насос.

Несколько мгновений спустя Джессалин услышала голоса – Кларенса, клерка и еще какого-то мужчины с грубым деревенским акцентом.

Но вот дверь открылась, и в комнате, сопровождаемый туманом и облачком ледяного воздуха, появился Кларенс. Он выглядел безукоризненно – высокий и красивый, в элегантном шерстяном пальто и цилиндре. Но его изысканная внешность почему-то совершенно не трогала сердце Джессалин.

Кларенс широко улыбнулся, его бутылочно-зеленые глаза вспыхнули от радости.

– Джессалин! Какой приятный сюрприз! – Сняв подбитые мехом перчатки, он быстро потер руки. – Бр- р! Какой же сегодня холод.

– Да, особенно страдают от него твои клерки. В самом деле, Кларенс, я не могу поверить, неужели ты настолько скуп, чтобы не обеспечить бедняг даже камином?

– Бодрящий холодок способствует добросовестной работе. Джессалин, чтобы добиться того, чего добился я, надо очень много работать, – спокойно заявил он, подбрасывая уголь в камин. Покончив с этим, он огляделся по сторонам, как будто видел свой кабинет впервые. – А где твой лакей? Не могла же ты прийти сюда одна.

– У меня нет лакея, Кларенс, и тебе это прекрасно известно.

– Ну тогда горничная. Ты должна была хотя бы взять с собой девушку – ну, ту, с ужасным шрамом.

– Бекка плохо себя чувствует. Она говорит, что у нее подагрические боли в голове. Послушай, Кларенс, – раздраженно добавила она, – я пришла сюда не затем, чтобы ты читал мне нотации.

Кларенс снял пальто и повесил его на вешалку. Со времени их последней встречи прошло всего лишь несколько месяцев, но Джессалин заметила, что он сильно изменился. Он теперь по-другому зачесывал волосы, прикрывая пробивающуюся плешь, у рта появились жесткие складки.

– Извини, если я обидел тебя, – мягко проговорил он, подходя ближе. – Ты ведь понимаешь: это только оттого, что я о тебе беспокоюсь. – Он собирался поднести ее руку к губам, но остановился на полпути. На его красивом лице появилось испуганно-удивленное выражение. – Что с твоими руками? Это похоже на ожоги.

Джессалин отняла руку. Волдыри постепенно заживали, но по-прежнему болели слишком сильно – она даже не могла надеть перчатки.

– Энд-коттедж сгорел. Нам с бабушкой повезло, что мы остались в живых.

– Вы находились в доме, когда случился пожар? Но… – Кларенс осекся. Было видно, что он очень огорчен. Джессалин тронуло его участие.

Она подошла к окну. Во дворе над корытом какой-то мужчина поливал себе голову водой. Он выпрямился и повернулся, и Джессалин успела заметить изрытое оспинами лицо и неопрятную копну мокрых волос. Однако человек моментально скрылся в дверях конюшни.

Джессалин напряглась. Ведь это же… нет-нет, этого просто не может быть… О Господи, после пожара ей повсюду мерещится Джеки Стаут!

Она отвернулась от окна. Кларенс наблюдал за ней, задумчиво сдвинув брови.

– Джессалин, ты выглядишь измученной. Что-то случилось.

– Кларенс, я… – Сжав руки за спиной, она заставила себя встретиться с ним взглядом. – Я пришла сказать тебе, что наша свадьба невозможна.

Кларенс стоял совершенно неподвижно, и лишь легкий вздох выдал его волнение.

– Понятно. И что же сделало ее невозможной?

– Ах, Кларенс! Я однажды уже пыталась объяснить тебе… Ты замечательный друг, я тебя очень люблю, но это совсем не та любовь. И теперь я окончательно поняла, что та любовь уже никогда не возникнет.

– Извини, но я не разделяю твоей уверенности. Я надеялся, что со временем…

– Кларенс, я не выйду за тебя замуж. Никогда. Закрыв глаза, Кларенс задумчиво потер переносицу.

Потом резко отошел от Джессалин – его руки были сжаты в кулаки. В комнате стало так тихо, что было слышно, как в кабачке напротив пьяницы затянули песню. Закусив губу, Джессалин смотрела на напряженную спину Кларенса. То, что она сказала, далось ей нелегко; но то, что предстояло, было стократ хуже.

