Парада звонит домоправительнице.
— Кофе, пожалуйста. Для двоих. В кабинет.
Последнее время его отношения с Сэрро сводились к спорам и уговорам, к просьбам и угрозам: он неоднократно подавал министру образования прошения о создании новых школ, об учебниках, бесплатных завтраках и увеличении штата учителей. Переговоры тянулись бесконечно. Парада балансировал на грани шантажа, бросив однажды в сердцах Сэрро, что нельзя к глухим деревушкам относиться как к детям- бастардам, но наглость окупилась: появились две начальные школы, наняли десяток новых учителей.
Может, Сэрро удумал какую месть, гадал Парада, спускаясь вниз. Однако, открыв дверь в кабинет и увидев лицо Сэрро, понял: дело гораздо серьезнее.
Сэрро не стал тратить слов даром.
— Я умираю от рака.
— Мне ужасно жаль слышать это, — пробормотал ошеломленный Парада. — Неужели нет никакого...
— Нет. И надежды нет тоже.
— Ты желаешь, чтобы я выслушал твою исповедь?
— Для этого у меня есть священник.
Сэрро протягивает Параде кейс:
— Я принес тебе. Не знал, кому еще можно отдать.
Парада открывает кейс, смотрит на бумаги, кассеты.
— Ничего не понимаю.
— Я был участником, — говорит Сэрро, — чудовищного преступления. И не могу умереть... боюсь умирать... с таким грузом на душе. Я должен хотя бы попытаться как-то возместить...
— Если ты исповедуешься, то, конечно, получишь отпущение. Но если это улики, почему ты принес их мне? Почему не Генеральному прокурору или...
— Его голос есть на этих кассетах...
Да, это, конечно, причина, думает Парада.
Подавшись вперед, Сэрро шепчет:
— Генеральный прокурор, министр внутренних дел, председатель правящей Конституционно- революционной партии... Они все. Все
Господи боже, теряется Парада.
Что же на этих кассетах?
Он выкуривает полторы пачки сигарет, слушая их.
Прикуривая одну сигарету от другой, слушает записи и внимательно проглядывает документы. Записи о встречах, пометки Сэрро. Имена, даты и места. Отчет о коррупции за пятнадцать лет — да нет, какая там коррупция. Это норма, а то, что тут, — экстраординарно. И даже не просто экстраординарно — а и словами не выразить...
Суть в двух словах — они продавали страну
Парада ни за что не поверил бы этому, если бы не услышал сам. Запись званого обеда: двадцать пять миллионов выложены в помощь избирательной компании действующего президента. Убийства чиновников, работающих на выборах, фальсификация самих выборов. Голоса брата президента и Генерального прокурора, планирующих эти бесчинства. Советующие наркобаронам оплатить это все. И совершение убийств. Пленка, запечатлевшая пытки и убийство американского агента Идальго.
А потом еще операция «Цербер», финансирование, поставка оружия и обучение контрас на средства от продажи кокаина.
И операция «Красный туман», убийства, организованные сторонниками правых, финансируемые частично наркокартелями Колумбии и Мексики и поддерживаемые ИРП, партией у власти.
Немудрено, что Сэрро страшится ада — он ведь помогал устраивать ад на земле.
И понятно, почему он притащил все эти улики мне. Голоса на кассетах, имена в документах: президент, его брат, федеральный министр, Мигель Анхель Баррера, Гарсиа Абрего, Гуэро Мендес, Адан Баррера; десятки полицейских, армейских чинов и офицеров разведки, чиновники ИРП — в Мексике нет никого, кто сумеет или захочет выступить против них даже с этими материалами.
Вот Сэрро и приволок все мне. Желая, чтобы я отдал материалы...
Кому?
Парада тянется прикурить новую сигарету, но, к своему удивлению, обнаруживает, что его тошнит от дыма — во рту противно. Поднявшись наверх, он чистит зубы, потом принимает горячий, чуть не ошпаривающий душ, и пока струи бьют его по шее, спине, думает, что, пожалуй, эти документы можно было бы передать Арту Келлеру.
Они с американцем часто переписываются, он теперь, к сожалению, персона нон грата в Мексике, но по-прежнему одержим желанием покончить с наркокартелями. Однако обдумай все как следует, говорит себе Парада: если ты передашь компромат Артуру, что случится тогда, учитывая ошеломительное разоблачение операции «Цербер» и сотрудничества ЦРУ с Баррера в обмен на финансирование контрас? Есть ли у Артура правомочия предпринимать какие-либо действия или все его попытки будут задушены в зародыше нынешней администрацией? Да и вообще любой американской администрацией, раз они все горой за НАФТА?
НАФТА, с отвращением плюется Парада, обрыв, к которому мы бодро маршируем в ногу с американцами. Но еще есть проблеск надежды. Грядут президентские выборы, и кандидат от ИРП, который непременно победит на них, похоже, человек достойный. Луис Доналдо Колосио — законный кандидат от левых. Парада уже встречался с ним, и тот выслушивал его доводы с сочувствием.
И если разгромные свидетельства, которые принес мне умирающий Сэрро, дискредитируют динозавров в ИРП, это может снабдить Колосио рычагом, нужным ему, чтобы следовать своим подлинным чувствам. Может, передать информацию
Нет, решает Парада тут же, Колосио нельзя светиться, выступая против своей партии, — его могут убрать из кандидатов.
Тогда кто же, мучается Парада, намыливая лицо и приступая к бритью, обладает независимостью, властью да и просто моральной силой, чтобы обнародовать факт, что все правительство страны продалось с молотка картелю наркоторговцев? Кто?
Ответ приходит неожиданно.
Он очевиден.
Парада дожидается времени, когда прилично звонить, и соединяется с Антонуччи. И говорит, что желает передать крайне важную информацию Папе.
Орден «Опус Деи» был основан в 1928 году богатым испанским адвокатом, ставшим священником, по имени Хосе Мария Эскрива, которого тревожило, что Мадридский университет становится рассадником левого радикализма. Его это так беспокоило, что новая организация католической элиты сражалась в Испанскую гражданскую войну на стороне фашистов, а следующие тридцать лет всячески содействовала укреплению власти генерала Франко. В основе деятельности ордена лежала идея вербовать талантливых молодых мирян-консерваторов из элиты, продвигать их потом в правительство, прессу и большой бизнес, напитывать их традиционными католическими ценностями, особенно антикоммунизмом, и поручать им проводить церковную работу в выбранных ими сферах деятельности.
Сальваторе Скэки — полковник спецвойск, наемник ЦРУ, Мальтийский рыцарь и гангстер — испытанный и преданнейший член «Опус Деи». Он отвечает всем требованиям — посещает регулярно мессу, на исповедь ходит только к священнику «Опус Деи» и регулярно уединяется в приютах «Опус Деи».
Он был отличным солдатом. Храбро сражался против коммунизма во Вьетнаме, Камбодже и в «Золотом треугольнике» [118]. Воевал в Мексике, в Центральной Америке — операция «Цербер». В Южной Америке — операция «Красный туман», — и все эти операции теперь либерал-теолог Парада угрожал разоблачить перед всем миром. Сейчас Скэки сидит в кабинете Антонуччи, размышляя, что же предпринять насчет компромата, который кардинал Хуан Парада желает передать в Ватикан.
— Ты говоришь, к нему заходил Сэрро, — обращается Скэки к Антонуччи.
