Вы хотите узнать о моде британской молодежи или что-то еще?
— А что, если это «что-то еще» абсолютно нематериальное? — насмешливо поинтересовался он. — Может, для вас непостижимо, что мне просто захотелось побыть несколько часов в вашем обществе? Ах да, я же слишком занятой человек и вовсе бессердечная машина к тому же!
— Я не называла вас бессердечной машиной. — Щеки Джил вспыхнули, а пальцы нервно затеребили ремешок сумочки. — Руководитель, придающий большое значение мужскому одиночеству, — так я это понимаю.
— И это одиночество способствует его холодности, в общем, я высоко, в башне из слоновой кости, так? — Она снова почувствовала на себе быстрый насмешливый взгляд. — Да нет, мы не собираемся в «Сарри Уиндмилл» для того, чтобы вести увлекательную беседу обо мне и моем сердце. Это очень милое местечко, позвольте добавить.
Они выехали за пределы города, в такое место, где он вряд ли бы мог столкнуться с кем-нибудь из знакомых, решила про себя Джил. Что ж, если ему нравятся блондинки с самоуверенным взглядом и прочими прелестями, она его не осуждает — особенно после той компрометирующей фотографии в «Глобал ньюс». Эрик должен сохранять свой имидж жесткого руководителя, а появляться на людях с молоденькой неизвестной провинциалкой, которая работает в магазинчике при гостинице, — совершенно не вписывается в его рамки.
— Я вам сильно не нравлюсь, ведь так? — прервал Эрик мысли Джил.
— Я едва знакома с вами, — пожав плечами, возразила она.
— Не юлите, Джил Прайд. Многим людям я не нравлюсь, но меня не так легко раскусить. Скажите мне, вы амбициозны? — Он хитро улыбнулся. — Я не имею в виду, хотите ли вы стать моделью или актрисой, несмотря на то что вы очень привлекательны.
Для работы моделью нужно быть чертовски худой, и тут для девушки главное — не страдать хорошим аппетитом. Когда я спросил вас об амбициях, Джил, я имел в виду ваше будущее, ваши планы не на три- четыре года вперед, а ваше призвание.
Джил вгляделась в его профиль и почувствовала, что ее сердце забилось сильнее. Когда Эрик улыбался, на его щеках появлялись бороздки, и ей казалось, это была улыбка человека, который знает жизнь и людей, Джил точил червячок любопытства: любит ли он кого-нибудь? Если да, то что чувствует та, которую он любит? Меняется ли он с ней? Улыбаются ли эти губы без обычного ехидства?
«Прекрати думать обо всякой ерунде, Джил Прайд!» — зазвучал в ее голове предостерегающий голос.
Но ей хотелось додумать до конца. Его губы теплые и в самом деле такие чувственные, какими кажутся? Все-таки справившись с собой, Джил отвела глаза от Эрика и уставилась в окно.
Машина ехала между холмами, поросшими розовой лавандой. Дождь прекратился, и Джил стянула с волос шарфик — она и забыла, что он у нее на голове…
— А почему вас интересуют мои амбиции, мистер Норлунд? — Она не смотрела на него — сидела и расчесывала волосы. Одной рукой он разложил туалетный столик перед ее сиденьем, и в маленьком прямоугольном зеркальце немедленно появилось ее отражение. Джим внимательно рассмотрела свое лицо, пытаясь определить — действительно ли оно так привлекательно. Что это было: комплимент или простая констатация факта? Теперь, когда, скинув Золушкин наряд, она снова была обыкновенной будничной Джил Прайд. — Что вообще вы имеете в виду под моими амбициями?
— Если вас вполне устраивает работа в магазинчике при отеле и вы не хотите ничего большего, то у вас нет амбиций, — пояснил он.
— Это приличная работа, к тому же перспективная.
— Что значит — перспективная?
— Управляющая магазином с ассистенткой в подчинении. Мистер Пагуин только вчера сказал, что я прекрасно справляюсь, что у меня способности к работе в магазине и что покупатели очень мной довольны.
