— Очередное дело о супружеской неверности.
— А жену-то зачем сюда на буксире притащил? — удивился Джонни, взглянув на Петру.
— Некоторые предпочитают увидеть все своими глазами, — объяснил Бун. Вытянув подбородок, он изучал место преступления. Вокруг тела суетился криминалист, похожий на колдуна вуду. Лейтенант Харрингтон сидел за ним на корточках, повернувшись спиной к Буну. — Что за попрыгунья?
— Какая-то Тэмми Роддик, — ответил Джонни.
Сила воли один, оптимизм ноль, мелькнуло у Буна, словно все происходящее было компьютерной игрой.
— Сняла комнату рано утром, — продолжал Джонни. — Но надолго, увы, не задержалась.
— Думаешь, суицид?
— Я ничего не думаю, — отрезал Джонни, — пока не получу на руки результаты анализа крови.
Ну, разумеется, молча согласился Бун. Надо ведь узнать, что за наркотики бурлили в ее организме. В тусовочных городах вроде Сан-Диего такое постоянно случается: девочка начинает думать, что наркотики — это Питер Пэн, а она сама — Венди, и страна Нетландия представляется ей не только прекрасной, но и доступной. Проблема в том, что…
Сила тяжести есть сила тяжести.
Каждому сёрферу знакомо это чувство.
Забираешься на большую волну, но делаешь это неправильно. Но уже слишком поздно, и ты понимаешь, что, как ни дрыгайся, все равно упадешь. Остается только надеяться, что океан тут достаточно глубок, чтобы замедлить твое движение и не дать тебе стукнуться макушкой о дно.
Может, Тэмми тоже надеялась, что долетит до бассейна?
— А теперь уезжайте, пока Харрингтон вас не увидел, — повторил Джонни.
Но было уже поздно.
Харрингтон поднялся, огляделся в поисках Джонни Банзая и обнаружил, что тот беседует с Буном Дэниелсом.
Кошка и собака, Хэтфилд и Маккой, Стив Харрингтон и Бун Дэниелс. Харрингтон подошел к ленте и бросил на Буна неприязненный взгляд:
— Если вы ищете бутылки и банки, вынужден вас разочаровать — мусорщик уже все вывез.
Лицо Харрингтона похоже на колючую проволоку — черты лица настолько острые, что кажется, о них можно порезаться. Даже о его светлые волосы — коротко постриженные и жесткие от геля, или о его рот, похожий на сделанный острым ножом разрез между тонких губ. Одет в серый пиджак «в елочку», белую рубашку с коричневым галстуком, черные брюки и ослепительно сияющие черные ботинки.
Харрингтон крут.
И всегда таким был.
— Что ты делаешь на моем месте преступления, ты, водяная крыса? — спросил Буна Харрингтон. — Я думал, ты слишком занят, убивая маленьких девочек.
Бун бросился на него. Джонни Банзай в последний момент успел обхватить друга и удержать.
— Отпусти его, — велел Харрингтон. — Прошу, Джон, будь так добр, отпусти его.
— Лучше ты будь добр и уезжай отсюда, — прошипел Джонни Буну.
Бун отошел в сторону.
— Мудрое решение, — кивнул Харрингтон и добавил: — Слабак.
Бун не настолько разъярился, чтобы не заметить, как мимо них прямо к трупу пробирается Петра.
— Эй! — заорал Харрингтон, но было уже поздно.
Петра стояла над телом. Бун видел, как она наклонилась к убитой, затем выпрямилась и быстрым шагом направилась обратно к фургону. Там она уперлась обеими руками в кузов, словно готовясь дать себя обыскать. Голова ее была низко опущена.
— Иди, сунь два пальца в рот, — посоветовал Бун, подойдя к ней. — В первый раз всех рвет, это нормально.
Петра помотала головой.
— Да иди, иди, — уговаривал ее Бун. — Ничего в этом такого нет, ты тоже можешь иногда побыть человеком, а не роботом.
Но Петра все качала и качала головой и что-то неразборчиво бормотала.
— Что-что? — не расслышал Бун.
Петра прокашлялась и заговорила громче.
— Это не Тэмми Роддик, — сказала она.
Глава 20
Бун затащил Петру в фургон.
Машина завелась с первого раза, и они проехали два квартала, прежде чем он остановился и спросил:
— Что ты сказала?
— Это не Тэмми Роддик, — повторила Петра.
— Ты уверена? — Он и сам не заметил, как перешел с ней на «ты».
— Да, вполне. Господи боже мой, да я ее раз десять опрашивала!
— Ясно.
— И не собиралась я блевать, — добавила она. — Просто хотела отвлечь тебя от полицейских. И сообщить, что это не она.
— Ну, извини, что принял тебя за обычного человека из плоти и крови, — ухмыльнулся Бун. Правда, Петра еще больше побледнела, если такое в принципе было возможно. — Хочешь совет?
— Нет.
— Мы должны вернуться и сказать им, что они ошиблись с опознанием. Ты служитель правосудия, и если ты утаиваешь важную информацию в расследовании возможного убийства…
— Эй! — возмутилась Петра. — Я вообще-то адвокат, помнишь? Стэнфордский университет? Лучшая на курсе и все такое?
— А если я утаю эту информацию, меня могут лишить лицензии, — закончил Бун.
— Ну и забудь, что я тебе сказала, — пожала плечами Петра. — Я поклянусь, что не говорила тебе, хорошо?
— Какая, говоришь, у тебя в университете была оценка по адвокатской этике?
— «Отлично», разумеется. А ты как думал?
— Ты что, на экзамене списывала?
— С каких это пор Бун Дэниелс стал святошей? Я считала тебя пофигистом каких поискать.
— Мне нужна лицензия, чтобы сводить концы с концами, — произнес Бун и понял, что это звучит по- идиотски, особенно из его уст. Правила нельзя нарушать, но их можно обходить, и детектив, не способный на это, долго в бизнесе не продержится.
Кроме того, полагал Бун, у них есть веская причина не говорить полиции Сан-Диего, что убитая вовсе не Тэмми Роддик. Жертва въехала в мотель, зачем-то изображая из себя Тэмми. Возможно, кто-то купился на это и именно поэтому ее и убили. Тогда настоящая Тэмми, где бы она ни была, в безопасности, пока правда не выйдет наружу.
Сложность в том, чтобы найти ее прежде, чем убийца сообразит, что ошибся.
Петра пока разглагольствовала о том, «в какой она может быть опасности».
— Я уже об этом подумал, — прервал ее Бун.
К его удивлению, это сработало, и Петра наконец умолкла.
Наверное, это шок, подумал он. И потом, она, видно, просто не поспевает за моими мыслями. Бун решил разложить для Петры все по полочкам:
