первых, это будет гуманный поступок. Пробуждение уже заставило его страдать, а дальнейшая жизнь только углубит его страдание. А вторая причина в том, что он очень, очень опасный человек.
— Почему это опасный? — поинтересовался Плотвинов.
— Не могу сказать. Просто когда я вижу обманутого человека, да еще с подобным выражением лица, я знаю, что он опасен.
— Допустим,— медленно произнес Винский.— Пойдите и убейте его сами.
— Я не могу.
— Я тоже.
Темные глаза Жаткина обратились на доктора.
— Но вы, Плотвинов, вы можете. Вы лишили его мира и спокойствия, пробудив. Одна небольшая инъекция, и все будет кончено.
Плотвинов сурово взглянул на него.
— Вы не понимаете, что предлагаете, Жаткин. Убийство всегда убийство, что здесь, что на Земле.
— Разбудить его было еще худшим преступлением.
— Какие глупости! Я готов признать, что марсианин получил удар и что этот удар оказался тяжелее, чем я предвидел. Но в любом случае он предпочтет быть скорее живым, чем мертвым. А насчет ваших слов, что он опасен,— я не понимаю, о чем вы говорите. Он не вооружен; допустим, он расстроен, но не более безумен, чем мы.
— Ну, хорошо,— сказал Жаткин.— Если вы не хотите его убить, то что собираетесь делать с ним дальше? Взять с собой на Землю? Мне почему-то кажется, что в Ханно его появление никого не порадует. Или бросим его здесь, в этом городе, а сами улетим?
— Мы решим этот вопрос позднее. Надо будет узнать, чего хочет сам марсианин.
— Это уж точно не помешает.
— Кончайте ваши намеки. Что вы имели в виду, когда...
Маленький переносной экран вдруг издал мелодичный звон. Плотвинов наклонился и включил его. На экране появилось знакомое лицо Соантина. Доктор приветствовал его, и завязался оживленный разговор. Остальные напряженно слушали.
— Хорошие новости — сказал наконец Плотвинов, выключая экран.— Ремонт корабля почти завершен. Завтра его заправят топливом, и около полудня мы можем отправляться домой. Точное время он сообщит позднее.
— Наконец-то! — воскликнул Гордонов.— Я так и думал, что они уже скоро закончат. Они не особенно торопились.
— Чем раньше мы уберемся отсюда, тем счастливее я буду,— добавил Винский.
— Жалко, что нет шампанского, чтобы отпраздновать наше избавление,— заявил Гордонов.— Ради такого случая я бы даже водки смог выпить.
Глава 8.
Пробуждение спящих
Следующее утро внешне ничем не отличалось от предыдущих. Взошло Солнце в безоблачном небе, как оно всходило много тысячелетий назад. Но для землян это был особый день — день их избавления. Конечно, им предстояло еще путешествие обратно — не меньше двенадцати недель — но то был путь домой. В покинутом городе им оставалось провести всего одну ночь.
Гордонов первым вышел в центральную комнату и сразу включил экран. Увидев прямой силуэт «Товарища», он почувствовал, что смутные страхи, терзавшие его всю ночь, отступили. Ракету уже привели в вертикальное положение, и машины занимались заправкой топлива. Входной люк был открыт, и из него свисала веревочная лестница до самой земли.
Гордонов позвал остальных. Глаза космонавтов впились в экран, и на лице Винского появилась торжествующая улыбка.
— Теперь я наконец поверил, что мы улетим,— ска-зад он.
— А что, вы начали в этом сомневаться? — спросил доктор.
— А разве все мы не сомневались? Это место отнимает надежду. Один вид нашей старой ракеты заставил меня почувствовать себя новым человеком.
— Что с вами? — спросил он, перехватив взгляд Жаткина.— Развеселитесь, дружище, завтра мы отправляемся домой!
— Вы уверены? Я все еще боюсь этого места.
— Ладно, ладно, ворон, можешь каркать дальше, только не очень громко.
Сомнения Жаткина не смогли испортить бодрое настроение остальных. Покинутый город уже не наводил на них тоску, и они были полны замыслов. Плотвинов собирался пойти в больницу и собрать там коллекцию препаратов, инструментов и медицинских книг; Винский хотел доснять фильмы об Аилико; Гордонов лелеял напрасную мечту проникнуть в тайну марсианских механизмов. Только Жаткин не вынашивал никаких планов. Он сидел с безразличным видом на диване и завтракал. После еды он задал вопрос:
— Вы не забыли про Яодина? Где он?
— Все еще спит, наверно,— ответил Плотвинов. Но киргиз покачал головой.
— Его там нет. Я проверял.
Винский поднялся из-за стола и заглянул в спальню.
— Жаткин прав он ушел! И давно: его одеяло уже остыло. Похоже, он ушел несколько часов назад.
— Почему вы не сказали нам раньше? — возмутился доктор.
Жаткин пожал плечами.
— Я забыл; к тому же это не имеет никакого значения.
Плотвинов нахмурился. Действительно, не было большой разницы, если бы новость сообщили полчаса назад, но его раздражало, что не он первым заметил исчезновение марсианина.
— В любом случае, далеко уйти он не мог. Он вернется, когда проголодается.
Жаткин неприязненно взглянул на доктора.
— Совершенно ясно, куда он пошел,— уверенно заявил он.
— И куда же?
— Туда, откуда мы его притащили. В склеп под больницей, куда же еще?
Гордонов встал и подошел к шкафу, где они хранили свои скафандры. Там их осталось только три — четвертый, его собственный, исчез.
Винский встал из-за стола.
— Нам лучше пойти за ним. Бедняга может сойти с ума один в таком месте. В конце концов, мы в ответе перед ним. Нам, может быть, даже придется взять его с собой на Землю. Давайте возьмем со склада запасной скафандр и пойдем в больницу.
Земляне вместе прошли через подземный туннель. Подойдя к входу, Плотвинов нажал на рычаг, но дверь не открылась.
— Странно,— сказал он,— раньше дверь всегда открывалась.
Он сделал еще одну попытку, но безуспешно.
— Попробуем войти со стороны улицы,— предложил Винский.
Они вышли на поверхность и подошли к центральному входу в больницу. Плотвинов дернул дверь на себя, но результат был тот же самый, что и в подземелье
— Он заблокировал двери! — воскликнул Гордонов.— Он не хочет, чтобы мы попали внутрь!
Винский согласился с ним.
