Только я да Тед вышли невредимыми из ночного бедлама.
Тед вопросительно посмотрел на Бокера.
— Если вы в состоянии, сэр, — произнес он, — надо первым делом убираться отсюда, подальше от этого дерьма.
— Несомненно, и чем скорей, тем лучше.
Мы вышли на свежий воздух.
Усеянная осколками металла площадь блестела от слизи, в воздухе стояло жуткое зловоние и, куда ни глянь — все покрывала отвратительная липкая скверна.
Уже на расстоянии ста футов вонь заметно поубавилась, а среди пальм на противоположном конце города воздух был чист и свеж. Редко когда я так остро ощущал прелесть легкого бриза.
Бокер сел, прислонившись спиной к дереву, и задумался. Мы пристроились рядом и ждали, когда он заговорит.
— Алфред, — вздохнул доктор, — Билл, Мюриэл, Лесли… Это я привел вас сюда… Я виноват…
— Вы не правы, доктор, — вступилась Филлис, — никто не гнал нас силком. Вы предложили — мы согласились. Случись то же самое со мной, уверена, Майк не упрекнул бы вас. Правда, Майк?
— Да, Фил. Уж я-то знаю, кого бы я поставил к стенке!
— Слышали, доктор? — Филлис взяла его за руку. — И все думают так же.
Бокер прикрыл глаза, опустил голову и осторожно положил ладонь на руку Филлис.
— Вы слишком добры ко мне, Филлис, — тихо сказал он, поглаживая ее руку. Затем Бокер выпрямился, весь подобрался и произнес уже совсем другим тоном: — Что ж, мы получили кое-какие результаты, может, не столь однозначные, как ожидали, но и это уже кое-что! Спасибо Теду — человечество увидит то, что давно жаждет увидеть. Спасибо Теду — у нас теперь есть первый образец!
— Образец? — удивленно переспросила Филлис. — Какой образец?
— Да так, — заскромничал Тед, — кусочек щупальца.
— Но как? Как тебе удалось?
— Повезло. Понимаешь, первый раз ничего не влетело ко мне в окно, но увидев, что происходит, я приготовил нож. А когда второй гад выбросил свои щупальца и одно упало мне на плечо, я тут же его отсек. Примерно около восемнадцати дюймов. Оно сразу же отвалилось и упало на пол, повертелось, поизвивалось, а потом свернулось. Мы отправили его вместе с Джонни.
— У-у-у-ух! — вырвалось у Филлис.
— Придется на будущее запастись ножами, — подытожил я.
— Не забудь хорошенько наточить их. Не так-то легко эти сволочи режутся, — посоветовал Тед.
— Эх, — с сожалением вздохнул Бокер. — Еще бы кусочек. Я бы сам с ним повозился. Есть в них что-то очень странное. Хотя суть ясна: нечто родственное морскому анемону. Вопрос в том: выращены ли они искусственным путем или… — Он поежился. — Особенно меня интересует, как они присасываются к телу и как отличают живое от неживого. И еще: кто управляет ими и как? По-моему, их используют не как оружие, в нашем понимании, а скорее в качестве ловушек.
— Вы хотите сказать, — уточнила Филлис, — что они вылавливают и собирают нас как… э… примерно, как мы — креветок?
— Что-то вроде этого. Но зачем?
Мы призадумались. Честно говоря, я бы предпочел, чтобы в голову Филлис пришло какое-нибудь другое сравнение.
— Пули, — вслух рассуждал Бокер, — не причиняют вреда ни
— В свое время я видел, как настоящие армейские танки сносили на поворотах углы домов, точь-в- точь, как эти, — заметил я.
— Вот, пожалуйста, еще одно доказательство плохой скоординированности. Может, кто-нибудь тоже что-то заметил? — Бокер обвел нас взглядом.
— Мне показалось, — замялся Тед, — что все пузыри отличались друг от друга. Хотя бы радиусом действия, и более поздние сокращались гораздо медленнее. Один — провалялся на площади секунд двадцать, прежде чем начал сворачиваться.
— Ты полагаешь, они что-то искали? — заинтересовался Бокер.
— Я не захожу так далеко. Главное, что я все успел заснять.
— Будем надеяться, что сможем почерпнуть кое-что из пленок. А никто не заметил, как щупальца реагировали на выстрелы?
— Мне показалось, — сказал Тед, — что пули проходили сквозь них, как сквозь воздух. А может, мне показалось…
Бокер хмыкнул и погрузился в размышления.
Филлис что-то бубнила себе под нос.
— Что-что? — Я наклонился к ней.
— Многореснитчатые кишечнополостные…
— А-а-а!.. — протянул я.
— Мы плохо продумали план, — заговорил Тед. — Надо было установить микрофон в твоей комнате, Майк. Ты мог бы вести синхронный репортаж.
— Во-во! То же самое мне скажут на И-Би-Си. Хотя мне все равно было не до этого. Ну ничего, будет время как следует поработать. Эх, черт возьми, — добавил я, — как вспомню, что надо возвращаться в отель… Ничто в мире так не смердило, как этот проклятый Смиттаун!
Мы еще долго сидели в пальмовой роще, занятые каждый своими мыслями, пока Бокер не вывел нас из задумчивости.
— Знаете, — сказал он, — если бы я верил в Бога, я бы, наверное, страшно перепугался. Но, к счастью, я слишком старомоден и, слава богу, в Бога не верю.
Брови Филлис поползли вверх.
— Почему? — воскликнула она. — Почему бы вы перепутались?
— Потому что, будь я суеверен, столкнувшись с чем-то новым, необычным, я наверняка решил бы, что Всевышний задумал преподать мне урок. «Вы, люди, — наверное, сказал бы мне Бог, — возомнили из себя невесть что, и думаете, будто умнее других. Вы научились расщеплять атомы, побеждать микробов, полагаете, что научились управлять миром, а, возможно, и небом. Вы, тщеславные насекомые, глупцы, безумцы, в природе еще столько всякой всячины, что ваш крохотный мозг не в состоянии даже представить. Сейчас я покажу вам кое-что и посмотрю, что вы тогда запоете?! Мне следовало это сделать гораздо раньше».
— Но, так как вы не верите?..
— Не знаю… На земле жили люди и до нас. И они находились в лучшем положении. Всякие там динозавры и прочее… короче, они выжили. А теперь все человечество на грани…
Он не стал заканчивать, да мы и не просили. Все сидели в молчании, отрешенно уставившись в безмятежное лазурное море.
Среда прочих газет, купленных в лондонском аэропорту, мне сразу бросился в глаза последний номер «Бихолдэ». Конечно, и у «Бихолдэ» есть определенные достоинства, но меня никогда не оставляло чувство,
