дополнительные полтора процента с каждого доллара клиента. И опять же, вы не обязаны были отмывать деньги через Баррера — вы же независимый бизнесмен и можете поступать по своему усмотрению. Но если вы обращались в другое место и вас обдирали или обжуливали или ваши деньги конфисковывались таможней США на обратном пути через границу, то это уже ваша собственная невезуха. Баррера же всегда с гарантией доставляли деньги. Сколько бы вы ни вкладывали грязными, вы получали все обратно чистыми в пределах трех рабочих дней, ну и за вычетом шести с половиной процентов.
Такова была адановская революция в Бахе — модернизация наркобизнеса в ногу со временем.
Мигель Анхель Баррера тянет наркобизнес назад, в двадцатый век, так выразился один
И заодно я каждый день одерживаю верх над Гуэро Мендесом, думает Адан. Так как он не может переправлять свой кокаин, то не может и платить
Жизнь хороша, думает Адан в этот День мертвых.
День всех мертвых, хмыкает Кэллан.
Подумаешь, большое дело.
Да разве не
Кэллан опрокидывает пару-другую стаканчиков в баре «Ла Сирены». Желаете испытать силу воли — попробуйте купить чистое виски в мексиканском прибрежном баре. Скажите бармену, что желаете выпивку без всяких этих идиотских зонтиков в стакане, он глянет на вас так, точно вы испоганили для него весь этот хренов день.
Кэллан все-таки спросил:
— Эй,
— Нет вроде.
— Тогда к чему мне зонтик?
Если б мне требовался фруктовый сок,
Ирландский витамин С.
Испытанный напиток, продлевающий жизнь.
Что даже забавно, думает Кэллан, если подумать, чем я зарабатываю на жизнь. Чем я всегда занимался.
Аннулировал зарезервированные места у людей.
— Извините, сэр, но вы съезжаете отсюда раньше срока.
— Да, но...
Никаких «но». Вон из отеля.
Теперь уже не для Семьи Чимино. Теперь Сол Скэки заказывает ему убийства. Кэллан расслаблялся в Коста-Рике, пережидая, пока уляжется дерьмовая буря в Нью-Йорке, когда Скэки прикатил к нему в гости.
— Как ты насчет того, чтобы смотаться в Колумбию? — спросил он Кэллана.
— Зачем это?
— Прицепиться к одному дельцу под названием MAC, — был ответ.
«Муэрте а Секестрадорес» — смерть похитителям. Скэки объяснил, что эта группа начала действовать еще в 1981 году, когда мятежники из М-19 похитили сестру колумбийского наркобарона Фабиана Очоа и спрятали девушку, потребовав за нее выкуп.
Да, неплохо придумано, подумал Кэллан, похитить сестру босса.
Ну вроде как Очоа должен бы был заплатить? Так?
— Но что кокаиновый магнат сделал вместо этого? — продолжил Скэки. — Он взял да и устроил собрание из двухсот двадцати трех сторонников, заставил их раскошелиться на двадцать тысяч наличными каждого и дать по десять их лучших киллеров. Вот и подсчитай средства на войну: четыре с половиной миллионов баксов да армия свыше двух
Сестру Очоа освободили живой и невредимой.
— Ну а я-то тут при чем? — буркнул Кэллан.
Скэки объясняет ему. В 1985 году колумбийское правительство заключило перемирие с левыми группами, входящими в открытый союз, некий «Юнион Патриотика», который на выборах 1986 года завоевал четырнадцать мест в парламенте.
— О'кей, — обронил Кэллан.
— Совсем не о'кей, — возразил Скэки. — Эти люди, Шон, коммунисты.
Скэки разразился длиннющей тирадой, суть которой сводилась к тому, что мы боролись против коммунистов ради того, чтобы люди обрели демократию, а потом эти неблагодарные сукины дети разворачиваются на сто восемьдесят градусов и голосуют за коммунистов. Так что Сол ведет к тому, догадался Кэллан, что люди должны иметь демократию, но только не так чтоб уж очень много.
Они получат полную свободу выбирать... то, что мы хотим, чтоб они выбрали.
— Организация MAC намерена предпринять соответствующие меры, — продолжает Скэки. — Парень с твоими талантами может им пригодиться.
Может, и пригодится, подумал Кэллан, да только она не получит парня с моими талантами. Не знаю, как уж там связан Сол с этими из MAC, но меня это никак не касается.
— Думаю, я вернусь в Нью-Йорк, да и все, — говорит Кэллан. В конце концов, Джонни Бой сейчас крепко стоит во главе Семьи, а у него нет причин относиться к Кэллану иначе как с любовью, и он, конечно, обеспечит ему безопасную гавань.
— Да, можешь, вполне. Вот только там тебя дожидаются тысячи три федеральных обвинений.
— За что это?
— За что? — эхом откликается Скэки. — За торговлю кокаином, вымогательство, рэкет. И, как до меня дошло, тебя еще разыскивают и за убийство Большого Поли.
— А тебя, Сол, не разыскивают за убийство Большого Поли?
— Про что это ты?
— Да про то, что ведь это ты послал меня на дело.
— Слушай, дружище, я, возможно, сумею все для тебя уладить, — говорит Скэки, — но будет очень полезно, знаешь ли, если ты нам поможешь.
Кэллан не стал уточнять, как это Сол Скэки сумеет снять с него федеральные обвинения, отправив его в Колумбию в помощь кучке антикоммунистически настроенных наркоманов-линчевателей, потому что есть вещи, которые вам и знать-то неохота. Он попросту купил билет на самолет и новый паспорт, полетел в Медельин и сообщил, что присоединился к MAC.
«Смерть Похитителям», «Смерть Победившим Кандидатам» из «Юнион Патриотика». Шестеро из них получили пули в головы вместо присяги перед вступлением на пост. (Дни мертвых, думает теперь Кэллан, цедя выпивку, Дни мертвых.)
После этого убийства шли по нарастающей, вспоминает он. М-19 нанесли ответный удар, захватив Дворец правосудия, и свыше ста человек, среди них несколько судей Верховного суда, были убиты при попытке освободить заложников. Именно так всегда и получается, думает Кэллан, когда на дело бросают копов и армию, а не профессионалов.
А вот для убийства лидера «Юнион Патриотика» использовали профессионалов. Кэллан курок не спускал, но тоже целил из дробовика, когда убивали Хайме Пардо Лила. Отличное получилось убийство, выполненное чисто, квалифицированно, профессионально.
Оказалось, однако, что это всего лишь разминка.
Убивать всерьез начали в 1988-м.
