выступе, отчаянно пытались спасти тех своих товарищей, которые еще держались. Маленькие белые фигурки вертелись в воде, как щепки. Пигмеи отбросили канаты, как бесполезный груз. Они работали с молниеносной быстротой, но время, похоже, брало верх. Даже в этом конце пещеры, на самом мелком месте, вода уже доходила пигмеям до пояса, а их оставалось еще бесчисленное множество. Большинство из них обезумело от страха, они кричали и беспомощно отталкивали от себя воду. Маленькие бедняги! До того времени, как начались прорывы, они видели воду только в чаше для питья или маленьком ручейке! Прихватив с собой как можно больше плавучего материала, мы начали грести руками. В конце концов нельзя сидеть и смотреть, как тонут пигмеи: ты забываешь, что час или два назад сражался с ними. Нам оставалось только ждать прибывающую воду, которая постепенно поднимет нас к выступу. Пигмеи, склонившись с выступа, смотрели на нас и о чем-то совещались. О чем они говорили, было совершенно ясно. Если они замуруют вход в туннель, ведущий в наружные пещеры, то не только прекратят поступление воды, но и покончат с нами, но в этом случае придется пожертвовать всеми пигмеями, которые барахтались в пещере. Перед ними стоял неприятный вопрос: а стоит ли игра свеч? Не думаю, что они испытывали особенную благодарность к нам за то, что мы спасли их товарищей. Хотя, может быть, это было и несправедливо, но мысль о том, что мир пигмеев обречен, и они бессильны что-либо сделать для своего спасения, постепенно овладевала нашими умами. Как бы то ни было, они подождали, пока мы поднялись наполовину, что-то крикнули пигмеям, которые были с нами, и ушли. Махмуд объяснил, что они предложили нам уйти всем вместе, а пигмеям, которые оставались в пещере, закрыть за нами проход, чтобы вода не проникла в тюремную систему. Вот так все и произошло. В ту же минуту, когда туннель закрылся, пигмеи бросились врассыпную, и Махмуд убежал вместе с ними. С тех пор мы ни одного из них не видели. Думаю, они ушли на север, на более высокие уровни. Махмуд совсем не верил в затею с «Солнечной птицей» и настаивал, что безопаснее всего пойти с ними. Остальные узники разделились на группы и пошли искать выход самостоятельно. Мы же держались вместе, пытаясь найти старую, добрую «Солнечную птицу». Нам это казалось самым правильным выходом.
— И где ты ее нашел? — спросила Маргарет.
— Наша группа отправилась вниз по течению, чтобы найти выход.
— Но не ты?
— В пещерах оставался кое-кто, кто был мне нужен больше свободы! Его я и собирался искать!
Маргарет улыбнулась.
— Дорогой!
Сделав паузу, она спросила, нахмурившись:
— Ну, а что случилось с Мигелем?
Он передал рассказ Смита о драке. Она содрогнулась.
— Бедный Мигель!
— Что? — воскликнул Марк, взглянув на ее перевязанные руки. — После всего этого?
— Он был очень слаб. Пытая меня, он чуть не плакал! Вероятно, при других обстоятельствах…Марк безмолвно смотрел на нее.
— Я не понимаю, — проговорил он, наконец.
— Ничего, дорогой! Я так и думала. Расскажи, что случилось с остальными. Ты ведь говорил, их было трое?
— Они отправились за грибами, на борту не хватит еды на пятерых. Они должны скоро вернуться.