— Я знаю. — Эрик говорил очень медленно. — Мне он сказал намного больше и красноречивее, когда я наводил о вас справки сегодня утром.
— Что делали? — не поверила своим ушам Джил.
— Вы прекрасно меня слышали. — Жесткие, стальные глаза скользнули по ее изумленному лицу. — Не каждая женщина-продавец может легко прийти к взаимопониманию с покупательницами, это требует большого терпения, такта и врожденного обаяния, к тому же, работая в магазине женской одежды, надо обладать искусством не отставать от моды, а она так изменчива. Я попал в этот бизнес несколько лет назад и все еще нахожу чрезвычайно увлекательным процесс мягкого убеждения покупателя, особенно капризного. Вам ведь нравится ваша работа, а?
— Да, конечно. Я занимаюсь ею с тех пор, как закончила школу. A… а почему вы говорили обо мне с мистером Пагуином? — поинтересовалась Джил, ее голос слегка дрожал от волнения.
— Хотел узнать его мнение о вашей работе. Я уже составил довольно ясное представление о вашей персоне.
— Но что у вас за интерес к моей работе и к моему характеру? — К искреннему удивлению Джил добавилось негодование.
Вместо того чтобы вытащить девушку из пучины изумления и смущения, тот погрузил ее туда больше, спросив:
— А какова была бы ваша реакция, если бы вам предложили работу за границей с гораздо более высокой зарплатой и гораздо более высокими шансами на продвижение?
Джил покосилась на него, ее сердце колотилось, словно испуганная птица в клетке.
— Та-такая невероятная вещь вряд ли может случиться, — промямлила она.
— Напротив, обычно случаются именно невероятные вещи, — возразил Эрик. — Ну так что, вас бы заинтересовала работа за границей, скажем в Калифорнии?
Джил сидела словно в ступоре, и все, что она могла себе сказать, — это то, что ее секретные мечтания внезапно начали материализовываться. Это уже было похоже не просто на прогулку по радуге.
— Не слишком тактично с вашей стороны говорить со мной о таких вещах, — сухо сказала она.
— Какого черта… — Он сурово взглянул на девушку. — О чем вы там болтаете?
— Что я живу в общежитии, что я совершенно одна и что у меня всего несколько друзей, — понесло Джил. — Если бы не мои фантазии и мечты, я бы сошла с ума. Вы знаете, мне очень хотелось бы поехать в какую-нибудь прекрасную далекую страну, мистер Норлунд, но, к сожалению, мечты не становятся явью. Вы не хуже меня знаете, как это бывает…
— Конечно, я знаю, — сердито отрезал он. — Но мы не говорим о невозможном, вы, маленькая дурочка. Я предлагаю вам работу в «Норлундс»!
«Сарри Уиндмилл» было живописным местечком — черно-белый домик с соломенной крышей. Перед застекленной верандой, где обедали Джил и Эрик Норлунд, под напором потока воды крутилось настоящее мельничное колесо.
Пока Джил пыталась оправиться от шока, сидя неподвижно и разглядывая садик, прилегающий к мельнице, Эрик заказал еду. В душе Джил боролись паника и неземной восторг. «Я просто хочу работать, я никогда не мечтала ни о чем большем…»
Когда официант удалился, она взглянула на Эрика. Он ответил на ее взгляд конечно же очередной насмешкой:
— Что, боитесь повышать ставки, уезжая далеко от дома?
Дом? А что такое — ее дом? Эта малюсенькая комнатка в общежитии?
— Вы и в самом деле думаете, что я подойду для работы в «Норлундс»? — растерянно спросила она. — Я ведь не слишком опытна и, вообще, живу в Лондоне всего пять месяцев. Большая часть моей жизни прошла в деревне.
— Даже если и так, Джил, вы покинули деревню, чтобы жить в большом городе. Ведь это довольно рискованное предприятие; вы были совершенно одиноки и понятия не имели, с какими проблемами можете столкнуться. — Он посмотрел на девушку с пугающей откровенностью, а потом дотронулся до ее нервно
