отвращение. В худшем — его жизнь будет разрушена в тот самый момент, как прозвучит правда.
Линда принялась мыть грязные тарелки и стиснула зубы до боли. Хватит себя жалеть. Я сделала выбор, так сказать, постелила себе постель, осталось только лечь в нее, и лечь одной.
— Линда?
Прохладная, без малейшего ветерка, ночь казалась настоящей наградой после необычайно жаркого дня, и Линда, задержавшись на ступеньках ресторана, вдыхала полной грудью чистый воздух, испытывая острую радость от того, что в данный момент жива и здорова. Будущее далеко и туманно. Зато этот дивный вечер настоящий, как, впрочем, и девонширский городок с его чуть едким запахом древесного дыма, висящим в воздухе, и аромат травы, вереска и полевых цветов.
Ралф возил ее в медовый месяц на Багамы, они посетили также Лазурный берег и Швейцарию, но нигде Линде не было так хорошо, как здесь, в Девоншире.
— Линда?
Когда Ралф окликнул ее вторично, она очнулась и вернулась к безрадостной действительности.
— Я бы хотел поговорить с тобой. Давай, подвезу тебя домой.
Он вышел из густой тени, и Линда заметила припаркованный невдалеке автомобиль.
— Домой? Не стоит. Тем более что мы уже обо всем поговорили.
— Не стану с тобой спорить. — В глубине темных глаз светилось что-то такое, чего она не понимала. — Но раз уж мы оба оказались в этом маленьком городке, то должны подчиняться здешним довольно строгим правилам, которыми не приветствуются объятия любовников средь бела дня.
— Но ты не должен жить здесь! — запальчиво ответила Линда, внезапно разозлившись подобной интерпретации фактов.
— А ты должна? — Ралф смерил жену насмешливым взглядом.
— Да! — отрезала она. — И если бы ты имел хоть какое-то понятие о чуткости, то давно оставил бы меня в покое. Я не нуждаюсь…
— А я, по-твоему, не чуток? И, без сомнения, лишен многих других достоинств. Но что касается того, в чем ты нуждаешься, — на это мне действительно плевать.
— Тогда зачем ты пришел сюда? С какой стати мучаешь меня?
— Ну-ну, не стоит излишне драматизировать. Я ведь уже объяснил свое появление здесь.
— Я разговаривала с Майклом, просто разговаривала! — Линда почти кричала, в то время как Ралф сохранял поистине спартанское спокойствие. — Ты ведь пытаешься увезти меня отсюда. Но зачем? Или насилие тоже входит в наказание?
— А ты ждешь от меня иного? Может, в твоих чувствах ко мне больше любви и искренности, или я ошибаюсь?
Линда никак не отреагировала на подобный сарказм, беспомощно глядя на мужа. Но, должно быть, он заметил отблеск боли в ее глазах, так как через секунду подошел ближе, тревожно всматриваясь в ее лицо. Холодная непроницаемая маска исчезла, и было видно, что, несмотря на ярость, он ощущает себя немного виноватым.
— Черт возьми! Нам лучше уйти отсюда. — Он силой увлек ее за собой, направляясь к автомобилю. — Если ты еще хоть раз позволишь этому типу притронуться к тебе…
— Отстань. — Она попыталась вырваться, но Ралф лишь сильнее сжал ей руку. — Ралф!
В ее голосе звенела настоящая паника, но они уже были около машины, и он одним движением втащил ее внутрь.
— Прекрати визжать. — Он опять был холоден и спокойно смотрел, как Линда потирает руку. — Я уже смирился с тем, что твое мнение обо мне оставляет желать лучшего. Но не волнуйся, это не похищение. Чуть позже я отвезу тебя домой, но сначала расскажу об основных правилах обращения с любовниками, хорошо?
— Не надо, не утруждай себя. — Линда рассвирепела, ее лицо из мертвенно-бледного стало пунцовым. — И как ты смеешь хватать меня и тащить куда-то? Я что, неодушевленный предмет?
