Господи, она еще улыбается, думает Адан. Она такая жизнерадостная, такая храбрая. В глубине комнаты чирикает птичка, которую он привез дочке из Гвадалахары.
— Ты уже дала птичке имя? — спрашивает он.
— Глория.
— В честь себя?
— Нет! — заливается смехом девочка. — В честь Глории Треви.
— А-а.
— Ты уезжаешь, да? — спрашивает она.
— Да.
— Папа-а-а-а...
— Всего только на недельку.
— А куда?
— В Коста-Рику, потом, может, в Колумбию.
— Зачем?
— Ищу, где купить кофе получше, — объясняет он, — для ресторанов.
— Разве ты не можешь купить кофе здесь?
— Здешний для
— А можно мне поехать с тобой?
— На этот раз — нет. Может быть, в следующий раз.
Если этот следующий раз случится. Если все пройдет хорошо в Бадирагуато, в Кульякане и на мосту через Рио-Магдалену, где у него назначена встреча с Орехуэла. Если все пройдет хорошо, любовь моя.
А если нет, он на всякий случай напоминает Люсии, где лежат страховые полисы, код к банковским счетам, ценным бумагам в банковских сейфах, к папкам с облигациями. Если удача от него отвернется, если Орехуэла сбросят его труп с моста, его жена и ребенок будут обеспечены до конца жизни.
И Нора тоже.
Номера счетов и инструкции он оставил у своего банкира.
Если он не вернется из этой поездки, у Норы хватит денег, чтобы открыть свой маленький бизнес, начать новую жизнь.
— Что тебе привезти? — спрашивает он дочку.
— Сам скорее возвращайся, — просит девочка.
Ох уж эта детская интуиция, думает он. Каким-то непостижимым образом Глория будто читает, что у него на сердце.
— Ладно, пусть это будет сюрпризом. Поцелуешь папу?
Он чувствует ее сухие губы на щеке, а потом худенькие ручки обхватывают его шею — замок, который так трудно разомкнуть. Ему неспокойно. И так не хочется уезжать от дочки. На минутку мелькает мысль: а может, все-таки не ехать? Взять да и выйти из этой
Адан решается, нежно разжимает ее ручки и выпрямляется.
— До свидания,
Быстро, чтобы она не заметила слез у него на глазах, отворачивается. Слезы напугали бы ее. Он выходит из комнаты. Люсия уже ждет в гостиной с чемоданом и курткой наготове.
— Я только на недельку, — говорит он.
— Мы будем скучать по тебе.
— А я буду скучать по вас. — Адан целует жену в щеку, берет куртку и направляется к двери.
— Адан?
— Да?
— С тобой все в порядке?
— Все отлично, — отвечает он. — Так, устал немножко.
— Может, сумеешь поспать в самолете.
— Может быть. — Адан открывает дверь, потом, обернувшись, говорит: — Люсия, знаешь, я люблю тебя.
— Я, Адан, тоже тебя люблю.
Она произносит это, будто извиняясь. Это и есть извинение. За то, что она не спит с ним, за свое бессилие что-то изменить в их семейной жизни. Люсия хочет сказать, что все это не означает, что она больше не любит его.
Грустно улыбнувшись, Адан уходит.
По пути в аэропорт он звонит Норе, сказать, что не сумеет встретиться с ней на этой неделе.
А может, и никогда больше, думает он, кладя трубку.
Все зависит от того, что произойдет в Кульякане.
Где только что открылись банки.
Пилар сняла со счетов семь миллионов долларов.
В трех разных банках Кульякана.
Двое банковских служащих порываются возразить, желают связаться сначала с сеньором Мендесом — к ужасу Фабиана, один даже уже поднимает трубку, — но Пилар настойчива, она втолковывает трусливому менеджеру, что она сеньора Мендес, а не какая-то там домохозяйка, превысившая свое денежное содержание.
Трубка опускается на место.
И Пилар получает деньги.
Еще до того, как они садятся в самолет, Фабиан убеждает ее перечислить два миллиона на счета, открытые в десятке банков по всему миру.
— Теперь нам есть на что жить, — говорит ей Фабиан. — Он не сумеет разыскать ни нас, ни деньги.
Они усаживают детей в ее машину и едут в аэропорт, где дожидается самолет, который частным рейсом доставит их в Мехико.
— Как это ты все устроил? — удивляется Пилар.
— У меня есть влиятельные друзья.
На нее это производит впечатление.
Гуэрито слишком мал и не понимает, конечно, что происходит, но Клаудиа хочет знать, где папочка.
— Мы с папой играем, — объясняет Пилар. — В прятки.
Девочка объяснение принимает, но Пилар видит, что она все еще хмурится.
Пока они добираются до аэропорта, без конца оглядываются в страхе — а вдруг Гуэро и его
Видимо, банковский служащий все-таки позвонил.
Пилар в ужасе.
Но в ее глазах не только страх, но и возбуждение.
Гуэро выскакивает из машины. Пилар наблюдает, как он спорит с копом-охранником, потом видит ее в иллюминаторе, указывает на самолет, и тут Фабиан наклоняется и демонстративно целует Пилар в губы, а потом рявкает пилоту:
—
Самолет разбегается по взлетной полосе. Гуэро прыгает в джип и мчится за ним, но Пилар чувствует: колеса оторвались от земли и они уже парят в воздухе. Гуэро и маленький мирок Кульякана уменьшаются, исчезают...
Пилар ужасно хочется завести Фабиана в туалет и трахнуть его прямо там, но рядом дети, так что приходится ждать, и ее досада, нетерпение и возбуждение нарастают с каждой минутой.
