— Они только делают вид, что добрые. — Веш захлопнула книгу так сильно, словно гуманоид был жуком, которого следовало раздавить. От этого взметнулась пыль, заставившая Кета чихнуть. — И если ты когда- нибудь попадешься на их хитрость — тоже окажешься дураком!
Он не понимал, как это машина может кого-то обмануть, но няня ничего не объясняла. Мальчик хотел еще спросить про ржавку: почему она не пускает гуманоидов, но Веш был неприятен разговор про Малили. Она провела пальцами по его разбитой щеке, выдала скудный паек, которого всегда не хватало, и отправила его делать уроки перед сном.
Следующим летом Кет собирал металлолом и утиль, бродя повсюду с небольшой тележкой. (В туннелях всегда холодно, и большую часть полученных за работу жетонов надо будет отложить на зимний термокостюм.) Однажды ему попался черный шарик, размером примерно с кулак, очень яркий и гладкий — в нем можно было различить отражение лица. Шарик выкатился из мусорного ящика, где лежал вместе с осколками разбитой посуды и сношенным ботинком.
— Яйцо дракона, — сказала няня Веш, когда он показал ей свою находку, и покачала головой. — Касаться такого — плохая примета. Лучше выброси его.
Но яйцо было очень красивым, и выбрасывать его не хотелось. Кет поинтересовался у отца, не вылупится ли оттуда кто-нибудь.
— Вряд ли, — нахмурился тот, взяв шарик в руки. — Ему же десять миллионов лет. Но эта штука не для тебя, Шкипер. Она наверняка из какого-нибудь музея — надо вернуть.
Отец отнес шарик в свою вечно запертую комнату и больше никогда о нем не заговаривал. А Кет с той поры нередко стал смотреть в лунное время на небо, отыскивая Дракона — звезду, соседнюю с их солнцем. Может быть, драконы прилетели из своих гнезд на далеких и странных планетах сюда, на Каи, чтобы отложить здесь яйца? Вот здорово бы посмотреть, как драконята будут вылупляться! Ведь маленький дракончик совершенно не опасен! И, наверное, он такой же красивый, как блестящее темное яйцо, и крылья у него сверкают, как алмазы.
Однажды Кету приснилось, как он держит яйцо в руках и согревает своим дыханием, а из яйца что-то вылупляется. Но из скорлупы выползает не милый дракончик, а черный гуманоид! За ним еще один, еще и еще — целая сотня! Они ползали по Кету, и их ножки леденили кожу, а он замер от ужаса и не мог ни шевельнуться, ни закричать. Когда няня Веш пришла будить мальчика, тот был весь в ледяном поту.
Кет до сих пор дрожал при мысли о том сне, но, несмотря на страх, драконье яйцо стало казаться ему еще более красивым, хотя и странным. Мальчик долго прикидывал: унес отец яйцо, как обещал, или оно еще в комнате. И вот однажды, когда в доме было тихо, Кет заглянул за занавеску и увидел, что красный огонек мигает.
Нетвердой рукой он приоткрыл дверь.
2. Кошка и Дракон
Вся квартира представляла собой пещеру, вырубленную в глубинах скалы. До комнаты отца надо было пройти по длинному коридору за линялой занавеской. Это была совершенно секретная комната: ее закрывала толстая дверь, а специальный огонек мигал, чтобы предупредить отца, если замок окажется не заперт.
Когда дверь распахнулась, Кет чуть не побежал прочь, хотя ничего не произошло. Он снова прислушался, но уловил только стук собственного сердца. Тогда мальчик прокрался внутрь, чтобы поискать драконье яйцо.
Комната оказалась очень маленькой и почти пустой: голофон на столе, полки, забитые старинными книжками с плоскими картинками, аккуратно заправленная узкая кровать, где отец иногда спал. В углу стоял ржавый сейф, на полуоткрытой дверце которого виднелась облупившаяся эмблема Спасательной Команды.
Не дыша, Кет заглянул внутрь. Если не считать нескольких рассыпанных жетонов и высокой коричневой бутылки, сейф был пуст. Наверное, драконье яйцо все-таки отправилось в музей. Мальчик уже собрался выскользнуть обратно, но тут его внимание привлекла картина.
Странная это была вещь: плоская, выполненная мазками древних красок. Краски давно потускнели и серебряная рама потемнела от времени, но человек на картине выглядел совсем как живой. Совсем как его отец.
Такие же черные волосы, такой же прямой нос и серые глаза сузившиеся, как у отца, когда тот сердится. Только у человека на картине была густая черная борода, а в руке жутко древнее оружие — из тех, что стреляли пулями.
Няня Веш уже учила его читать, и Кет вслух произнес слова, вырезанные на потемневшем серебре: «Кирондат Кирон»…
Кирон! Он даже задохнулся от волнения, ведь это была его собственная фамилия, а еще так назван огромный новый корабль! Мальчик долго стоял и смотрел на древнее полотно, жалея, что так мало знает о своем отце, об этой комнате и о гуманоидах.
Послышались шаги: это только что проснулась няня Веш. Кет выбрался из комнаты, плотно закрыл за собой стальную дверь, но мысли его возвращались к увиденному. Ни няня, ни отец никогда не говорили про корабль с его именем, зато Кет не раз слышал про него в новостях, а позже — слушая кассеты по истории. Строительство «Кирона» на орбите продолжалось много лет: сколько он себя помнил. Люди собирались долететь на нем до планет Дракона и Кошки и колонизировать их, надеясь, что обретут более уютный дом, чем Каи и Малили.
В этом году корабль был готов к далекому путешествию. Хотя никто не предполагал, что колонистам могут встретиться драконы, отец Кета пытался предотвратить полет.
Как-то во время ленча няня Веш смотрела новости, где передавали выступление отца на собрании. «Полет надо отменить, — говорил отец, — потому что фузионные двигатели имеют родомагнетический эффект. Гуманоиды наверняка его обнаружат и отыщут людей, которые сумели бежать от них на планеты Кошки».
Вслед за отцом говорил капитан Ворн, он смеялся над подобными страхами: «Кошка и Дракон движутся чрезвычайно быстро, гуманоиды остались в тысячелетнем прошлом. Дурацкие страхи слишком долго держали людей в ловушке на Каи и Малили, теперь настало время для нового перелета».
Кету нравился капитан Ворн — высокий, худой человек с холодными голубыми глазами, который улыбался и ничего не боялся. Он выступал и на следующий день, и рядом с ним была его дочка Челни — крепкая маленькая девочка с прямыми черными волосами и упрямым подбородком. Мальчик почувствовал, что эти двое обожают друг друга, и они запомнились ему.
Так же, как и человек с золотыми руками.
Его звали Бозун Бронг. Он прибыл с Малили и должен был стать инженером на новом корабле. Ведущий новостей сказал, что этот человек переболел кровяной гнилью, когда вышел за пределы Зоны, и из-за болезни потерял обе руки. Теперь у него были металлические руки, красивые и мощные: по головидению показали, как он гнет ими сталь.
Несмотря на мнение отца, корабль стартовал, и Кету очень хотелось оказаться там, на борту. Иногда он мечтал о счастливых мирах, которые найдут колонисты. На новых планетах никто не будет голодать и мерзнуть. К тому же это далеко от зловещей Малили, и люди перестанут бояться гуманоидов.
В течение полугода головизор передавал новости о том, как проходит межзвездное путешествие. Капитан Ворн прилетел к Дракону и обнаружил там семь планет: самые ближние к звезде были слишком сухими и жаркими, дальние — холодными газовыми гигантами, но одна из планет в середине системы показалась пригодной для колонизации.
Пионеры готовились произвести первую высадку. Все ждали сообщений с корабля, но не пришло никаких известий, все сигналы просто прекратились. Никто из ведущих новостей не знал, как это прокомментировать. Кто-то предлагал выслать спасательную экспедицию, но Наварх сказал, что строить еще один корабль слишком долго.
Снова по головидению показывали маленькую Челни Ворн. На сей раз она была бледна и ее подбородок дрожал. Девочка сказала журналисту, что хотела лететь с отцом, но мама велела ей оставаться на Каи. Сморгнув слезы, она добавила: «Я думала: на корабле безопасно, потому что папа взял с собой драконье
