их всего несколько человек.
Фенгбальд махнул рукой своим солдатам, чтобы они не двигались с места, потом проехал несколько шагов вперед, внимательно глядя на склон горы.
— Я вижу только горсточку оборванцев! — закричал он людям на дороге. — И вы надеетесь остановить меня?
Ближайший к краю человек вышел вперед.
— Остановим, Фенгбальд. Мы готовы отдать нашу жизнь, чтобы остановить тебя!
— Прекрасно. — Герцог все-таки решил, что защитники просто блефуют. — Тогда я предоставлю вам прекрасную возможность проделать это немедленно. — Он поднял руку, отдавая приказ своим спутникам.
— Стой! — крикнул человек на горе. — Я даю тебе последний шанс, будь ты проклят! Ты не узнаешь моего лица, а как насчет имени? Я Фреозель, сын Фреоберна!
— Какое мне дело до твоего имени, безумец? — зарычал Фенгоальд. — Ты просто ничтожество!
— Так же как моя жена, дети, отец и мать, так же, как и все остальные, которых ты убил! — Коренастый человек и его товарищи вышли на лед. Всего их было не больше дюжины. — Ты сжег половину
