улыбнулась ему и зарылась лицом в его шею, запоминая его запах. Мягкий утренний свет освещал их любовь. Она любила Джейка. Он был неотъемлемой частицей ее. Навсегда.
Любил ли он ее так же сильно, как она его? Что он скажет, когда она сообщит ему о своей любви? О том, что он для нее – единственный в мире?
Она смотрела в его синие глаза, которые сейчас были темнее, чем мгновения назад. Они опять стали непроницаемыми, и в глубине души она почувствовала страх. Он не любит ее… он совсем не любит ее. Вместо нее могла быть любая другая женщина… просто теплое тело в это холодное утро.
И словно подтверждая ее подозрения, Джейк опустил твердую руку ей на щеку.
– Прости меня, Ренни. Мне не надо было…
– Ради Бога, Джейк. – Рената отвернулась от него и подхватила свою рубашку. – Тебе не надо извиняться. – Она натянула тонкую рубашку через голову, вдруг застыдившись своей наготы, которая мгновениями раньше казалась такой естественной. – Не только ты… увлекся.
Джейк хмуро посмотрел на нее. Она так буднично говорила обо всем этом. Слишком буднично.
– И все же, мне надо было…
Рената вывернулась из его объятий и покинула свое убежище.
– Заткнись ты, Джейк. – Она повернулась к нему спиной. Голос ее был слишком ясным, резким.
Натягивая штаны, он смотрел на ее жесткую спину. Значит, она тоже об этом сожалеет. Ей надо сожалеть больше, чем ему… она ведь отдала свою невинность мужчине, который так стремится от нее избавиться.
Развод.
– Черт побери! – он отошел от пропасти и принес одеяло, бросив его на землю. А потом встал во весь рост. – Ты превзошла себя, Рената, – холодно произнес он.
Рената повернулась к нему лицом. Она прижала руки к себе, ее влажные глаза широко распахнулись.
– Не сейчас. Не надо слез. Я такой дурак. Такой полный, круглый дурак.
Рената отошла от него на шаг.
– О чем ты говоришь?
– Ты не была готова уезжать – ты ведь так говорила? – Он подошел к ней поближе.
– Да, – робко ответила Рената.
– А как же, черт побери, мы теперь получим развод?
Она заметно побледнела. Он решил, что она хорошая актриса.
Мы можем солгать, – прошептала Рената. – Никто не должен знать… никогда…
– А твой техасец не будет удивляться, почему его невеста – не девственница?
Рената вызывающе подняла подбородок:
– Я что-нибудь придумаю.
Джейк печально улыбнулся.
– Не сомневаюсь.
Он смотрел на нее, и улыбка его медленно угасала, потом он отбросил своими страстными пальцами волосы у нее с лица.
– А что, если… – Он почувствовал, словно под ногами его разверзлась пропасть —…младенец. Черт побери, я чувствую, что так может быть.
С лица Ренаты ушли страх и волнение, и место их занял гнев.
– Ты думаешь, что я… сделала это специально?
– А разве нет? – холодно спросил Джейк. – Ты выиграла себе дополнительное время. Нам придется подождать, чтобы убедиться, беременна ты или нет.
– А если да? – робко, нерешительно прошептала она.
– Тогда да поможет нам Бог, – ответил Джейк, отворачиваясь, ибо ему было невыносимо дольше смотреть на нее.
ГЛАВА 18
Рената ожидала, что Джейк будет спускаться с горы, однако он повернул на запад, и они продолжали взбираться все выше. Они ехали по земле, казавшейся совершенно дикой, неприрученной, не известной человеку. Но Джейк, казалось, шел по знакомой тропе.
Рената была непривычно тихой, она старалась держаться как можно дальше от Джейка. Он так же чувствовал себя неловко, рука, которой он поддерживал ее, была напряжена, а похожие на канаты мускулы на предплечьях – тверды, как скала. Рената только однажды поглядела на его руки и сморщилась при виде ожогов. Джейк ни разу не пожаловался ни на них, ни на порезы на плече или рану в голове. Рената два раза пыталась попросить его остановиться, позволить ей промыть его раны, перевязать порезы полоской своей ночной рубашки… но они не остановились. Она не хотела, чтобы он знал, что она переживает за него.
Но теперь она наконец нарушила молчание и спросила, куда они направляются.
– Здесь неподалеку живет одна женщина. Мы останемся с ней, пока я не решу, что с тобой делать. –