На приборном табло «Солнечной птицы» были электронные часы. Когда обнаружилось, что они еще идут, течение времени вдруг приобрело большую важность. Часы символизировали наступление перемен и движение к прогрессу: они служили постоянным напоминанием о напрасно растраченном времени, о том, что еще предстоит сделать, и о том, что никогда не будет сделано. Маргарет смотрела на часы с удивлением и неприязнью. Стоило к ним привыкнуть, и становилось понятно, что лучше существовать без времени. Ее подавляли стрелки, неумолимо скользящие по цифрам и отталкивающие их в прошлое…Прошел час, прежде чем раздался чей-то оклик. Маргарет слышала, как Марк с кем-то поздоровался, и почувствовала, что «Солнечная птица» маневрирует. Толчок подсказал, что к борту причалил плот. Марк вернулся с двумя мужчинами, одетыми в лохмотья, бородатыми, как и он сам. Огромные фигуры заполнили маленькую каюту.
— Смит и Эд, — представил он. — А где Гордон?
— Сейчас придет, — ответил Смит.
Он справился у Маргарет о самочувствии и сказал пару ласковых слов в адрес Мигеля.
— А мне почти жаль, что он достался Зиклю! Я бы и сам был не прочь показать ему, почем фунт лиха!
— Все к лучшему, — сказала Маргарет. — Могло быть и хуже! — Она с содроганием подумала о каменном ноже.
Смит посмотрел на нее и пожал плечами.
— Это, наверное, и есть тот самый христианский дух, о котором мне так часто твердили в школе. Господи, подумать только, этот парень сумел так обвести всех вокруг пальца…- Не закончив фразу, он повернулся к Марку: — Надо быстрее забрать это барахлишко на борт, нечего терять время!
Марк с Эдом вышли и принялись передавать грибные шляпки, а Смит аккуратно укладывал их на корме.
Гордон спустился по склону как раз тогда, когда работа была закончена. Одну руку он держал за спиной, другая была пуста. За ним, крадучись, шла ободранная, тощая кошка.
— Где вы были? — спросил Марк. — Мы уже начали беспокоиться, что с вами приключилась какая- нибудь неприятность. Кроме того, мы надеялись, что вы принесете грибы. Где они?
Гордон помотал головой.
— Я совсем забыл о них! — признался он. — Но посмотрите, что я принес!
Он вынул руку из-за спины и протянул блестящий шар, немного поменьше тех, что горели под потолком пещеры. Все отступили его.
— Чтобы утащить это, потребовалось время, — объяснил он.
Кошка обогнула его, подошла к двери «Солнечной птицы» и исчезла внутри.
— Для чего это? — спросил Смит. — У нас есть электрический свет, да и батарейки еще не сели!
Гордон с жалостью взглянул на него.
— Остолоп ты этакий, — возмутился он, тотчас же переходя на чужой язык. — Неужели ты не видишь, что это? Холодный свет, приятель! Никакого электричества, никакой теплоотдачи! Это принесет нам миллионы! Да за это можно отдать все, что угодно, подумайте только, сколько всего нужно, чтобы выработать электричество! Холодный, химический свет! Да это же мечта всего мира! И теперь он у нас в руках!
Смит фыркнул.
— Может быть, ты и прав, но мы еще отсюда не выбрались! Давай же, забирайся на борт! Во всяком случае, грибов теперь у нас достаточно.
Они втиснулись в маленькую каюту. Рыжеватый комочек шерсти свернулся на коленях у Маргарет.
— Смотрите, — удивленно произнесла она. — Бает вернулась. Где вы ее нашли?
— Бает? Ах, эта кошка! Не знаю. Она, мурлыча, подошла ко мне, когда я доставал лампу. Когда я отправился обратно, она пошла со мной.
— Я думала, она умерла, бедняжка.
— Их нельзя убить, — сказал Смит. — Так уж устроены африканские кошки! А теперь положи куда- нибудь эту лампу, Гордон, и нам пора!
Он залез на крышу, а Эд тем временем сошел на плот, чтобы отвязать канаты.
— О'кей?
— О’кей!
Глубоко вздохнув, Эд вскарабкался на борт.
«Солнечная птица» заскользила по пещерному озеру. Примерно в центре она плавно повернулась носом к черному отверстию в скале. Луч прожектора освещал ей путь. Стены туннеля сжимались вокруг. Сине- белые лампы остались позади.