Сделав глубокий вдох, она собрала все свое мужество.

– Я понимаю, что с моей стороны очень нехорошо, отвергнув твое предложение, тотчас же обращаться за помощью, но… – Во рту пересохло, и она судорожно сглотнула. Происходящее было почти невыносимым ударом по ее гордости. – Дело в том, Кларенс, что я нахожусь в очень стесненных обстоятельствах и хочу попросить в долг.

Кларенс разжал кулаки и кашлянул. Подойдя к столу, он присел на уголок, но глаз не поднял, продолжая рассматривать сжатые руки. Его лицо было бледным, как полотно рубашки.

– Сколько… – Голос Кларенса сорвался, ему пришлось как следует откашляться. – Сколько тебе нужно?

Пальцы Джессалин нервно мяли толстую ткань юбки.

– Десять… десять тысяч фунтов. Боюсь, что я мало что могу предложить в залог. Лондонский дом заложен и перезаложен. Остаются только лошади. – При упоминании о лошадях ее сердце сжалось, но она заставила себя говорить дальше. – Сейчас они, конечно, не слишком дорого стоят, но если Голубая Луна выиграет дерби…

Кларенс поднял голову. Жалкая улыбка не обманула Джессалин. В его глазах стояли слезы.

– Господи, Джессалин! Ты же знаешь, что, выйдя за меня замуж, будешь полностью обеспечена. Ты сможешь удовлетворить любую свою прихоть, пусть самую нелепую и дорогую. А если ты в таких стесненных обстоятельствах, то… То как твой муж я буду обязан оплатить все твои долги.

– Я уже объяснила, что не смогу выйти за тебя, Кларенс. И причины, по которым мне нужны деньги… личного характера.

– Джессалин, Джессалин… – Кларенс покачал горловой, как будто разговаривал с несообразительным ребенком. – Ты что, принимаешь меня за дурака? Деньги тебе нужны для него, для Сирхэя. Он все-таки добился своего, да? Сделал тебя своей шлюхой.

Джессалин вспыхнула от негодования.

– Да как ты смеешь?

– Этот человек женат. У тебя что, совсем кет стыда?

– Эмили мертва! – выкрикнула Джессалин. Кларенс резко выпрямился, и его бледное лицо внезапно оживилось.

– Умерла! Вот это да. А ребенок? Это был мальчик? – Запрокинув голову, он рассмеялся резким, отрывистым смехом. – Бедный кузен. Казалось, цель уже так близка, и вдруг – фьюить, – Кларенс щелкнул пальцами, – и он остался с носом. – Встав, он начал расхаживать взад-вперед по комнате, улыбаясь каким- то своим мыслям, но вдруг резко остановился и посмотрел на Джессалин. – И ты думаешь, что он женится на тебе? Сейчас, когда ему угрожают позор и банкротство? Теперь, когда маленькая Гамильтон мертва, у него нет ни малейшей надежды избежать долговой тюрьмы.

Джессалин смотрела на него и видела тонкое, красивое лицо мальчика, с которым они носились верхом по пустошам, соревновались, кто глубже нырнет в пруд, молодого человека, который впервые поцеловал ее у костра, ночью на летней ярмарке… Конечно же, Кларенс раскошелится, чтобы спасти своего кузена из тюрьмы.

Она протянула руку, как будто хотела вызвать к жизни того мальчика, с которым вместе росла.

– Кларенс, я прекрасно понимаю, что гордость Маккейди не позволяет ему попросить у тебя взаймы. Но тебе-то что мешает предложить ему деньги, в которых он так нуждается?

– Дорогая моя, основная часть его долга – это долг мне. Его векселя и долговые расписки хранятся в моем банке. – Кларенс снова принялся расхаживать по комнате, сложив руки словно в молитве. – Клянусь Богом, я всю жизнь мечтал о том, чтобы поставить Маккейди на колени. Если бы в мире существовала хоть какая-то справедливость, он давно бы последовал за своими братьями, а я унаследовал бы его титул. Но за неимением большего, я хотя бы получу удовлетворение… – Кларенс остановился, и его зеленые глаза сузились. – Видно, он действительно в отчаянном положении, раз послал тебя ко мне.

– Никто меня не посылал. Более того, я прошу тебя не говорить ему о моем визите. Ты же знаешь, какой он гордый. Он никогда не простит мне этого…

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату