Впереди стало светлее, и Кет задумался о своей мрачной участи. На Каи он не найдет ни помощи, ни убежища. Малили — его единственная надежда, тончайший волосок. Но даже если корабли все еще летают в Зону, то в порту все равно множество людей и гуманоидов, которые готовы убить его. А он должен как-то сперва проскользнуть на шаттл, потом на корабль, потом на еще один шаттл. Шансов мало, но что еще остается делать?
Он задержался у самого выхода, замечтавшись о Малили. Густые джунгли и открытая саванна — оранжевые, желтые, красные. Темная ржавка на холмах: синяя, зеленая и черная. Огромные багровые титановые деревья…
Лелейо волновали его воображение. Золотые люди, красивые и обнаженные, невинные, словно дети, но более мудрые, чем гуманоиды. Там был их дом, который они делили с драконьими мышами. Невосприимчивые к кровяной гнили, они пребывали в гораздо лучшем состоянии, чем то, что Наварх обещал людям Каи. Они не нуждались ни в машинах, ни в законах, ни в правителях, свободные от всего.
Великолепные лелейо… и Нера Ньин! Она встала перед его внутренним взором: золотисто-зеленые глаза и золотистые же волосы, загадочная красота. Этот образ был таким же мучительным, как воспоминание о черной трещине, прошедшей по лицу и телу Челни. Мучительным, потому что Нера Ньин ушла навсегда.
В каком-нибудь другом мире, если бы он стал достойным главой флота, он женился бы на Челни и жил с ней счастливо. Но он и Нера Ньин? Малили и впрямь другой мир, недостижимый, навеки запретный. Самое большее, на что он мог надеяться при условии невероятного везения, — это найти ненадолго убежище в маленькой, тесной тюрьме Зоны.
Но даже это — лишь безумный сон. Кет попытался забыть о нем и вышел из темного стока в трюмы. В этих туннелях, сооруженных для слива и до сих пор не закрытых, все еще капала ледяная вода. Пол мощен битым камнем и осколками, оставшимися после того, как «крысы» сделали себе жилища. Света было мало, в воздухе витало гнилостное зловоние.
Но он чуть улыбнулся, выходя на середину туннеля. Здесь, где нет ни движущихся тротуаров, ни головизоров, он мог передвигаться относительно безопасно. Поскольку сюда стекают отходы со всех районов, наверняка он сможет найти здесь и место, откуда сумеет добраться до палубы космопорта.
Хотя гид утверждал, что здесь обитают тысячи изгоев, туннель оказался почти пустым. Мимо проковылял седой старик, сгибающийся под тюком, вонявшим, как хорошо полежавшие отбросы. Скрюченная женщина набирала воду, капающую из треснувшей ржавой трубы в крыше туннеля. Закончив, она ушла в свою нору. Полдюжины оборванных ребятишек кидались камнями в ребенка поменьше, почти голого, который с криком пытался убежать от них.
— Здравствуйте, сэр! — раздался из-за спины высокий юный голос. — Я могу вам чем-нибудь помочь?
Кет в тревоге обернулся: голос был ужасно похож на голоса гуманоидов. Позади него стоял заморенный на вид мальчик лет десяти, посиневший от холода в своих грязных отрепьях. Большие карие глаза глядели честно.
— Здравствуй, — он решил воспользоваться выдуманной историей, — я ищу здесь друга.
— Если вам нужна женщина, — сказал пацан, — то у меня есть двоюродная сестра, молодая, чистая и очень умелая. У нее есть младшая сестра, если вы хотите девственницу. Если же вы предпочитаете мальчиков…
— Я ищу здесь приятеля, у него возникли проблемы с вахтой, пришлось бежать.
Паренек с умным видом кивнул:
— У многих здесь проблемы с законом.
— Но этот мой приятель поторопился. Мы заплатили за него штрафы и вообще разобрались с деньгами. Я пришел разыскать его и сообщить, что он может идти домой.
— Вы добрый человек, сэр, — вежливо улыбнулся мальчик. — Пожалуйста, позвольте помочь вам. Я многих здесь знаю. Каким именем ваш друг здесь назвался?
— Кто знает? Его видели в туннелях под космопортом. Я думаю поискать его там.
— Можно, я проведу вас, сэр? Я хорошо знаю трюмы.
Кет показал горсть жетонов, и сделка была заключена: пацан взялся отвести его в трюмы под палубой космопорта за три сотни. Они отправились в путь немедленно. Иногда мальчик делал неожиданные повороты, объясняя, что впереди туннели заблокированы обвалом или залиты.
— Люди с верхних палуб часто приходят сюда, — он был разговорчив. — И закон редко их находит. Здесь много мест, где патрульные машины не могут проехать, там слишком узко или слишком низкие потолки. Даже вахта не любит заходить сюда.
Хотя вопросов он не задавал, взгляд у него был таким пристальным, что Кет почувствовал тревогу. Мальчик уловил его состояние, хотя и не понял причины.
— Не беспокойтесь, сэр. Здесь многие вне закона, но я знаю, как избегать их. Возможно, сэр, вас успокоит, если я скажу, что закон все-таки проникает и сюда. Полицейских здесь нет, но многие «крысы» — платные информаторы. Некоторые за деньги наговаривают даже на друзей. Плохие люди, сэр, — он сплюнул. — Хуже, чем преступники.
Хорошо утоптанная дорожка извивалась между груд мусора, вонючих отбросов и ржавого металлолома. На углу проводник остановился и с веселым видом оглянулся:
— Ваш друг, несомненно, в полном порядке, сэр. В трюмах есть много возможностей выжить. Здесь есть специальные пункты для безработных, где можно поменять собранные удобрения на жетоны. Тут есть барахолки, где можно купить очень дешево списанное флотское добро — всякие поврежденные вещи и подпорченную еду. Здесь есть благотворительные конторы, где можно просто так получить ношеную одежду и кассеты. Я даже ходил в бесплатную школу.
— Ты, наверное, был хорошим учеником.
— Спасибо, сэр. Я научился читать по обрывкам плоских печатных книг с классикой, которые нашел среди мусора. Я надеялся тогда, что смогу получить гражданство. Это было возможно, если умеешь читать и имеешь достаточно жетонов, чтобы дать на лапу экзаменаторам.
— Было? — Кет нахмурился. — А сейчас как?
— А больше не будет граждан, — серьезно сообщил мальчик. — Ни людей с верхних палуб, ни рабочего класса, ни «крыс». Гуманоиды будут теперь служить им всем.
Кет решил воздержаться от комментариев.
Хотя пацан вроде бы знал дорогу, путешествие заняло куда больше времени, чем ожидалось. Несколько раз они останавливались. Купили бутылку мелонада, который продавала изможденная женщина, очень ласково улыбнувшаяся мальчику и довольно странно посмотревшая на Кета. Позже мальчик приобрел горсть почти перезревших слив. Далее мужчина в жирном переднике торговал чем-то, что называл «бульоном из мутобыка», хотя жидкость эта отдавала горьким привкусом супа из бычьего гороха. Кет вспомнил времена, когда в «Зеленом Пике» этот суп подгорал у повара.
— Разве мы не должны были уже прийти? — спросил он наконец. — Я считал перекрестки, и мы прошли достаточно далеко.
— Еще нет, сэр, — у мальчика был огорченный вид. — Я ни за что не стал бы обманывать вас, сэр. Я вижу, что вы очень устали и плохо оценили расстояние. До космопорта еще несколько километров. Надо найти место, где вы сможете отдохнуть.
Место, которое они нашли, называлось «Приют Бега». Имя грубо накарябали светящейся краской на шершавой стене туннеля, вдоль которого располагался ряд входов в пещеры. Сам Бег оказался массивным чернобородым инвалидом. У него не было ног, и он сидел в своеобразном гамаке, передвигаясь благодаря системе блоков вдоль ржавого кабеля между пещерами.
— Вы здесь хорошо выспитесь, сэр — пообещал проводник. — Бег — мой друг. А я будут сторожить у входа.
Кет собирался поспорить с ним относительно неверной оценки расстояния, но внезапно действительно почувствовал страшную усталость. Вонючая дыра в скале явно не стоила десяти жетонов, но мальчик сказал, что это справедливая цена. Очень недовольный, Кет забрался туда. Постель пахла заплесневелым сеном, но насекомых в ней не оказалось. Возможно, не следует подозревать этого мальчика…
— Просыпайтесь! — кричал из своего гамака Бег. — Все на выход!
