цветочных лепестков. То ли заботливое внимание Мириам, нашедшей время позаботиться, чтобы вода оказалась душистой, то ли прохлада комнаты сделали утреннее омовение особенно бодрящим, но Бронуин, стряхнув остатки сна, присоединилась к своему мужу и гостям за завтраком весьма всем довольной.
Ульрик замолчал на полуслове, когда его жена сошла по лестнице в зал, и поднялся ей навстречу. Он слышал, что от женщины, ожидающей ребенка, исходит сияние, но до сих пор считал это сентиментальной чепухой. Боже, если что-то с нею случится…
«Все словно сон и мечта», – сказал он себе, отодвигая кресло для супруги и садясь на свое место. Ульрик улыбнулся в ответ на улыбку Бронуин и шаловливо подмигнул, отчего ее щеки зарделись румянцем. Пленительно опустив черные ресницы, она обратилась к гостье, предоставив мужу продолжать беседу с лордом Жилем, но, вернувшись к разговору о порохе, привезенном английским лордом в Карадок, Ульрик поймал себя на том, что мысли непрестанно возвращаются к ужасному сну, от которого он проснулся весь в поту.
Он чувствовал себя беспомощным. Безликие люди в белых одеяниях и темных одеждах привязали Бронуин к столу, и в тот же миг, когда он, вознамерившись защищать свою жену до последней капли крови, вошел в освещенную факелами комнату с выпиравшими из потолка и пола кусками скал, кровь застыла у него в жилах при виде сверкнувшего в быстром взмахе кинжала, занесенного над бурно поднимавшейся и опускавшейся грудью обожаемой им женщины. Он бежал изо всех сил, но не смог добраться до нее, прежде чем… проснулся от собственного яростного крика и обнаружил жену рядом с собой в постели. Затем…
– Во имя Господа, приятель, ты оглох? Не вижу ничего смешного… у человека оторвало взрывом руки и ноги. То был ужасный случай.
Ульрик почувствовал, как несвойственное ему смущение краской заливает лицо.
– Примите мои извинения, милорд. Что-то нашло на пустоголового рыцаря. Я хотел бы взглянуть на эту смесь после трапезы, пока Бланкард будет заканчивать приготовления к поминальному отпевания усопших родителей моей жены.
Большая миска подслащенной медом горячей каши со свежими хлебцами помогла Ульрику выдержать напор ветра и холодного воздуха, когда после завтрака они с лордом Жилем спустились к самому подножию замка, где заботливо хранились запасы селитры, древесного угля и серы. Лорд Карадока с любопытством взирал, как осторожно его гость смешивает три составные части в соответствии с записями на пергаменте, данном ему его другом Бэконом.
Дуя на руки, чтобы согреться, Ульрик размышлял, стоило ли Бронуин спускаться в склеп, вырубленный прямо в скале. Известно, как многословен, может быть отец Деннис, если на него снизойдет вдохновение, и можно не сомневаться, что привязанность достопочтенного святого отца к прежним лорду и леди Карадок обеспечит добрый час церемонии, если не больше. Ульрик хотел лишь, чтобы Бронуин увидела: ее родители похоронены надлежащим образом и на могилах установлены каменные изображения лорда Оуэна и леди Гвендолин, заказанные им. Но незачем долго оставаться ей на холоде в темном и сыром склепе!
– Так, сэр, отходим.
Факелом, снятым со стены, лорд Жиль поджег сальный фитиль длиной в половину его руки и поторопился оттолкнуть Ульрика на расстояние, показавшееся ему безопасным. В это самое время в глубине склепа раздался громкий крик, полный ужаса, и на пороге склепа появился Бланкард. Ульрик оглянулся. У двери склепа по обе стороны от резной каменной арки располагались фигуры: у одной створки двери – рельефное изображение Девы Марии, у другой – архангела Гавриила. Его взору предстало зрелище панического бегства тех, кто уже вошел в склеп. Лорд Жиль поспешил к приготовленному заряду и погасил фитиль. Люди, выбежавшие из склепа, отвечали на расспросы Ульрика лишь неразборчивым бормотанием молитв и крестными знамениями, которыми они торопливо осеняли себя, прежде чем броситься наутек.
– Стража! – рявкнул Ульрик, по привычке потянувшись к мечу, не оказавшемуся на месте, и ухватив лишь воздух.
Выругав себя за то, что женитьба, похоже, сделала из него дурака, он выхватил оружие из рук первого попавшегося стражника, примчавшегося по его зову, и устремился вглубь подземелья замка мимо донжона и кладовых. Но, держа меч наизготове и направляясь навстречу неизвестному, Ульрик не мог избавиться от неприятного холодка, пробегавшего по спине. Рыцарь повторно выругался, на этот раз по поводу того, что все эти глупые разговоры о духах и предзнаменованиях истощили его терпение и вымотали нервы.
Тетя Агнес сидела на своем любимом месте в солярии и чинила куклу для дочери одной из служанок. Она заметила суматоху во внутреннем дворе замка и позвала Бронуин и леди Марию.
– Дело плохо, – беспокоилась Агнес. – Они крестятся, будто увидели самого дьявола!
Толпа ринулась к замку. Бронуин заметила смятение людей: мужчины крестились, женщины кричали…
– Случилось что-то ужасное, чувствую это всеми моими косточками.
Не медля ни минуты, Бронуин, подобрав юбки, сорвалась с места и бросилась вниз по ступенькам. Леди Мария отстала, чтобы помочь Агнес спуститься по лестнице, так что когда Бронуин была уже на полпути к подножию замка, две пожилые дамы только лишь добрались до внутреннего двора.
Тошнотворное чувство страха и опасности теснилось в груди Бронуин, когда она прокладывала себе путь сквозь толпу, не прислушиваясь к возгласам ужаса и сочувствия, раздававшимся вокруг. Запах дыма, горящей смолы и серы еще больше усилили ее смятение. «Ульрик! – в отчаянии думала она. – Где Ульрик? Только бы найти его, все остальное не важно!» Она различала одно только выражение ужаса на мелькавших вокруг лицах.
Наконец, впереди показались створки ворот с Девой Марией и архангелом Гавриилом – фигуры были вырезаны, когда в семейную усыпальницу положили ее прадедушку много лет тому назад. Будучи ребенком, она думала, что эти фигуры – такие же призраки и обитатели потустороннего мира, как и души умерших. Глаза их, казалось, и в детстве следили за ней, совсем как сейчас. Поверх голов людей Бронуин заметила золотые кудри Ульрика и окликнула мужа.
– Нет, Бронуин! – крикнул рыцарь, увидев ее в толпе. – Иди обратно в замок! Уведите ее!
Оказавшись с ней рядом, слуги решили выполнить указание лорда, но не проявили проворства. Тогда Ульрик заполнил вход в склеп своей крупной фигурой, однако Бронуин успела увидеть следы разгрома, скрытого за его спиной. Увиденное как бы запечатлелось в ее сознании, озаренном вспышкой. Боже, неужели не будет конца этому кошмару? Неужели ее родители недостаточно пострадали от рук жестоких убийц, что не дают им покоя даже в могиле? Кто мог так расчленить их тела? Кто же, кроме…
