– Может быть, – ответил он, нагибаясь под ветром.
– Подожди! – крикнул Гейбриел вслед своему другу. – Эта чертова волчица осталась у меня на крыльце.
Джейк посмотрел вниз и улыбнулся:
– Она ждет, когда Мел придет домой. Когда… если Лита захочет ко мне присоединиться, она всегда сможет меня найти.
Войдя в дом, Гейбриел держался от волчицы подальше. Теперь он знал, что делать. Ему нужно взять с собой еду, одеяло и дополнительное снаряжение. В Денвер ведет несколько дорог, и у него может уйти несколько часов на поиски Мел. Он также может добраться до вокзала в Денвере и подождать там.
Он услышал конский топот, но совсем не с той стороны, куда ускакал Джейк, а с востока. Может быть, она вернулась домой из-за снега или передумала?
То, что он увидел через открытую дверь, сковало его ледяным страхом. Это была серая кобыла Мел, но без седока. С саквояжем, так и привязанным к луке седла, кобыла направилась прямиком в конюшню, нервно поводя головой.
Может быть, ее сбросила лошадь или она повстречалась с такими же, как Мердо и Чарли? Если бы он собственноручно не похоронил их, он бы подумал, что они опять украли ее. Снег, такой прекрасный и белый, превратился во врага. Скоро невозможно будет найти Мел.
Гейбриел быстро понял, что надо делать. Он взял кобылу под уздцы и постарался успокоить испуганное животное. Сняв саквояж, он открыл его и торопливо вытряхнул красную юбку, алое пятно на фоне тусклого серого неба. С юбкой в руках он побежал к крыльцу дома.
Волчица равнодушно смотрела на него, и Гейбриел замедлил шаги, встретившись со зверем глазами.
– Ты нужна мне, девочка, – тихо произнес он, опускаясь на колени перед волчицей, которую Мел ласково звала Литой. – Помоги мне найти ее, Лита. – Гейбриел держал перед собой красную юбку.
Казалось, волчица поняла его и после недолгих уговоров она тяжело спустилась с крыльца, понюхала землю и двинулась в том направлении, куда утром уехала Мел. Гейбриел следовал за волчицей на серой кобыле, с ярко-красной юбкой в руке, на которую все чаще и чаще падали снежинки.
ГЛАВА 47
Снег валил стеной, и из укрытия, где сидела Мел, мир вокруг казался призрачной фантазией: ослепительная завеса серебристого снега, падающего на землю и укрывающего все вокруг тонким белым одеялом. Трава, скалы, камни, валуны – все исчезло. Зелень еще кое-где проглядывала на кронах высоких деревьев, окружавших ее убежище.
Гейбриел оказался прав: это выглядело невероятно прекрасно, но она должна была умереть среди этого великолепия.
Теперь она была уверена, что не сломала, а только сильно растянула лодыжку. Растянула по собственной глупости. Место было таким красивым, что, когда ей на нос упала первая снежинка, ей понадобилось остановиться и пройтись немного пешком, чтобы собраться с мыслями.
Она думала о Гейбриеле, о его упорном нежелании оставить свои беспочвенные подозрения, его напрасном страхе, что ее ребенок, их ребенок, может оказаться вовсе не его, – вот тогда-то нога и соскользнула в незаметную трещину в скале, и она задохнулась от острой боли.
Она осторожно доковыляла до маленькой пещеры в основании скалы, всего лишь расщелины в большом камне, и стала кричать на свою кобылу и бросать ей под ноги камешки, стараясь испугать, чтобы она вернулась на ранчо и Гейбриел отправился бы на ее поиски.
Потом снег пошел все сильнее и сильнее, и она поняла, что Гейбриел не сможет отыскать ее по следу, даже если серая кобыла и вернулась домой. Она стянула левый ботинок с ноги до того, как лодыжка окончательно распухла.
Сидя в своей крошечной пещере и любуясь снегопадом, она пыталась понять, что они с Гейбриелом сделали не так. Они расстались не потому, что им не хватало любви. Гнев, который увел ее от Гейбриела, прошел, и она поняла, что им не хватало веры. Веры друг в друга и веры в самих себя.
Они с Гейбриелом одинаково виноваты. Возможно, она даже больше, чем он. Если бы тогда она посмотрела ему в глаза и рассказала то, что он хотел услышать: правду.
– Он найдет меня, – прошептала она холодным каменным стенам, – во что бы то ни стало.
Вера. Она верила, что он узнает о ее беде и спасет ее.
Не обращая внимания на боль в ноге, Мел приложила руки к животу.
– Твой отец – упрямец, – обратилась она к своему будущему ребенку. – Я тоже, поэтому, я думаю, и с тобой у нас будет хлопот полон рот. – Она ощупала свой живот. Покруглел ли он хоть чуть-чуть? Совсем немного. Всего намек на то, что должно случиться. – Быть немного упрямым совсем неплохо, по крайней мере, так частенько говорил мне отец. Нельзя позволять людям садиться себе на шею. Иногда нужно и постоять за себя.
Мел нахмурилась. Ее собственное упрямство разлучило ее с Гейбриелом, хотя она вовсе не хотела этого. Больше всего ей хотелось быть рядом с ним, и перспектива возвращения в Техас вдруг показалась ей ужасной.
– Но не будь слишком упрямым, малыш.
Она подняла голову и увидела Литу, ее серо-белый мех на нетронутом снежном покрывале и отпечатки ее лап, ведущие прямо к пещере.
– Лита! – Она раскрыла объятия волчине, и та, словно щенок, ткнулась в нее носом, положив голову на знакомое колено. – Как ты меня нашла? Улыбаясь, она погладила теплый мех.
Затем она услышала, как ее окликнул Гейбриел. Его голос прозвучал довольно слабо, но не слишком далеко. Ее улыбка стала шире.
