быть берег.
— Что это? — прошептал я.
Филлис привстала, резко качнув нашу маленькую лодочку.
— Сеть, огромная сеть, — отозвалась она.
— Попробуй ее поднять.
Лодка накренилась, грозя опрокинуться.
— Нет, слишком тяжелая.
Такой задержки я не предвидел.
Пару часов назад, изучая с церковной крыши дальнейший путь, я приметил на северо-западе узкий проход между двумя холмами и подумал, что если удастся благополучно миновать этот перешеек, то дальше можно будет плыть в относительной безопасности. Мы дождались прилива и под прикрытием ночи пустились в дорогу. Устроившись на корме, я потихоньку правил веслом, позволяя течению бесшумно нести нас в направлении канала. И вот теперь, этот невод…
Я развернул лодку и веслом нащупал сеть. «Не менее полудюйма», — прикинул я толщину веревки, вытаскивая из кармана складной нож.
— Придержи сеть, — попросил я Филлис.
Но не успел я открыть лезвие, как над нами взвилась осветительная ракета, залив ярким светом всю округу.
С левого от нас торфяного холма прямо в воду сбегала узкая тропинка, вдоль которой росло несколько кустов. От самой вершины до подножия холма тянулся ряд домов; далее из воды торчали лишь крыши да трубы.
Вдруг на берегу щелкнул затвор винтовки, раздался глухой выстрел и над моей головой просвистела пуля. Мы кинулись на дно лодки.
— Убирайтесь туда, откуда явились! — долетел до нас голос с острова.
Мы подняли головы.
— Мы просто хотим добраться до своего дома, — прокричала Филлис невидимому собеседнику. — Мы проплываем мимо и не собираемся здесь останавливаться, тем более, просить вас о чем-то.
— Все так говорят. Ну и куда же вы плывете?
— В Корнуэлл.
— В Корнуэлл? — засмеялся человек. — Что ж, тогда у вас еще есть надежда.
— Да, — подтвердила Филлис.
— И все равно, уматывайте, иначе буду стрелять. Давайте, давайте отсюда!
— У нас достаточно еды… — начала Филлис.
Я замахал на нее руками. Теперь я окончательно убедился, что мы сможем достичь коттеджа только пробираясь тайком, и уж вовсе не стоит афишировать, что у нас есть съестные припасы.
— Хорошо, — крикнул я. — Мы уходим!
Надобность сохранять тишину отпала, я отгреб от сети и взялся за шнур мотора.
— Вот так-то лучше. И больше не пытайтесь, — посоветовал невидимка. — Это я такой старомодный, а другие не столь щепетильны и с радостью размозжат вам головы. Я не любитель пулять без разбора.
Ракета догорела, тьма снова сомкнулась над нами.
Филлис перебралась на корму и крепко стиснула мое колено.
— Мне жаль, что так вышло, — сокрушенно вздохнул я.
— Ничего, Майк, ничего. Рискнем еще разок где-нибудь в другом месте. Бог любит троицу.
— А ведь он мог бы попасть! — Я поежился.
— Судя по всему, мы не первые, кто хотел здесь прорваться, — заметила Филлис. — Интересно, где мы сейчас находимся, ты не знаешь?
— Нет, где-нибудь в районе Стейнс-Вейбридж. Жаль, что приходится отступать.
— Если б нас подстрелили, было бы хуже.
Мы медленно продвигались вперед, ориентируясь по одиноким факелам.
— Если тебе неизвестно, где мы находимся, то откуда ты знаешь, куда нам плыть? — поинтересовалась Филлис.
— Да я и не знаю, — честно признался я. — Я просто «уматываю», как выразился этот джентльмен. По-моему — весьма разумно.
Сквозь густые облака изредка проглядывала серебристая луна. Филлис сидела, плотно укутавшись в пальто, и слегка дрожала.
— Июнь, луна, вино, вина… — нараспев прочитала она. — Помнишь, как пели раньше июньскими вечерами на берегу… Sic transit gloria mundi.[14]
— Но даже для того времени люди были не в меру оптимистичны, — откликнулся я. — Заметь, между прочим, самые умные всегда прихватывали теплые пледы.
— Да? И кто, например?
— Неважно. Autres temps, autres mondes.[15]
— Autre monde, — озираясь, поправила меня Филлис. — Майк, ну нельзя же плыть неведомо куда! Давай найдем хоть что-нибудь, где можно согреться и выспаться, наконец.
— Хорошо, — согласился я и прибавил скорость.
Где-то в миле от нас возвышался курган, сплошь утыканный черными точками домов. От него тянулась длинная цепочка полузатопленных зданий, и мы выбрали одно из них поприличнее — в позднем грегорианском стиле, подальше от острова.
Деревянная оконная рама так разбухла, что мне пришлось веслом выбить стекло. Проникнув внутрь, мы оказались в помещении, бывшем некогда спальней. Филлис держала факел, освещая отделанную с большим вкусом комнату. Еще совсем недавно тут жили люди, а сейчас здесь было по щиколотку воды. Я прошлепал к двери и, поднатужившись, открыл ее — лестница, ведущая вниз, была полностью залита, но верхний этаж оказался чист и сух.
— Сойдет, — промолвила Филлис.
Она зажгла свечи и принялась обустраивать комнату на свой вкус, а я поспешил вниз, чтобы покрепче привязать лодку и перенести из нее наши скромные пожитки.
Вернувшись, я обнаружил, что Филлис уже скинула пальто, и улыбнулся, глядя, как она деловито и грациозно переставляет стулья — Филлис была прекрасна в своем эластичном костюме, переливающемся в пламени свечей.
Мы завесили окна одеялами, чтобы никто не позарился на нашу лодку, заявившись на огонек. Затем, отодрав деревянные перила, я разжег камин, и мы славно устроились у огня, наслаждаясь теплом.
Отужинав сосисками и горячим чаем со сгущенным молоком, мы почувствовали себя почти как дома, хотя нас и не покидала мысль, что где-то там, в недоступных закромах бывшего особняка, наверняка сокрыто нечто более лакомое, нежели сваренные в консервной банке сосиски и чай из дождевой воды.
Экономно затушив свечи, мы откинулись на подушки и расслабились, любуясь отблесками огня из камина.
— И что теперь? — спросила Филлис, передавая мне половинку сигареты.
— Как это ни печально, — ответил я, — но с мыслью о Корнуэлле, видимо, придется расстаться.
— Ты думаешь о том невидимке, который чуть не пристрелил нас? Почему он рассмеялся? Может, он нам не поверил?
— Мне кажется, что таких, как он, с ружьем наизготове, у нас на пути встретится еще ого-го сколько! И, думаю, его смех означал именно это.
— Даже вернись мы в Лондон, нас рано или поздно ждет то же самое. С каждым днем становится все хуже и хуже. Где-нибудь в деревне еще есть шанс выжить — там можно вырастить хоть что-то. А город — пустыня, пустыня из стекла и камня.
Филлис была права, с тех пор как кончились съестные припасы, город стал бесплодной пустыней. Именно поэтому я и решился перебраться в коттедж Роз. Там есть земля, правда, не ахти какая, но ни на что другое рассчитывать не приходилось — никто не позволит нам поселиться на плодородных землях. Вряд ли и в Корнуэлле нас встретят с распростертыми объятиями, но если никто еще не захватил коттедж, то у нас есть хоть какой-то шанс… конечно, если мы вообще туда доберемся.