— Осмелюсь напомнить: ты моя жена, — сказал Ралф с горечью. — А я из тех, кто принимает сей факт всерьез. Сначала мне казалось, что ты ко всему этому относишься как к игре, я имею в виду нашу женитьбу и прочее. Но сейчас я в этом не уверен. Увидев тебя с Майклом… — Пронизывающий взгляд задержался на ее лице, не утратив ни проницательности, ни умения читать мысли собеседника. — Я все- таки думаю, тут замешано что-то еще, не понял пока, что именно. В тебе воплощено все, что я мечтал найти в женщине, Линда. Я просто упустил из виду то обстоятельство, что обычно правильно сужу о людях, за исключением крайне редких случаев, когда злюсь. — С этими словами Ралф отвернулся, похоже, не хотел, чтобы Линда видела выражение его лица. — Ты единственный человек, способный заставить меня утратить контроль над собой.
Это не походило на комплимент, и Линда предпочла промолчать.
— Но когда я пытаюсь мыслить логически, то понимаю, что не мог обмануться столь сильно. Остается лишь предположить, что за мое недолгое отсутствие произошло нечто из ряда вон выходящее. Похоже, в твоей жизни появился другой человек, но не Майкл. Однако детектив не нашел ничего, подтверждающего это. От слуг мне известно, что ты села в машину и уехала. Вот и все, что удалось выяснить. Я не люблю загадок, Линда, никогда не любил, а уж эта мне и вовсе не по нраву. Как близок он к истине!
— Я хочу развестись. Только и всего.
— Нет, моя маленькая красавица, далеко не так. Я готов признать, что ты можешь быть эгоистичной и жестокой, факты говорят сами за себя, но одно я знаю наверняка — ты несчастлива. Ты совершила что-то, что гложет тебя. И, будь уверена, я дознаюсь, что именно. — Ралф недобро усмехнулся. — А вообще-то я хотел бы получить свою порцию сладкого. Это может быть не совсем благородно и не очень по-английски, ну так ведь я не англичанин. — Он язвительно рассмеялся. — А ты все так же чертовски аппетитна. — Он опять засмеялся, и Линда похолодела от этого смеха. — И я тоже ничего, а? Или ты снова будешь это отрицать?
Продолжая усмехаться, он завел машину и выехал на дорогу, мощные фары освещали путь далеко вперед.
— Ты хочешь, чтобы я возненавидела тебя? Это тоже входит в план? — прошептала Линда.
— Да нет, какого черта, — протянул он насмешливо. — Возможно, это было бы забавно, но — нет. Я решил взять кратковременный отпуск, дорогая, отдохнуть на лоне природы, а где еще можно это сделать лучше, как не в здешних местах, которые тебя тоже, похоже, привлекают? Скажи, Линда, — его голос стал проникновенным, — тебе приходилось просыпаться по ночам и лежать без сна, думая обо мне, и тело у тебя при этом болело так, что уснуть не было никакой возможности? Грезя обо всем, чем мы привыкли заниматься? Когда ты шептала мое имя снова и снова?
— Прекрати немедленно, — сжавшись, потребовала Линда. — Я не желаю выслушивать подобное.
— Не желаешь? Можно подумать, у тебя есть выбор. Сидишь в моей машине, скорость пятьдесят миль в час, двери заперты. Так что решать не тебе.
Какое-то время Линда не чувствовала ничего, кроме ненависти. Как он циничен, как жесток! И его, похоже, ничто не остановит. Он, казалось, находился во власти злых сил, уничтоживших все лучшее, что было в Ралфе, и пощадивших только темную сторону его натуры.
— Ну как? Слов нет, одни эмоции? Так скажи еще раз, что я ничего для тебя не значу, что ты ошиблась, что твое тело поминутно не взывает к моему. Скажи, милая. Я ведь соскучился по сказкам, с детства их не слышал, так что буду весьма признателен.
— Я тебя ненавижу.
Она и в самом деле сейчас его ненавидела. Неужели Ралф не чувствует, что из-за него она страдает в десять раз сильнее? Должно быть, муж никогда не любил ее по-настоящему, иначе не стал бы так издеваться.
— Меня это устраивает, — угрюмо ответил он. — Конечно, я предпочел бы что-нибудь менее злобное, но ненависть — это по крайней мере нечто реальное, нежели та чушь, которой ты меня пичкала последнее время. Ненависть невозможно игнорировать.
— Я не игнорировала тебя. Никогда. — Линда недоуменно смотрела на мужа.
