И тоже понимает, что это означает.
Если Адан фонтан минует, считай, он исчез — возможно, навсегда. Парни с Двадцать восьмой улицы спрячут его, переправят обратно через границу. Арт заставляет себя двигаться быстрее, хотя каждый шаг отдается всплеском боли в ноге.
Он слышит вдалеке вой сирен, но не понимает: настоящие они или ему просто мерещится.
Адан сирены тоже слышит, и он бежит, бежит...
Еще несколько ярдов — и он уйдет.
Адан оборачивается посмотреть, где Келлер.
Арт прыгает.
Хватает Адана за плечи и швыряет через низкий бортик фонтана в воду.
Адан, вскочив, бьет Арта кулаком в лицо, метя в глаз.
Голова у Арта взрывается от боли, но он крепко вцепляется в рубашку Адана и не выпускает ее. Держи, и все, приказывает себе Арт, держи! Рубашка Адана трещит, он вырывается.
Арт бросается вперед, слепо, отчаянно, и чувствует, как тело Адана валится под его ударами, слышит, как хрипит Адан — из его легких выходит воздух. На поверхности воды там, где Адан стукнулся головой о бортик, расплывается кровь. Ухватив его за волосы, Арт силой удерживает его под водой.
Вытаскивает, слышит, как тот хватает ртом воздух, и снова окунает в воду, крик его перекрывает шум фонтана:
— Это тебе за Эрни, подонок! За Пилар Мендес и ее детей! За Рамоса!
Арт удерживает Адана под водой, он ликует, чувствуя, как беспомощно бьются у того ноги, ему нравится ощущать дрожь умирающего тела, страдания Адана.
— А это — за Эль-Саузал!
Арт наваливается еще сильнее, Адан выдирается из рук, спина у него выгибается и, кажется, вот-вот переломится. Арт этого не видит: перед глазами у него мертвый младенец в объятиях матери. Он чувствует власть пса.
— А это за отца Хуана! — вопит Арт. Он выдергивает из воды голову Адана.
Два человека стоят на коленях в фонтане, хватая ртом воздух, кровь их кружит по воде вокруг, вода льется им на головы и плечи.
Арт видит сполохи красных огней, к ним подбегают копы с пистолетами наготове. Одной рукой он держит Адана за шею, а другую предупреждающе вскидывает.
— Не стреляйте! — кричит он. — Не стреляйте! Я — коп! Это мой арестованный.
Вдалеке, точно в глубине длинного тоннеля, он видит, как к нему идут Нора и Кэллан.
И сваливается в воду.
Вода такая чистая и прохладная.
Эпилог
Цветут маки.
Ярко-оранжевые, ярко-красные.
Арт заботливо поливает их.
И упивается иронией ситуации.
В тюрьму его не посадили, судья решил, что бывший Лорд Границы не протянет ни в одной тюрьме и дня. Так что заключение заменили сменяющие одна другую тайные надежные базы между раундами свидетельских показаний на бесконечных заседаниях перед нескончаемой вереницей комитетов; и опять новое убежище, где Арт живет в относительной безопасности.
Здесь он уже три месяца, скоро подоспеет пора перебираться снова, но он живет одним днем, а сегодняшний — такой солнечный и теплый, он с удовольствием возится в саду на огороженном дворе.
Наслаждаясь одиночеством.
«Спасай себя сам», — думает он, ставя на землю лейку. Он присаживается на скамейку и приваливается к саманной стене.
Но одиночество его не полное.
С ним его призраки.
Нора уже уехала. Она закончила давать свидетельские показания и растворилась где-то в своей новой жизни. Арту нравится думать, что она с Кэлланом, который исчез тоже.
Ему приятно так думать.
Адан отбывает двенадцать последовательных пожизненных сроков в федеральной тюрьме. Тоже мысль очень приятная. Арту пришлось сидеть в зале суда, и он смотрел, как Адана уводят в наручниках и цепях на щиколотках. Адан обернулся и закричал ему, что награду за его голову никто не отменял.
И бог знает, думает Арт, может, кто и получит ее.
После свержения Адана наркотики перестали поступать из Мексики ровно на пятнадцать минут, в наркоторговле быстро возникли новые ребята, занявшие его место. В страну сейчас привозят даже больше наркотиков, чем прежде.
На основании свидетельств Арта Конгресс начал активное расследование операций «Цербер» и «Красный туман» и пообещал принять меры. Но пока что ничего не сделано. Правительство тратит миллиарды долларов в год на помощь Колумбии в уничтожении полей коки. Большая часть денег уходит на вертолеты для борьбы с мятежниками. Война продолжается.
Убийство кардинала Хуана Парады по-прежнему официально считается несчастным случаем.
Арт думает, что ему надо бы испытывать горечь и злобу.
И иногда пробует, но это больше похоже на нелепую пародию на прежнюю жизнь, и он бросил всякие попытки. Элси и дети — Господи, думает он, какие же они теперь дети! — приедут навестить его ненадолго сегодня, и он хочет выглядеть жизнерадостным.
Арт пока не знает, как повернется жизнь, сколько еще времени ему придется провести в своем заключении-чистилище, выйдет ли он вообще когда-нибудь на волю. Он принимает это как наказание. Он по-прежнему точно не знает, верит он в Бога или нет, но надеется, что Бог существует.
Возможно, лучшее, что мы способны делать в этом мире, думает он, поднимаясь, чтобы снова поливать цветы, — это ухаживать за садом и поддерживать в себе надежду на то, что Бог существует.
Вопреки всем свидетельствам обратного.
Арт смотрит на серебристые бусинки воды, дрожащие на лепестках.
И бормочет обрывок странной молитвы, которую слышал когда-то. Он не совсем ее понял, но в памяти тем не менее сберег...
Примечания
